Как избавиться от страха высоты Урлих и парашют

 КАК УРЛИХ ПОБЕДИЛ СТРАХ ВЫСОТЫ.
 
 18-25 фев.2006г.

 Урлих всегда боялся высоты. С детства. До тошноты и головокружения он боялся подходить к краю, и даже когда видел глубокий котлован с отвесными, ровными краями ему становилось нехорошо, и невидимыми, ледяными тисками сжимало мошонку. Урлих не сомневался в том , что этот страх подсознательный, врожденный, и потому непременно должен был быть преодолён.
 Размышляя о том, как ему избавиться от страха высоты, Урлих сразу же отмёл варианты с длительным привыканием к стоянию на краю крыш высотных зданий, не подошла и «тарзанка», как , впрочем и прочие аттракционы наподобие американских горок. Вариантов становилось всё меньше, и Урлих с ужасом начал понимать, что то, в чём он сам себе боялся признаться, становилось неизбежностью… Три дня Урлих старался не думать об этом, а на четвертый он обречённо достал свой самый любимый немецкий красный маркер ( немцы умеют делать не только отличные автомобили и печи для крематориев) и написал на дверце холодильника в супермаркете одно длинное и страшное слово : ПАРАШЮТ.
 Урлих стоял перед стеклянной дверцей холодильника , и смотрел на написанное слово- он старался свыкнуться с неизбежным. Через пару минут Урлиха заприметил охранник магазина , один из этих туповатых пареньков с неимоверным количеством желтых шеврончиков и значков на черной форме. Охранник хотел было взять Урлиха в оборот за испорченное оборудование, но Урлих так убедительно на него посмотрел, что человек в черном внезапно поменял свои планы, и прошел мимо в направлении бакалейного отдела, где парочка бесполых тинейджеров поглощала сухие завтраки прямо из коробок с прилавка.
 Аэроклуб в городе был один, и Урлиху не пришлось мучиться с выбором. На формальных курсах по обучению парашютному делу , которые длились часа четыре ( включая обширные перекуры, содержащие массу смешных парашютных баек, от которых случилось несварение) , Урлих сидел неподвижно, с широко открытыми глазами, чем видимо внушил инструктору, с нетипичным для рода занятий именем Автандил, доверие. Инструктор на зачёте не донимал Урлиха трудными вопросами, типа « а сколько строп в конструкции парашюта М-5, а?». Урлих сдал зачет с первого раза и был зачислен в «группу первого прыжка».
 Ужас в душе нарастал , и в ночь накануне прыжка Урлих не смог заснуть, он бродил по траурно притихшим улицам города. Прогулка помогла плохо, и к утру Урлих был на грани принятия позорного решения об отступлении, но в последний момент ( ах, как не оригинально!) что-то заставило его явиться к назначенному сроку на взлетное поле аэроклуба.
 Взлетное поле оказалось просто полем, основательно заминированным невидимым стадом крупно-рогатого-скота. Дул свежий весенний ветерок, равномерно разносящий навозный запах над бескрайними просторами, поросшими щетинистой травой. Вдалеке виднелась чахлая рощица, а за ней черепичные крыши типового пригородного посёлка бедноты. В центре поля стоял перекошенный сарай-ангар неопределенного цвета, до времени скрывающий в своем чреве самолет, на котором Урлиху предстояло лететь навстречу своему самому ужасному испытанию в жизни.
 Урлиху стало совсем скверно, почему-то он подумал, что именно в такие дни , ясные и спокойные, насыщенные понятными и простыми запахами и видами, должна приходить к человеку смерть. Чтобы развеять эти дурные мысли Урлих принялся рассматривать своих товарищей по безумию – парашютистов «первого прыжка».
