Вчера вечером

Красавицей она не была, но мужики липли к ней, как мухи к специальной убийственной липкой ленте. Особенно по весне.
Последние полгода у неё был какой-то водитель-дальнобойщик, которого никто, кроме гаишников, не видел. Сколько он ездил по дорогам её жизни, я не знаю, но только вчера, ближе к вечеру, она пришла ко мне, прямо с порога озадачила:
- Сколько граней у гранёного стакана? - и выложила на кухонный стол пачку отменного зелёного чая.
Ответа я не знал и поэтому решил поставить всё на философскую основу:
- Он безграничен.
- Ну, это, смотря сколько выпить.
- Не сколько, а чего.
- А чего?
- Ну, уж не чаю, конечно.
- А чего?
- Водки или мурсулы какой-нибудь.
- Дубровский – красавец, стакан – безграничен, на портвейне "Приморский" – (коли не путаю) тринадцать кипарисов. Жизнь прекрасна! И даже не от портвейна, а сама по себе. Как данность. И сколько бы со мной не спорила Катерина – смысл в том, чтобы быть счастливым. И нести это счастье другим. Хотя бы посредством фотографий. Знаешь, когда я была социально успешна, у меня внутри был раздор и полнейшее ощущение своей никчемности. Как только я рассталась с работами-амурами-прочими гирями, и стала, с точки зрения общества, абсолютно несостоятельной, у меня внутри вдруг появилось такое чувство радости. И той самой уверенности, когда твердо знаешь, что все, что ни делается, все к лучшему... уже сейчас... ах, к лучшему...
Она вымыла две с половиной чашки от вчерашнего дешёвого, но вкусного клубничного ликёра, поставила на газовую плиту чайник, развела под ним огонь и, ожидая когда же, закурила. Всё произошло довольно скоро. И теперь мы под чаёк разглядываем за немытым окном ор сексуально неугомонных котов. Март.
- Как твой дальнобойщик?
- Он уже не мой и не дальнобойщик.
- А кто?
- Таксист, - вздохнула она. - Представляешь, он вчера вечером накурил нос и поехал работать. «Еду, - говорит, - и чувствую, что что-то не то. Чего-то не хватает. Сначала думал, что дрянь плохая, а потом въехал: я забыл фары включить», - смешно, но она даже не улыбнулась. - Недавно один хороший человечек, оказавшись впервые у меня в гостях, сказал, что, находясь в моём домике, чувствуешь, что последняя реинкарнация перед Буддой должна быть именно такой... перед Буддой... правда или нет, но невероятно красиво звучит... почти как последнее танго в Париже... ты посмотрел? Понравился ли тебе мой любимый фильм? один из?...
- Нет.
- Ну, и бог с ним… да, еще я недавно открыла для себя альбом Аквариума – «Сестра хаос». И влюбилась! Уже неделю, как влюблена! Помню, когда он в 2002 только появился, мой тогдашний муж уж очень им восхищался. И меня все старался приобщить к прекрасному. Но у меня тогда на уме был флейтист совсем другой группы, и слушать я была способна только песни этой самой другой группы.... Ах, ну почему я не писатель? Я бы непременно придумала себе роман с Борисом Борисовичем. Да, и не только с ним, впрочем... моему сердцу четырнадцать лет… - тихо – почти прошептала она и, словно глюк, растаяла в нахлынувшем на город апреле.
- А моему и того меньше, - не желая замечать неприятных перемен, продолжил я уже мёртвый диалог. - И тринадцать кипарисов до сих пор находятся на этикетке несуществующего теперь портвейна "Приморский". Вообще-то, гадость редкостная, но память – штука избирательная, и времена, связанные с употреблением этой самой гадости, окрашены исключительно в теплые тона. А вот был бы я, как ты, милой женщиной, то непременно бы затащил БГ в койку. Так что, как ни крути, шансов познакомиться с ним у тебя больше. - Сказал я и, отхлебнув уже давно остывшего чаю, в никуда добавил: - Пишите мне, пожалуйста, Графиня.



03.03.2006 г. Ялта.