Сон монаха

Верующим

 
«И сказали Апостолы Господу: умножь в нас веру».
Лк. XVII, 5.


Он молился в этот раз дольше обычного. Лег спать. Ему захотелось плакать. Но слез не было. Была тоска и сон… вязкий, тяжелый. Не его.

 
—Я сюда попала?
—Если твоё «сюда» относится к материальному месту—не думаю; если к чему-то, о чем ты думаешь, тогда зачем ты спрашиваешь, если это придумала ты. Откуда я знаю, о чем ты думаешь.
—То есть то, что я придумаю, будет правдой?
—Правда будет та, которую ты придумаешь. Хотя от перемены мест…
—Где второе слагаемое?
—Второе слагаемое — ты.
—Угу. Можно я буду задавать только одни вопросы?
—Ты и так этим занимаешься, порочное дитя.
—Значит, ты меня не видишь. А какой ты?
—Каким меня никто никогда не придумает. Я гениален… А что ты хотела услышать? Попробуй сделать всё то, что сделал я всего за одну рабочую неделю. Какой я? Я—в тебе, какими бы ты там красивыми словами не называлась.
—Да, в тебе гордости… Я так не хочу тебе верить. Неужели достоин? Не хочу тебя понимать, видеть.
—Допрыгни сначала, чтобы увидеть, а уж тем более, понять меня. Это не вопрос.
—Ах, да, прости. А ты веришь в себя?
—Когда ты так отчаянно отрицаешь меня, конечно, верю в себя. В то, что я—не зря.
—Неужели ты будешь всегда? Вечно?
—Покуда кто-то будет отрицать меня. Как неправда будет существовать, пока в ней не увидят Истину. Для тех, кто верит, я буду вечен. Ты понимаешь.
—Ты на самом деле никому не нужен или нужен не тем. Непонимающим в тебе ничего. И они тоже, по сути, никому не нужны. Кстати, в тебе нет Истины.
—Однако, когда вам плохо, вы бежите ко мне. Кстати, Истины нет ни в чем.
—А как же увидят её в неправде, если её нет?
—Истину не увидят, её придумают. Как правду. Люди теряют понимание в значениях слов. Они вообще все всегда теряют, поэтому бегут ко мне.
—Потому что они все слабые! Им надежда нужна. А надежда—это вранье самому себе. Сознательное враньё. Они все слабаки. А ты значит еще слабей, ты не можешь отвергнуть тех, кому ты нужен, только когда им плохо. Ты разрешаешь им врать себе. Так они тебя и не вспоминают. У тебя ведь никого кроме них нет, я понимаю. Так хоть они. Лицемерные слабаки.
—Как будто они ведают об этом. Они этого не знают, не представляют. Значит это неправда.
—У тебя все на лжи построено. Неужели никто не может этого понять? Все молчат. Но это не значит, что никто этого не видит.
—Однако ты боишься меня.
—Нет, я боюсь всех тех, кто боится тебя. Они ведь не просто любят—они боятся. Вот они действительно страшны. За эту веру.
—То, ради чего убивают—это уже идеология, а не вера.
—А я за эту веру и умирать не хотела бы… хотя я и не могу… А ты?
—Я могу всё.
—Хм, я не об этом. Дьявол.
—Он не все может.
—Конечно. Ты же постарался. Тебе же слабые нужны. Чтобы проявлять милосердие к ним, своим непокорным детям.
—Неправда.
—Так это не одна я придумала. Кстати, один из твоих покорных слуг. Значит это во много раз правдивей любой твоей правды.
—Ты все перековеркала.
—Это ты все с самого начала перековеркал. Просто этот хаос стал иметь приличный вид, цель, продолжение, что ли какое. Но его внутреннее состояние не изменилось. Ты видно хорошо на его внешности потрудился. А в чем его смысл-то?
—Его смысл в том, что он стремится к завершению. Вы все стремитесь к завершению. И Хаос тоже создал я!
—А еще кучу всяких посредников. Тебе трудно.
—…
—Да?
—Нет. Я искренне люблю всех вас, даже всю эту ненависть твою ко мне.
