Мастер из Подсосненского переулка. Сказки осенней Москвы

В одном из старых-старых переулков, где-нибудь рядом с садовым кольцом, там, где еще сохранилась двух-трехэтажные домики девятнадцатого века... Вот там есть пара секретных кофеешен, фотосалонов, ювелирных, и сидит где-нибудь под опадающей березкой в скрытом ото всех дворике добрый одноглазый дядька, мастер на все руки. Вот он безоблачные пули сделать может. Правда, для этого ему надо притащить подушечку, потому что он большой любитель курения кальяна, и собирает подушечки, чтобы на них сидеть. У него на самом деле вся квартира этими подушечками завалена, он их все собирает и собирает... Вот принесем мы ему подушечку, он пойдет домой делать нам безоблачные пули, а как сделает их, придет к нему его друг, живописец, живущий на первом этаже, где его же мастерская. Комната наполнится новым запахом дыма и яблок, хотя художник не курит кальян, он будет сидеть на подушках и разговаривать со своим другом. Художник вообще разговорчивый, а мастер - нет. Мастер будет курить и слушать, задумчиво глядя в стенку. Там как раз висит одна из ранних работ художника - портрет неизвестной, прямо в стиле Брюллова. Черноглазая молодая красавица, писаная маслом. У художника мало покупают картины, а он все равно много пишет. и много дарит друзьям. Он любит Садовое кольцо, там такие чудесные дворики и много церквей. У редкого храма закрыты двери, но вокруг каждого витает чуткий запах ладана. Ладан в любой религии считали верным средством изгнания демонов. Художник любит ладан. Почти так же, как мастер любит курить кальян. А еще художник любит уличных музыкантов. Такие переулки - небойкое место, зато под сводами арок во дворах замечательная акустика. И вот нередко художник, проходя мимо кофейни и фотосалона, слышит где-то совершенно в другой стороне звуки музыки, эхом отражающиеся от каменных стен. Как-то он прошел поглубже во двор - и все стихло. Только слабо колыхался на ветру одуванчик, проросший сквозь асфальт на подоконнике падвального этажа. И Мастер тоже часто слышит этого музыканта, но никогда не гонится за ним, потому что все знает: это был такой гений, который и не снился нынешним дням. он играл на двенадцати музыкальных инструментах виртуозно, на шести - мастерски, на четырех - просто хорошо и не умел играть лишь на органе. Потому что он боялся его зуков и считал католическую веру коммерческой. Вообще он часто ходил в церковь и поселился когда-то в этом районе именно потому, что их там много. Он сейчас бродит где-то там же, его можно услышать издалека, но стоит подойти - звук обрывается. Он может завлечь тебя далеко-далеко, но никак не по злому умыслу - ему нет дела до нас. Ему вообще ни до чего нет дела. Он просто играет и живет этим, хотя уже не знает, что он не жив. Но ему это намного лучше - теперь с ним остались только его клавиши, струны, смычки и руки, которых никто не видит, но слышал каждый, кто когда-либо плутал в маленьких московских двориках серым днем.
Только раз его видели, но совсем мельком - его тень попалась на глаза молоденькой девушке-скрипачке, которая и играть-то много не может. Она работает официанткой в кофейне, а в свободное время подрабатывает натурщицей у художника. Они хорошие друзья. Он любит рисовать ее, когда она играет на скрипке. Собственно, только так он ее и рисует, потому что понимает, как ей хочется играть. он зажигает палочку ладана и садится рисовать, а она играет. Она не любит запах ладана, поэтому, когда они объявляют перерыв, она открывает форточку, выходит на крохотный балкон и закуривает. Она курит дешевые легкие сигареты. Еще она невзрачная, но художник умудряется нарисовать ее очень красивой, не переврав ни единой черточки ее лица. Она не знакома с мастером, у нее нет времени, чтобы дружиться с друзьями художника. Зато она видела тень музыканта, когда побежала за ним одним зимним вечером и прибежала к старой церквушке. что-то дернуло ее войти внутрь, она покрыла голову шарфом. Она никогда никому не говорила об этом, даже художнику. Но с тех пор ей играется легче. По вечерам, усталая и слабая, она садится в кресло, зажигает теплую керосиновую лампу, наливает молока в блюдечко с розовой каймой для своей кошки черепахового окраса и садится в кресло. Она расшивает подушечки и иногда дарит их друзьям. У художника в доме всего одна подушечка вообще, зато на ней вышита семья аистов на рассвете. Эту подушечку Мастер никогда не видел, ведь он не бывает в мастерской художника, да и не нужно ему: тогда он бы спросил, кто расшил эту подушечку, и узнал бы о скрипачке-официантке-натурщице. А ведь он даже не ходит в кофейню, где она работает. Там вообще четыре официантки. Помимо скрипачки, подруги художника, там есть девушка с худым, по-своему красивым азиатским лицом. Она живет в получасе ходьбы от кофейни, она очень застенчивая, любит зеленый чай с жасмином и любит собак. По утрам она делает пробежку со своим золотистым ретривером, который очень любит детей; у него красивый ошейник темно-красного цвета с тремя золотисто-медными бубенчиками. Он очень умный. Он любит гонять воробьев, он не знает, что такое переулки, но он понимает по глазам хозяйки, когда она возвращается домой, что этим вечером она слышала невидимого музыканта. Эта девушка сама не любит кофе, но ей нравится его запах. Она малоразговорчива, но неплохо дружит с другой девушкой, самой юной в кофейне. У нее глаза - светло-карие, янтарно-золотистые, такие, с прозеленью, очень редкого оттенка. Она обожает капуччино с ванилью и запах ванили вообще, она любит джаз и сама неплохо поет, только голос у нее для такой музыки совсем неподходящий. Она по-дворовому умеет играть на гитаре, но очень редко это делает. Зато танцует она просто замечательно, правда, этого никто не знает. Она - муза художника. Правда, этого тоже никто не знает, потому что он иногда, заходя в кофейню, просто сидит со своей чашкой у окна и ненавязчиво наблюдает за ней и слушает ее голос. Она очень говорливая и легкая, как бабочка. Она любит бабочек. После посещения кофейни художник всегда рисует ангела с медвяными волосами, глазами цвета темного меда и букетом нарциссов, в которых сидит бабочка-шоколадница. И каждый раз - по-новому. Вот из этих портретов никогда не выветривается запах ладана. Он, наверное, сам не догадывается о своей легкой влюбленности - да это и не нужно. Сильно в эту девушку влюблен поэт, который каждый вечер приходит пить крепкий кофе с горьким шоколадом. У него на шее всегда висит такой грубый шерстяной шарф, и он всегда слегка простужен, потому что под приступами вдохновения он забывает обо всем. Он без памяти влюблен в девушку с глазами цвета меда, он поверхностно знаком с художником, но большой поклонник его творчества. Он знает, кто тот ангел с букетом нарциссов в руках. художник даже подарил ему одну такую картину. но, конечно, сама девушка об этом не догадывается... Знает это только четвертая девушка в кофейне, редкая сладкоежка, студентка архитектурного ВУЗа, которая работает в вечернюю смену просто потому, что ей это нравится. У нее яркие веснушки на щеках и на носу, а волосы красивого каштанового цвета. Она, в отличие от своей подруги, любит корицу, но весьма сдержанно. Так вот, они с поэтом - очень хорошие, настоящие друзья. Совсем не такие, как художник и мастер. В любое время года, в любое время суток они могут созвониться, и один из них прибежит к другому домой, быстро поднимется по лестнице и даже не станет нажимать на звонок: дверь уже будет открыта. Чаще всего прибегает он, потому что поэт - истерик по своей сути, хоть и добрый малый. но у нее дом уютнее и теплее. Он примчится в свитере, натянутом задом наперед, незастегнутой куртке и помятых джинсах. Шарф на шее висит нелепо и грустно. У него будет больной и несчастный вид. Ему приснилось и вспомнилось. Она привычная, она пригласит его на кухню, где как раз вскипел чайник. Пока он будет рассказывать ей свои беды, о которых он словно забыл в вихре дня, она заварит ему и себе крепкий черный чай, настоящий чифирь, и поставит на стол банку крыжовенного варенья, привезенного с дачи мамой. он машинально кинет в чашку четыре-семь кусков сахара и машинально выпьет ее, продолжая говорить. Она - его верная жилетка. Она его поддержит и выслушает, она ему поможет и нальет еще чаю. но она никогда не познакомит его с девушкой, от которой пахнет ванилью, и эти двое никогда не узнают имен друг друга. И это хорошо, потому что тогда поэт бы потерял свою музу. Разве Петрарка написал бы так много сонетов, посвященных Лауре, если бы увидел ее больше, чем дважды в жизни?.. Вот и тут то же. Нельзя же убивать поэта, поставив его перед фактом реальности. Так неправильно. Так жестоко. Она - мечта поэта, а с мечтой сталкиваться в обычном мире - варварское кощунство. Поэт, он вообще такой, не созданный ходить по земле, ему порхать надо. А обломанные крылья иллюзий мешают ходить по земле по-человечески. Вот так рассуждала девушка с веснушками, задумчиво помешивая чай без единого кусочка сахара в нем...

