Комната 3

 
 Лето пело и звенело. И дело не в том, что все произошло неожиданно – это ещё можно пережить – дело в тополях. Они шли под руку, и это было прекрасно само по себе, без пуха, которым покрывались деревья. Тополя, что с них взять…
 Недавно их познакомила подруга, и все стало не так. Сама Оля куда-то исчезла, но Веру это мало волновало, так как она была с ним и с тополями. Они шли взахлёб, пели взахлеб, и не понимали – зачем. В сущности, их не было – были только тополя.
 Душа прикрывала отсутствие разума любовными отговорками, и счастье отвечало ей благодарностью – счастью разум не по размеру. Последний рубеж ума – глаза – не работал и отбывал свой отпуск с наслаждением только тогда, когда через плевки тополей прорывался его неясный силуэт.
 Тополя не уставали.
Вера слышала, что такими бывают сны. Но это был не сон – он и тополя остановили для нее небо, и деревья пели, играя переливами своего пухового голоса – пели для нее.
 Они вошли в дом, и Вера вырвалась у него из рук. Ей захотелось взглянуть, кто же рядом с ней, так было надо, но не ему и не тополям, которые неслышно прошли за ними. Он остановил Веру, и она увидела только руку. Рука была мягкой и крошилась пухом. Это было счастье. Она умерла на тополях.
 Очнулась она в ванне – голая и красивая. Счастья не было, была только память. Посередине ванной рос тополь.
 Она все уже поняла. Это и был он, и он дал выбор. Справа на Веру смотрела Девушка без Фигуры, слева надвигалось нечто, расстегивая на ходу ширинку.
 «Я забыла косу» - подмигнула Девушка без Фигуры.
И Вера сделала выбор. Она рванулась к чудищу.

 Её нашли, но он проиграл первый раз за 100000 лет. Аминорен.