—Ты устал. Зачем тебе такой огромный зоопарк?
—Хочешь, чтобы я его стер?
—А у тебя получится? Стереть тех, кто не верит?
—???
—Ты хочешь, чтоб тебя все прокляли?
—Кто «все», если я сотру весь мир?
—Может кто-то останется в живых. Ведь после Конца Света жизнь будет продолжаться. Всем выжить невозможно, но и убить всех невозможно. Так же как и создать.
—Тогда те, кто выживет, будут благодарить меня. Кого еще? Ты же сама говорила—они слабые. Глупые.
—Слепые.
—Почему ты такая зрячая?
—Потому что легче увидеть то, во что ты веришь, чем в то, во что ты не веришь.
—Ты веришь в меня???
—Нет, я верю в то, что тебя можно уничтожить. Когда-нибудь.
—Ха-ха! Послушай, ты же прекрасно знаешь, что это не-воз-мож-но. До тебя пытались.
—Ты всего лишь в сознании. В моем тебя нет. Сейчас, как ты заметил, я говорю с другим. И я сделаю с ним тоже, что и со своим.
—Ты не посмеешь.
—Почему? У тебя плохая память, папа, я говорила с тобой и тогда, в других сознаниях. И ты говорил тоже самое.
—У тебя ничего не получится. Этот человек слишком любит меня. Ты взяла непосильную задачу.
—Да-да, только ты тех, кто слишком любит тебя, совсем не ценишь: они ведь уже твои. А ведешь охоту на им противоположных. Зачем копить одних слабаков? Их же много… Глухих, слепых… Нужно же рацион разбавлять… Нужно грабастать больше, больше…
—Хватит. Я не для всех. Я для каждого по отдельности! Для каждого открыты ворота ко мне! Только войти!
—Тогда зачем тебе эта толстая лживая книга, эти люди в длинных одеждах, картинки с мамой, эти песни?!..
—Потому что по-другому они в меня бы не поверили!!! Не увидели! Не придумали в своих душах! Потому что ты бы в меня не поверила, не будь этих людей и картинок!
—Но ведь это все сделал ты руками человека! Значит, в это время они уже верили в тебя! Зачем нужен был этот обман? Зачем ты позволил им себя унизить? Разрешил им врать своему народу. Позволил придумать эту несуществующую историю, возводить для себя пафосные храмы. Зачем разрешил быть выше них, а порой выше себя ставить? Позволил им возвысится над всеми теми, кто просто верил в тебя? Ты подумал, что они не смогут пронести эту веру? Ты струсил. Они верили в тебя, ты—ни в них и, что самое страшное, даже не в себя.
—Мои слуги и делают это! Они ведут веру! Вопреки войнам, смертям! Зачем мне вера в себя? Это нарциссизм. Я верю в то, что я могу сделать для вас.
—Твоим слугам просто нужна была мировая власть. Потрясающе—да, я приклоняюсь—прикрытая добротой расчетливость. Вера в себя—это и есть сила, которую ты так не любишь и хочешь истребить во всем. А твои слуги давно хотят быть выше. Тебя. Уметь объяснить то, что, в общем-то, необъяснимо. Этот мир, к примеру. И самое смешное—они объясняют мир тобой. Просто одним словом.
—Я могу объяснить мир.
—А то, что творится в нем?
—Зачем это объяснять? Разве это непонятно?.. Вы—люди. Ваши эмоции у вас на устах. Так ты хочешь, наверно, в войнах меня обвинить? Вот это поистине глупо. Лезть в ваш «зоопарк», как ты выразилась, я не обещал. Я дал вам полную свободу. Вы ведь этого хотели. Пожинайте плоды. Ваши плоды. И не ссылайтесь на небо.
—Хорошо, хорошо. Свобода есть самостоятельность. Но тогда, такой мир—плохой мир, населенный плохими людьми, могло создать только злое божество либо то божество, которому было все равно на свое творение. Твоя данная им свобода приводит к смерти. И твои посредники земные называют тебя всепрощающим и всевидящим?
—Ты так и не поняла. Я не буду повторять то же самое. А если ты говоришь о смерти ненасильственной, в чем я сомневаюсь, то это просто привычный ход вещей. Физиологическое существование тела не вечно.
