Первые шаги

Моя новая жизнь началась в ту минуту, когда на рассвете наш самолет приземлился в аэропорту "Бен Гурион".

Рейс Будапешт-Тель-Авив был специальный, для репатриантов.
Встречу нам устроили просто президентскую. Помню, как шли от трапа самолета "сквозь строй" молодых людей в военной форме. Молоденькие солдатики пели песни на иврите и каждому, даже ребенку, дарили цветок, а в зале ожидания нас ждали закуски и напитки, и опять песни, теперь уже на разных языках...

Многие плакали. Старики целовали землю. Кто умел - молился.
А девочки-солдатки играли с детьми...

Здесь еще не было встречающих: к ним нельзя было пройти, не оформив все документы.

Здесь мне хотелось бы сделать не совсем лирическое отступление.
В понятие "оформление документов" входило немедленное получение гражданства и всех прав, какие имеются у коренного, так сказать, населения.
При этом не требовалось знать язык или разбираться в политической ситуации, не нужен был стаж проживания в стране. Вам не надо было сдавать экзамены.
Вас впускали в страну, невзирая на возраст, страшные хронические болезни и инвалидность. Вместе с гражданством всем без исключения оформляли государственную и медицинскую страховку.
Вам выдавали деньги на обустройство и рассказывали о льготах, которыми вы будете пользоваться в течении нескольких лет.
Интересно, какая еще страна умеет так принимать, и как можно всего этого не ценить?
Но вернемся в зал ожидания.

Очередность установили очень четко. Сначала - беженцы (были на нашем рейсе и такие, их подсадили в самолет в Будапеште в последнюю минуту, когда уже работали двигатели. Никогда не забуду полуголых женщин с детьми, завернутыми в тряпье...До сих пор не знаю, откуда они были),потом - инвалиды, потом - те, у кого дети помладше.
Диане было всего 3 года, поэтому нам не пришлось долго ждать. При оформлении документов меня спросили, куда мы собираемся ехать - и я назвала адрес. Нас никто не встречал, поэтому мне просто дали талончик на такси, которое должно было довезти нас до нашего нового дома.
В то время каждая семья новых репатриантов имела право на бесплатную съемную квартиру. Местонахождение и качество жилплощади значения не имело. Был определен только "потолок" - 300$ в месяц, эти деньги хозяин квартиры получал напрямую от Сохнута (Еврейского агентства). Если же квартира стоила дороже, то доплачивать надо было из своего кармана. Поскольку у меня денег на доплату заведомо быть не могло, то и жилплощадь мы получили соответственную. Квартирка была крохотная, двух-комнатная, с 3-х метровой кухонькой. Но зато в центре города.
Первое впечатление от нее - шок. После паркетных полов в Москве - убогая плитка, напоминающая общественный туалет...

Но на эмоции времени не было. Послышался звук - как будто сыплется горох, только свинцовый, - и с восторженными воплями в открытую дверь вломились наши соседи.
Отсутствие общего языка почему-то совершенно не мешало: мы как-то понимали друг друга (должна заметить, что, к моему стыду, ни идиш, ни английский я не знаю).

Через полчаса в квартире негде было стоять: на нас сбежался посмотреть весь район. Наконец появилась женщина, которая кое-как понимала русский, - и началась задушевная беседа. В какой-то момент обратили внимание на полное отсутствие багажа. Я объяснила, что багажа нет, пропал по дороге - и тут всю тусовку как ветром сдуло. Хата опустела. Я сидела, не зная, что делать дальше, и ругая себя за то, что не догадалась спросить у единственной
"русскоговорящей" хотя бы ее имя...

Но не прошло и часа, как дверь пинком распахнули - и она уже не закрывалась:
беспрерывным потоком шли люди - и каждый, как муравей, что-то нес. К вечеру у нас уже все было: одежда, посуда, продукты, даже детские игрушки...И все настолько от души, что даже слезы наворачивались. Сразу же определились "опекуны" : та самая "русскоговорящая" Мира и марокканка Мириам, которая жила двумя этажами выше.
Это они водили меня, беспомощную, как ребенка, по многочисленным службам (в то время нигде, даже в отделе помощи репатриантам, не было ни одного русскоговорящего). Мне помогли открыть счет в банке, встать на социальный учет, oпределить детей в детский сад и школу... Низкий им поклон.

Со школой был прикол.
Когда заполняли анкету, в графе "специальность матери" написали "учитель математики". Директор школы прочел - и вцепился в меня бульдожьей хваткой: "Завтра же выходи на работу, мне нужен хороший учитель."
На мои возражения, что я абсолютно не знаю языка, он резонно заявил, что "плюс" он и на иврите "плюс", и цифры пишутся одинаково, и вообще - мне разговаривать не обязательно, на первых порах достаточно писать уравнения на доске, а там - школьники меня быстро языку научат.
Я от него еле отбилась.

Но от самой Мириам отбиться не удалось, и я, не зная языка, готовила таки к экзаменам сына ее подруги. Учеба, как ни странно, шла успешно (прав был директор: математика - она везде математика), и обалдевшая от счастья мамаша нерадивого ученика платила за уроки бешеные (для меня) по тем временам деньги - 15 шекелей в час (8$), что почти в три (!) раза превышало официальную минимальную зарплату тех лет.

Итак, дети пошли в школу и в детский сад, меня записали в ульпан (специальная группа изучения языка для взрослых).
Началась новая жизнь.