Шагулин Александр - Отрывки из дневника эгоиста

Отрывки из дневника эгоиста…
Открывая этот дневник, хотел бы предупредить многоуважаемых читателей, что им не следует искать ничего общего между мной и автором этого дневника, так как мы ничем с ним не похожи. Он просто говорит моим ртом, сидя где-то в потемках.
Мысли его спешу тут же представить в виде закорючек на разлинованном тетрадном листе. В них экспрессия и сила эгоистичного человека. Не дай Бог Вам, многоуважаемые мои читатели, подобное существо в себе обнаружить.

 Я дышу с вами одним воздухом. Я вижу такое же розовое небо и желтушное солнце. Мы устроены по чудесному образцу и подобию. Живем в тяжелое время, что тянется тысячелетиями – мы вечные современники, что могли стать единомышленниками. Но все вы оказались по другую сторону, где вынуждены влачить жалкое существование, не зная простора, не ведая о свободе. И в этом виноваты вы! И «в» виновато равносильно, как и «ы»! Вы, вскормленные, порой чересчур взлелеянные своими матерями, получили заслуженные четыре жизненных тупика, ибо не получили (не захотели узнать, мне думается) главного. Теперь истина ваша в четырех глыбах, в которых вы – заключенные.
А мне с недостатками, но знающему истину, благодать воззреть на вашу слепоту с высоты Знания. Приятно подавлять в себе желание плюнуть на вас, жалких, но не смею – не престало божеству плеваться в тех, кто в себе божество не увидел. Остается смеяться и глупо надеяться вечерами на то, что восстанет из этого смрада божество подобное.
Но истина в том, что божество из смрада восстать не может, а мне подобное тем более. Пусть узреют неугодные эту истину! Пусть боятся ее неразумные!
Комната эгоиста

Лицемерное зеркало, что податливо отобразило мой вызывающий красный галстук, было треснуто пополам. Картаво скрипела по-французски старая дверь: «ридьрьян». Покорно сложился в ровные ряды паркет. Люстра ошалело таращила на меня шесть глаз-лампочек. Взбалмошная пальма в пошлом горшке развязно раскинула свои листья – щупальца. Занавески были не к месту торжественны. Календарь на стене представлял собой шеренгу цифр, маршировавших под фальшь оркестра. Все убранство комнаты, как нарочно, меня идеализировало…

Послание благодетелю
Где ты теперь, мой благодетель? В долине северных сияний или ванильных тропических странах? Слова, что обрывками бумаги из горла выдираются, до тебя не доходят – застревают в педантичных электрических проводах мысли. Вспоминаю о тебе, товарищ благодетель, и аплодировать хочется. Сыграй же свою очередную партитуру – что ознобом будет пульсировать на кончике безымянного пальца!
Уже погасили свет. Благодетель, низко кланяясь, испытывает чувство неземного превосходства. Да, ты превосходен, мой виртуоз! Но ты виртуоз, увы, не земного характера. Здесь ты теперь не в цене. В игру входят художники, которых не признали там и выгнали сюда на потеху земным дурочкам. А я улыбаюсь – я среди них. Мы все в зубочки улыбаемся. Только так мы можем отличить друг друга от ущербных.
А ты, степенный благодетель, попробуй так же, как мы улыбаться! Твоя улыбка - оскал, ты остаешься здесь непризнанным маэстро. Пусть тебе регулярно аплодируют другие – они поймут твои ибисовые речи лучше. Меня, поэта-божество, они понять не способны!
Прогулка эгоиста

Свинцовая туча, словно муха, повисла над городом, пугая городских обывателей своими размерами. В воздухе витает оспа в виде правды. Иду, сжимая зубы, по раскаленному добела асфальту. Заговорчески крадучись подъехал автобус, покорно распахнулись двери-близнецы – сажусь моча с видом, подобным туче. В автотранспорте галдеж невыносимый, духота. В форточку с треском вылетают фразы и хохот мещан. Как только вошел – все стали изучать взглядами, перешептываясь. Для начала убедились в наличие головы моей, потом плавно перешли к туловищу, закончив вызывающими ботинками, немедля повернулись к вновь вошедшим. Кондукторша завопила о наличие билетов и проездных на февраль.
За окном подсолнечным маслом таял июль. Пахло газированной водой и пережаренными каштанами. Я шагал по мосту и считал неуклюже проходящие вагоны товарного поезда. Досчитав до шестьдесят седьмого, я воскликнув: «Пусть этим живут другие!», сменил место жительства. Небесное святилище достойно такого жильца. Только я сменю занавески и уберу порванную бахрому.

Эгоист и женщины
Достал с пыльного чердака кальян, с приятным бульканьем дымится табак, чуть ниже локтя воздушные подушки с помпонами, легкая вечерняя прохлада обнимала с балкона. Самое время припомнить тех, о ком так редко вспоминаю. Женщины! На мою долю пришлось немало любовных интриг, и все заканчивались одинаково – разочарованием. Увы, женщины, как и всякие цветы, быстро вянут и увядают. Только сегодня они игриво распускаются, дают цвет, а на завтра становятся ломкими и падкими. Такова уж неукротимая женская натура.
Со своей первой женщиной я познакомился давно – еще шестнадцать лет назад. Своеобразная, надо сказать, была встреча – я навзрыд кричал и ничего более, она кричала, но была счастлива, ибо знала, что награждает в этот момент мир еще одним гением. Это было первое знакомство мое с женщинами.
С тех пор женщин стало много. Их вообще, по-моему, чересчур много. Тем более что многие из них похожи друг на друга, как две капли воды. Очень сложно найти особу достойную меня. Но периодически мне это удавалось – правда, потом я приходил к мнению, что ошибся и слишком идеализировал выбранное мной прелестное создание. Как часто я ошибался! Так часто, что теперь уже опротивело мне иметь дело с противоположным полом. Я убежденный холостяк небесной обители. Это моя философия! Не дай мне Бог, от нее отречься!