Судьба

Есть у меня товарищ, однокурсник, парень веселый и общительный, но сейчас не о нем. Часто бывали мы у него в гостях, и я заметил странного старичка в доме напротив. Он всегда сидел у окна, курил беломор, молча смотрел на прохожих. Менялось в этой композиции только одно – в плохую погоду и зимой, старичок окно закрывал. Как-то, не удержав любопытства, я спросил у друга:
- Димон, а это кто там у окна?
И Дима мне рассказал грустную историю про Судьбу.

- Как этого старичка зовут по настоящему, я не знаю, а кличка у него Судьба. Поселился он здесь лет пять назад, в воровском мире человек очень уважаемый, каждую неделю ему братва продукты и деньги возит, а авторитет он жизнью своей заслужил.А жизнь у него была очень не простая...

В далеком 41-м жил себе под Смоленском мальчик, горя не знал, на будущий год в школу собирался, а тут – война! Отца призвали, а потом, через месяц другой, мать похоронку получила. Затем оккупация. Всю его семью в лагеря погнали, только ему, самому младшему, удалось как-то на пересылке сбежать. И вот остался он совсем один, вне закона, без средств к существованию, без родни. Жил попрошайничеством, скитался, прятался от немцев. Потом прибился к шайке беспризорников, таких же мальцов, как и он. И началось его обучение, но не в обычной школе, а в школе жизни. Три года они жили на оккупированной территории, Судьба в совершенстве овладел ремеслом щипача, ловко ему удавалось вытаскивать кошельки у подвыпивших фрицев. А потом Советские войска немца погнали, начали освобождать землю русскую от захватчиков, освободили и их. Подростки радовались, приходу наших, думали жизнь станет лучше… Наивные. Всю шайку взяли особисты, старших сразу в советские лагеря, младших сначала по детдомам, потом тоже в тюрьмы. Не понимал тогда Судьба, за что его сажают, да и взрослый бы не понял. В деле значилось следующее – за сотрудничество с врагом, совершение диверсий и агитационную работу. Судьба в свои девять лет и слов-то таких не знал «агитация, диверсия», а НКВД было плевать: три года жил с немцами – значит враг! В общем, приговорили пацаненка к 5 годам лишения свободы, а он только и рад был: пайка постоянная, одежда казенная, крыша над головой.

Когда Судьба освободился, война закончилась, и весь Союз поднимал страну из руин. И он бы тоже с радостью поднимал, даже хотел устроиться на завод, да вот беда – с судимостью не взяли, к тому же статья «За измену Родине». Сунулся Судьба еще в несколько мест, да и там начальники, крысы тыловые, отъевшие себе рожи шире плеч, побоялись с зеком связываться. А кушать очень хотелось… Вот и поймали Судьбу второй раз на краже буханки хлеба и картошки из железнодорожного вагона, как раз в день его рождения. За кражу социалистической собственности и, учитывая первую судимость, строгий судья приговорил 15-тилетнего подростка к восьми годам заключения в колонии строгого режима, и поехал Судьба обратно на зону, отгуляв на воле меньше месяца. На зоне он получал свое среднее образование, учился законам, и в 53-м по амнистии на волю вышел человек с воровским аттестатом.

Из своих 18 Судьба отсидел 9 лет, тюрьма стала ему домом, а зеки роднёй. А еще он понял, что никому кроме себя не нужен, что государству на него плевать, что он для страны как прыщ на видном месте, и при первой же возможности его раздавят. Не стал он повторять прежние ошибки и не пошел ни на завод, ни в колхоз. Не стал он и воровать по мелочи. Судьба выслеживал богатых советских воротил: директоров магазинов, чиновников, начальников складов, а потом подламывал их закрома. И началась у него новая жизнь, которой он раньше не знал, сытая и богатая. Все ему удавалось, он стал осторожней и расчетливей, деньги шуршали в его новом кожаном портмоне. Но сколь веревочке не виться…
Взяли Судьбу через полтора года в ресторане, где он отмечал свой день рождения. Вору рецидивисту дали 11 лет с конфискацией, правда конфисковывать было нечего, жил он по законам – ничего не имел. И поехал паренек молодой обратно домой.