 Группа была малочисленной и скучной. Три пацана-студента-одногруппника постоянно курили и нервно хохотали. Парочка молодоженов обнявшись , и нестерпимо ярко сверкая новенькими обручальными кольцами клялись в вечной любви, видимо и на небесах тоже. При этом девушка высовывала язычок со стальным шариком пирсинга и быстро-быстро, как змея, шевеля им , норовила в шутку щелкнуть своего суженного по носу. Девушка была некрасивая и вся в розоватых прыщах. Её новоиспечённый муж похоже это понимал , и немного смущался.
 Еще три или четыре новоявленных одиночных парашютиста бродили по трудно поддающимся пониманию траекториям, видимо обходя коровьи лепешки на поле.
 Инструктор по прыжкам Автандил стоял в ценре импровизированного лагеря около машины , рядом с кучей парашютов. Он был в черных очках-каплях , как у Сталлоне в фильмах про Рэмбо. Автандил-Рэмбо явно кого-то ждал, постоянно смотрел в сторону подъездной дороги и курил.
 Через какое-то время ворота ангара в центе поля отворились, и из них , раскачивая крыльями вылез древний «кукурузник» с драной, но старательно закрашенной зелёным , обшивкой . Вся публика, шатающаяся по полю, как по команде уставилась на зелёного монстра, который ворочаясь выбирался из ангара. На лицах зрителей явно читались смешанные чувства. Студенты нервно заржали, молодожены застыли щека к щеке ( девица даже забыла втянуть свой металлизированный язычок), пара праздношатающихся одиночек вляпалась в коровье дерьмо. Внутри у Урлиха противно дёрнулось – самолет категорически отменял всякие надежды на отмену надвигающейся катастрофы .
 Натужно гудя ,летательный аппарат подрулил почти вплотную к Автандилу и развернулся. Мотор фыркнул и заглох, пропеллер мгновенно и вертикально остановился. Из кабины вывалился пузатый мужик в майке с лямками, подозрительно качаясь и вытирая руки о штаны, он направился к Автандилу, деловито поручкался с инструктором и , оценивающе, уставился на свои жертвы. Пилот был небрит и как-то хищно ухмылялся. Урлиху он сразу не понравился.
 Автандил , в очередной раз ,обернулся к дороге и с облегчением улыбнулся . К самолету ,подскакивая на ухабах и выбрасывая вверх комья дерна и навоза несся темный джип. Грозный автомобиль резко остановился около кучи парашютов и из него вылез коренастый дядька в кепке, а за ним выплыла стройная золотоволосая фея в розовом нейлоновом комбинезоне на молнии. Дядька брезгливо поздоровался с Автандилом и пилотом, и сразу же бесцеремонно полез в самолет, за ним покорно последовал пилот. Самолет зарычал и порулил в сторону. Златовласая фея манерно ткнула пальчиком Автандила в грудь и что то неслышно сказала, инструктор , с преувеличенной поспешностью принялся одевать на красавицу парашюты, спереди маленький – запасной, сзади побольше – основной. Девица ,как породистая кобылка, перебирала длинными ногами, хихикала и крутила попой. Самолет, тем временем, подпрыгивая и кренясь кратко разбежался и неожиданно легко взлетел. «Группа первого прыжка» с недоумением наблюдала весь этот цирк, пока Автандил не прикрикнул на всех с напускной сердитостью:
 - Пар-р-рашюты разбираем-одеваем! В книжка-формулярах расписываемся!
 Все засуетились, забегали и толкаясь локтями принялись разбирать выцветшие брезентовые ранцы парашютов. Когда группа с грехом пополам нацепила амуницию Автандил скомандовал построиться и стал деловито обходить строй, дёргая за лямки и с ворчанием затягивая подвесные системы ремней.
 Урлих оказался в строю рядом с парочкой молодоженов, Автандил поровнявшись с ним рывком затянул ремень , где-то в промежности Урлиха так , что ему показалось ,что теперь у него в организме недостает некоторых частей. Затем инструктор ничего не говоря переставил Урлиха на другое место в строю – между хихикающим студентом и золотоволосой красавицей. Урлиха обволокло облако запахов, исходивших от прекрасной парашютистки. Это была смесь тяжелого, взрослого парфюма и острого, возбуждающего запаха женского страха. Урлих на девушку не смотрел, ему было достаточно запаха.
