Интимные воспоминания

Это было давно, настолько давно, что я тогда ещё верила мужчинам. Я и моя подруга Ира Леонова, что жила в соседнем подъезде с утра шли в школу. И тут по дороге нам встретился Грубов Николай Петрович. Это было бы вполне обычное событие, если бы не знать, что Грубов на днях умер.
-Чего так уставились, мадамы?- поприветствовал он нас, заметив наше изумление.
-Вы не поймите нас неправильно, Николай Петрович,- говорю я,- но вы вроде слегка умерли на днях.
-Правда?-удивился он.- И как именно я умер, позвольте узнать?
-Папа сказал, что вы повесились.
-Вот как? А вы видели, как я вешался? Вот-вот. Информацию нужно проверять лично. Вам папы много не правды говорят, со временем поймёте. Мало ли вообще, что про кого говорят. Про вас тоже много чего рассказывают.
И прошёл дальше, а мы так и остались стоять с раскрытыми ртами. Грубов же, как ни в чём не бывало, сел на деревянную скамейку возле моего подъезда, достал из кармана фуфайки горсть семечек и начал кормить воробьёв.
«Даже если он- это не он, а его дух, который можем видеть только мы с Леоновой, то воробьёв то он кормит вполне объективно. Может и вправду попутали чего жители нашего дома»-подумала я.
Вместо школы пошли на кладбище, где по логике должна была находиться могила Николая Петровича. Но на кладбище в то утро тусовались готы- пили пиво и ели варённые пельмени, так что мы, увидев их, свернули со своего пути. Да и что доказывает наличие могилы, даже если предположить, что она обнаружится? Там может быть похоронен и пустой гроб.
Но в школу мы всё равно не пошли, вместо школы пошли и сделали себе пирсинг. Ирка в бровь, я в пупок.
На обратном пути домой, мы встретили Петра Афанасьевича Лукина, рассказали ему про Грубова. Тот не поверил, сказал, что «Грубов точно повесился и кормить воробьёв никак не может».
-Ну пойдёмте, вместе, увидите.-сказала я Лукину.
Грубов всё также мирно сидел на скамье возле моего подъезда. Воробьёв не кормил, но судя по всему, любовался облаками и листопадом. Вид у него больно уж одухотворённый был.
-Николай,- обратился к нему Лукин-,ты же умер.
-Пошёл ка ты на ***!-ответил ему Грубов- Я и теперь живее всех живых.
-Мало того, что всю жизнь против всех бунтовал, так ещё и против смерти бунтовать начал. Что вы за человек, Николай Петрович, даже умереть по-человечески не можете. Всё бы вам быть не такому, как все.
-Я тебе жить не мешаю, вот и ты мне не мешай. -резонно ответил Грубов и начал щелкать семечки.
-В том то и дело, Николай Петрович, что вы уже не живете. Так что, пожалуйста, Николай Петрович, уходите туда, куда, такие как вы уходите. Уверяю вас- вам не место среди живых.
Николай Петрович лениво отмахнулся от Петра Афанасьевича и перестал обращать на него внимание.
Тогда Петр Афанасьевич собрал весь двор, и все, как один начали доказывать Николаю Петровичу, что он умер.
-Видите, Николай Петрович, нас большинство! Так что вы умерли.
-Да? А что ж я тогда здесь сижу? Вполне функциональный, со здоровым, в отличии от вашего, кстати сказать, цветом лица. Вы это научно объяснить можете? Вот вот.
-Ну что с ним делать, а?-обратился к толпе Лукин.-Может вы, девочки, как то сможете на него повлиять?
Это он уже нам с Иркой сказал.
-Да вы что, дядя?-отвечает ему Ирка.- Как мы вам можем помочь? Мы всего навсего девушки подростки. Нет уж- решайте сами свои проблемы.
Такая стерва, всё таки эта Ирка. Я у ней сучизму и научилась. Полезный, как выяснилось талант, в жизни, нужный. Вот и Грубова, к примеру, сучизм от смерти спас.