Освободился в 65-м, с чистой совестью вышел на свободу, на зоне ему радостная весть пришла, после разоблачения культа личности его реабилитировали, простили ему первый срок, извинились. Посмеялся над этим 30-ти летний вор Судьба, зашел в пивнушку и отметил освобождение, а заодно и день рождения. В стране все менялось на глазах, росли 5-тиэтажки, народ уже видел свет в конце туннеля, поднимали целину, строили, строили, строили… И Судьба строил, пока сидел, чуть с жизнью не попрощался на бескрайних просторах Сибири, а теперь у него отпуск. Выбрал он себе подельничка понадежней, состряпал план, да и взял через месяц после освобождения сберкассу. Денег много унесли и на дно, туда, где поглубже. Милиция с ног сбилась, год искали, так бы и не нашли, да подельник не утерпел, начал деньги тратить, а когда его взяли, здал товарища с потрохами. И снова из-за праздничного стола, в день рождения, отправился Судьба в места не столь отдаленные, теперь на 15-ть.

На зоне ему было хорошо, даже лучше чем на воле, почти сразу его короновали и доверили общак. Стал Судьба авторитетным зеком, и срок мотался легко. Не успел он оглянуться, как 15-ть лет промчались. Вышел и не узнал Союза: все есть, машин полно, про коммуналки народ начал забывать, олимпиада в Москве, дома высотные строятся… Вот только Судьба не изменился, постарел, конечно, солидности прибавилось, а все одно домой, в тюрьму тянет. Отдохнул он на воле годик, а потом взял да и ограбил председателя исполкома, все у него из дома вынес: деньги, видеомагнитофон, телевизор, драгоценности, шубы… «Много добра», - думал Судьба, вот тебе и коммунизм, вот тебе и равенство. Теперь он даже и не скрывался особо, на зоне ему рады будут, да и самому спокойней. Отметил свой 47-ой день рождения и поехал в лагеря. Судьбе вышку дали - как рецидивисту, но не успели приговор в исполнение привести, пока апелляции, пока волокита бумажная, потом на пожизненное заменили, а потом Союз рухнул. Отсидел Судьба 18-лет, подал очередную апелляцию, и президент его решил освободить.
В 2000 году вышел на волю 65-летний старик, отсидевший в общей сложности 53 года! Посмотрел Судьба на мир, закурил свою вечную беломорину, вдохнул весенний воздух и решил завязать. Устал он по лагерям чалиться, захотелось ему тишины и покоя. Да и воры в новой России не те стали, законов не признают, понятий не знают, молодые все да наглые. На сходке решено было отправить его на воровскую пенсию, купили ему из общака квартирку в тихом городишке, и поставили на довольствие. Так и появился у меня сосед – Судьба. В районе сразу тихо стало, хоть и не при делах он, а все-таки в законе, шушера всякая боялась хулиганить – закончил свой рассказ Димон.

 Так тихо и прожил Судьба пять лет, глядя в окно, покуривая беломор, потягивая чифирь, и думая о чем-то своем.Не нажил он ничего: ни дома, ни семьи. А однажды, в день своего 70-тилетия, он оделся во все чистое, сел за стол, покурил и умер. Нашли его братки, приехавшие авторитета поздравить, на столе лежала записка, в которой неумелой рукой, печатными буквами было написано: «Устал я, соскучился по маме, пойду… Судьба».
 Похоронили его как положено - с почестями, гроб дорогой дубовый с резьбой и инкрустацией, памятник в полный рост из чистого мрамора. Собралось на поминки человек двести, на иномарках приезжали, все с охраной. И уж так получилось, что после смерти стал Судьба богатым, в жизни такой роскоши он не имел.
 Вот такая вот штука - жизнь, никто не знает, как она вывернет. Разве мог маленький мальчонка в свои 9 лет представить, что его ждет. Я никого не оправдываю, и никого не сужу. Как жаль, что история не знает сослагательного наклонения, как жаль, что жизнь перемалывает своими железными жерновами всех, кто не может убежать вперед.