 Тем временем, самолет приземлился на поле и дядька в кепке соскочил на землю ещё до того, как аэроплан остановился окончательно. На шее у дядьки болтался чудовищного размера бинокль с отливающимим воронёной синевой линзами. Дядька подошел к строю и , выпятив пузо, уставился на Урлиха.
 - Ну, Автандил, уважил! – дядька явно борзел,- я ж тебя просил, чтобы рядом с «моей» никаких…но чтобы такого уродца найти! Ну молодец, Автандил!
 До Урлиха дошло, что «уродец» - это про него. Урлиху стало не по себе, ведь ещё никто на свете его так не называл. Урлих обиделся, а обижать его нельзя…
 Когда все ,по команде сияющего Автандила, повернулись и гуськом заковыляли к самолету, Урлих искусно споткнулся и в падении незаметно выдернул чеку тросика из запасного парашюта идущей позади красавицы в розовом комбинезоне. Красавица ничего не заметила, лишь брезгливо взглянула на недотёпу. Дядька в кепке злорадно заржал где-то позади.
 Остальное было делом техники – уже сидя в тесном чреве самолёта Урлих завозился, встал с места, для того, чтобы якобы поправить ремни, впившиеся в пах, а на самом деле он подрезал шлейку основного парашюта у своей золотоволосой соседки. Всего одно , незаметное для постороннего глаза , движение золинговской опасной бритвой – и шлейку с карабином соединяли лишь два-три волокна стропы. Беглый взгляд не определит ничего опасного.
 Урлиха вытолкнули из двери тарахтящего биплана вслед за верещащей от восторга и страха девицей в розовом комбинезоне. Всё прошло отлично, парашют Урлиха открылся , как ему и было положено, через пару сикунд свободного полёта, как только натянулась и дернула стропа. Затем несколько секунд Урлих с удовольствием наблюдал кувыркающийся и истошно вопящий розовый комок прямо у себя под ногами. Увы, всё представление длилось несколько мгновений. Урлиху надо было заняться собственным полётом – отключением запасного парашюта, рулением, группировкой перед приземлением, ну прочей подобной ерундой…Урлих даже не заметил, что ничуть не обращает внимания на полуторакилометровую бездну, что разверзлась под его нелепо раздвинутыми в пустоте ногами.
 Приземление прошло почти идеально, если не принимать в расчет чудовищный удар по стопам в момент контакта с землей. Урлиху даже показалось, что он пробил ногами почву и попал на какой то высоковольтный кабель – боль от удара пронизала его до макушки. Но все же ноги сломаны не были и Урлих повалился набок и, как учили на курсах, быстро-быстро подобрал стропы опадающего парашюта под себя, гася купол. Когда он встал , увидел , что в полёте его довольно далеко отнесло от лагеря. Урлих сгрёб скользкий шелк в охапку и побрёл, прихрамывая на обе ноги, к месту взлёта. Даже издалека было слышно, как там голосят и причитают несколько голосов.
 Урлих дошел до лагеря и увидел, что там происходит, ему пришлось согнуться и сделать вид, что его тошнит. Розовый Комбенизон приземлился прямиком на крышу черного джипа, и дядька в кепке на момент приземления находился за рулём. Урлих ,согнувшись пополам и держась за живот , беззвучно хохотал. Сила удара была такой, что девица практически соединила крышу и пол автомобиля, наружу их джипа торчала рука, судорожно сжимающая исполинский бинокль.
 Вокруг бегали и махали руками. Автандил говорил по мобильнику. Молодожён оцепенело пялился на расплющенное тело, свисающее с крыши джипа, а его «половина» валялась без чувств на траве. На хохочущего Урлиханикто не обращал внимания.
 В этот день Урлих навсегда потерял страх высоты и утратил всякий интерес к парашютному спорту.