Товар

…У него несвежее дыхание из дешевого табака и чеснока. Он держит в желтых зубах папиросу и дышит мне в лицо. У него припухшие веки, трехдневная щетина, засаленная кепка и кожаная куртка а-ля "пилот", мощные кисти рук и пальцы, пропитанные соляркой.
Хороший товар.
На полках ларька лежат разнокалиберные подушки и одеяла, а глубоко на одной из угловых полок, покоится роскошная перина.
Может что-то посоветуете?
Возьми пару этих подушек. Он протягивает мне две средние в розовых наперниках. Они с потёками слизи и крови. Что это?
Все натуральное, пока набивали - просушивали. Вот и набежало. Я морщусь. Прижимаю подушку ладонью. Мягко. Волшебно мягко. Я беру. Сколько?
Пятьсот. Он отрыгнул чесночной затхлостью. Меня обдало серое облако папиросного кислого дыма.
Он погрузил мою покупку в прозрачный бездонный полиэтиленовый пакет с ручками.

Ночь выдалась тяжелой. С первой минуты, как только я закрыл глаза. Был ли это сон. Не знаю. Я не спал толком, но и не бодрствовал. Забытье.
Я затушил окурок в выдавленный ломтик лимона. Сквозь белые узоры сигаретного дыма я почувствовал серное дыхание. У него ружье и лицензия на отстрел.
Я увидел ангелов, у которых почти на живую вырывали перья и пух из крыльев вместе со шматами слизи и нитями кровяных сухожилий. Я увидел подвешенных на крюки херувимов.
Я услышал не крики, а глухие стоны, по силе сравнимые с органными звуками.
Что смотришь?
Тошнота накатила от зрелища работы профессионального мясника-потрошителя, прикусившего в левом уголке рта желтеющую папиросу.
А мясо?
Продаю на соседнем рынке.
Жгучая рвотная масса медленно поднялась по моему пищеводу и пеной осела на корне языка. Сдержусь.
А где бог?
А ты как думаешь?
Я не знаю.

Я проснулся с холодной испариной на лбу и изжогой в желудке.
Я не знаю, где найти бога. Но я знаю, почему у меня нет ангела.
У меня есть подушка.