The philosophy of Love and Fear

22 июня. 4 часа утра. Киев.

Она проснулась. Словно током ударило. Ту секунду, то мгновение, тишину она запомнила на всю жизнь... Его голос. Громкий, медленный, тревожный. Она не слышала слов, но сразу поняла, что случилось несчастье.
Внезапно вдруг представила как стены дома, где она живет, начинают рушиться, как ее маленькая дочка кричит ее имя, но она не может прийти к ней. Бессилие - самая страшная болезнь. В мгновение рванулась к соседней комнате. Лара не спала. Она уставилась в белый потолок, сцепила маленькие пухленькие ручки и шевелила выпавшей из детской кроватки ногой. Мягкие, как шелк волосики рассыпались по подушке, губки как-то серьезно сжаты.
Девушка подошла к кроватке и взяла ребенка на руки. Ей было о4ень страшно, а ее ребенку - нет. Она прижала ее к себе так крепко, как только могла, и целовала, целовала, целовала.

Ничто не было для нее дороже этого крохотного, нежного существа. Этих голубых глаз отца, этого сладкого улюлюканья. Ей вдруг захотелось спрятать девочку в чулан, в шкаф, куда угодно... Но она просто опустила ее на пол.

Она резко встала, подошла к кроватке. Только Бог знает, что тогда творилось в ее голове. Ни мысли не было написано на ее лице. Какое-то тупое, дурацкое выражение приняли брови, губы, щеки.

Пол сотрясался, сначала она думала это из-за ее шагов, но потом поняла что это взрывы. Трясущейся рукой потянулась к детской подушке. Еще раз взглянула на маленького ангела. И тут увидела белые крылья, неестественно белые, словно до этого она никогда и не видела никаких цветов. И такое красивое было сияние от девочки, что слепило глаз.


"Маленькая моя, ... я так тебя люблю..." - кричала про себя девушка, а рука независимо от разума прижимала подушку все плотнее и плотнее к лицу малышки.

Никакого сопротивления. Все быстро и красиво. Красиво до омерзения, до блевоты. Никаких слов прощания и прощения… только любовь.