Телефонные сети помнят голоса мертвых

Телефон звонил. Чертыхнувшись, Аня принялась копаться в сумочке и наконец извлекла из ее недр пищащий аппарат.
- Алло? - во дворах было темно. Аня шла к дому, прижимая телефон плечом к уху, и попутно пыталась застегнуть сумку. Каблуки мерно цокали по сухому асфальту.
- Анна?.. - раздался в трубке слабый, искаженный помехами, хриплый голос. - Анна, это я, Павел.
Так и не застегнутая сумочка упала на асфальт, и из нее покатились всякие мелочи. Девушка присела рядом и принялась машинально засовывать вещи обратно.
- Паша... Это ты, Паша? - тихо спросила она, и в ее голосе зазвенели нотки растерянности.
- Это я! - голос в трубке взорвался раздражением, но крик тут же оборвался едва слышным стоном.
- Что тебе нужно, Павел? - спросила Аня, поднимая сумочку и выпрямляясь. - Ты не звонил мне уже полтора года, так что тебе нужно теперь?
Его голос вдруг приобрел завораживающую мягкость.
- Ты нужна мне, Аня... Пожалуйста, приезжай, мне нужна твоя помощь... Мне нужна ты...
- Прости, но тебе уже поздно просить меня об этом. Ты мне давно уже неинтересен, Павел, - сказала она сквозь зубы, сжимая кулаки так, что ногти впились в ладони.
Из трубки донесся яростный крик, полный мучения и злобы:
- Приезжай, Аня! Я без тебя умру, ты слышишь?! Мне плохо!! Плохо... Приезжай, иначе я умру. У меня есть пистолет, слышишь?! Я убью себя, если в течение суток ты не приедешь! Ты поняла меня, Аня?!
Анна вздрогнула, развернулась на каблуке и побежала в сторону метро.
- Я поняла тебя, Паша. Я приеду, - сказала она на бегу и отключилась, прикидывая, есть ли еще на вокзале билеты на ближайший поезд.

Павел положил трубку и откинулся обратно в кресло. Его сострясала крупная дрожь, на лбу выступила испарина, а кожа медленно, но верно принимала синюшный оттенок. Он скрипнул зубами и дрожащими руками разорвал упаковку обезболивющего, после чего отправил в рот сразу несколько таблеток. Судорожно сглотнув лекарство, он чуть-чуть расслабился, лег в кресле поудобнее, вытянув ноги и положив руки со страшными вздутыми венами вдоль тела, и прикрыл глаза.

Аня сидела в зале ожидания и вертела в руках билет. До отправления поезда оставался еще час. Потом ей в голову пришла мысль, и она достала телефон.
- Алло, Наташа? Привет, это Аня.
- Привет-привет, давненько тебя не было слышно, красавица, - защебетал на том конце провода голос.
- Слушай, Наташ... Скажи, ты о Павле что-нибудь знаешь?
- О Павле? А что, этот мудак до сих пор тебя интересует? Вы же с таким скандалом разбежались, прям аж приятно смотреть было!
- Да, Наташ... Мне нужно узнать, что с ним.
Собеседница вздохнула.
- Знаешь, Ань... Сторчался он.
- Он что?..
- Ну, наркоман он. Вы тогда разошлись, и он стал общаться с какой-то подозрительной компашкой... А потом все чаще его видели обколотым. А последние пару месяцев о нем вообще ничего не слышно, да и вообще, наши перестали с ним общаться, когда он подсел.
- Ясно... Спасибо, Наташ.
- Да не волнуйся ты, он, наверное, умер уже давно, - жизнерадостно пропела Наташа и отключилась.
Аня нервно мяла в руках билет.
"Сторчался..."

Мысли Павла проносились в его голове то быстрыми обрывками, то расплывшимися жирными пятнами, и понять их суть было непросто.
"Аня приедет... Аня спасет меня... Она достанет мне еще дозу... Эти говнюки бросили меня, они все бросили меня подыхать! А мне нужно еще... Аня все сделает, я знаю, она поможет мне... Она обещала всегда любить меня... И ждать... Она обещала. Она приедет..."

Шел пятый час пути. Аня тряслась в жестком кресле сидячего вагона и куталась в шарф.
"Что же с ним случилось? - думала она. - Мы расстались, она сам не захотел больше иметь со мной дел. Да и я уже была от него не в восторге... Прошло полтора года... Мне казалось, что за это время от той любви не осталось и следа, но стоило ему позвонить, как сердце у меня заныло... Черт, что же с ним такое? Я волнуюсь... Позвонить ему, что ли, еще раз..."

Действие обезболивающего заканчивалось, и от таблеток остались только рваные обертки. Павел скорчился в кресле и прислонился лицом к подлокотнику, удерживая стон. В голове одна за другой болезненно взрывались мысли.
"Ну где же она, где?! Почему она не едет?!"
Ему казалось, что прошло уже несколько дней, он потерял счет времени.
- Анна! Аня! Помоги мне! - Павел совершенно потерял контроль над собой от боли. Резким движением сметя со стола бумажки, он схватил пистолет, оказавшийся под ворохом оберток, и прижал его к щеке, чувствуя, как холодный металл насквозь прожигает кожу. Щелкнул предохранитель.

Аня достала телефон и набрала номер Павла. В этот самый момент раздался страшный скрежет, и передняя стенка вагона, будто во сне, вдруг стала сминаться внутрь, а кресло ушло куда-то вбок, и Аня полетела прямо на стекло.
"Что за..."
Поезд, столкнувшийся с товарным составом, смялся до середины, словно картонный домик, и вспыхнув в нескольких местах, свалился под откос. Несколько раз перекатившись и переломав весь подлесок, обломки наконец замерли. Где-то далеко, в куче смятого, искореженного, окровавленного железа Анин мобильник посылал в пространство длинные гудки.

Павла захлестнуло вдруг то ли невыносимым жаром, то ли мучительным холодом. Внезапно он понял, что Аня не приедет, что и она бросила его, и что теперь ему останется только умереть, умереть, как последней собаке, корчась в смертных муках терзающей тело ломки. Он закричал и поднес пистолет к виску.
Выстрел прозвучал одновременно с телефонным звонком. Тело Павла с мягким стуком упало на пол, и по вытертому паркету начала медленно растекаться красная лужа.
Телефон звонил.