Завяжи мне глаза ароматом ванили
И позволь раствориться во льне,
Под туманом мечтаний, что мы позабыли
И оставили в радужном сне,

Шорох шелка заменит мне ветер мятежный,
И затмит свет камина луну,
Шелест листьев исчезнет, мой робкий и нежный
Поцелуй ты забудешь к утру.

Да и помнить к чему? Мы друг другу приснились,
В мире грез разошлись два пути,
А мечта, умирая, к нам с неба спустилась,
Прошептала: прощай и прости...

А еще девушка с каштановыми волосами обожает готовить. Она знакома с мастером, и их взаимоотношения больше всего напоминают взаимоотношения не то отца и дочери, не то брата и сестры. Она любит смотреть на его новые изделия. Она хорошо рассуждает и мыслит логически, за что он уважает ее; иногда она помогает ему чертить что-то, потому что у нее великолепный глазомер и она истинная аккуратистка. Одну безоблачную пулю он подарит ей, это я точно знаю. Она попросит его просверлить в ней сквозное отверстие, повесит на черный шнурок и прицепит к брелку. У нее четыре ключа и одна фотография брата. Брат жил в Испании шесть лет...
И она умрет следующей осенью... Потому что... Не знаю, кажется, она встретит невидимого музыканта. И ее найдут под одной из гулких арок с разорванным сердцем. Как будто лопнула мембрана барабана - умерло сердце...
На ее похоронах будет брат, мама, папа, поэт, художник и мастер. Девушка-ваниль не сможет, ибо как раз за два дня до этого уедет со своим молодым человеком, которого никто не знает и не видел, в Египет, отдыхать, а у подруги с собакой тяжело заболеет сестра. но она выживет.


(здесь я остановилась, чтобы никого из них больше не погубить)