—О-о-о, да мы о биологии заговорили! Как интересно, товарищ сторонник божественного зарождения жизни. Но вернемся к посредникам. Почему ты решил, что они должны «вести» именно твою веру? Ты любишь себя. Ты потерял себя давно. Не ищи истинно верящих в тебя. Зачем тебе столько своих портретов, песен о себе? Такой фанатизм?
—Они придумали меня! Они просто перегнули палку! Как мне их остановить, по-твоему?! Убить разом столько надежд! Разочаровать столько людей, столько детей моих! А я не виноват! Я—не их! Я—в душе и нигде больше!
—Знаешь, что самое страшное? Тебя, наверно, до этих посредников и не было…
—А откуда же они взялись?
—А ты откуда в душе взялся, как ты сказал?
—Я никогда не был отделен от нее. С рождения. Кто, по-твоему, наделил человека душой?
—Спасибо. Тогда тебя нет. Душу ведь не почувствуешь, не увидишь. А придумать, согласись, сложно.
—Но ты же здесь.
—А я и есть душа. Ты почему-то не интересовался, почему ты меня не видишь. Хотя тебя здесь нет. Ты в уме. Ты—для разума.
—Как?!
—Оглянись.
—Что?.. Где?! Как я могу существовать в разуме?! Это же машина! Что… ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА?!
—Ты просто разговариваешь с собой.
—Почему?
—Потому что кто я? Ты в своем уме, прости за демагогию, как можно разговаривать с душой?
—Кто ты?!.. Душа и существует для того, чтобы слышать, понимать и говорить с ней!… Это ты—разум! Черствый, расчетливый, циничный!
—Да, в самый раз для твоих земных друзей… Разум мертв давно, убит тобой же, но тебе там удобно… Да-да, я про этого самого послушника. Про этого несчастного монаха, в котором, по-моему, нам обоим тесно.
—…
—Ты теперь один здесь, я—дальше. Тебя никто здесь не найдет. Ты уже на самом дне.
—…Тебя он послал, да?! Мой же ученик!
—Ты его отверг. Бросил в преисподнюю. Если бы его там не было, ты был бы действительно всемогущий.
—Как ты не понимаешь, это для равновесия! Я должен был показать людям, что я— Лучшее в их жалких жизнях! Что они видят, что они чувствуют? Где им искать приюта?!
—Настраивать своё дитя против себя? И против человечества?
—Я не настраивал. Какими жалкими словами ты пользуешься! Я хочу, чтобы этот Свет видел разницу между Добром и Злом. Кто-то же должен творить Зло! Иначе никто не почувствует в своих сердцах Добра.
—Да-да, понимаю… Ты раздвоился; ты лицемеришь. Люди в длинных одеждах все решают за тебя, а ты делаешь непоколебимое лицо. Ты разрешаешь им эти бесполезные ритуальные праздники. Они сделали из тебя лицемера, неужели ты не видишь? Теперь ты лишь образ, лик. Ты—бренд прямо. Настоящего им уже не дано увидеть и понять. Да и зачем им это. У них же власть. Но ты не можешь думать и решать за других.
—Я учу их бороться во имя Добра! За слабых, за беспомощных! Нести Свет, быть милостивыми. Ведь где добро, там и счастье, мир, покой. Там не будет войн, насильственных смертей. Я даю им всё! Просто они не видят! И не хотят видеть! Да, они слепы! Из-за этих технических и научных прогрессов! Они перестали слышать душу, зов своего сердца! Практицизм поглотил их всех без разбора! И сейчас эта черствая машина по имени Ум управляет ими как куклами: деньги, слава, плотские утехи, корысть!.. Разве я должен был останавливать то, к чему вы стремились! Я хотел, чтобы вы сами это все увидели! Чтобы увидели то, что вы натворили! Учитесь на ошибках своих, люди! А видеть меня, приходить в мою обитель им не дают, такие как ты!
—Чьи бы ни были эти ошибки, люди никогда не будут на них учится… А бороться за себя их кто научит?! По-моему, ты не учишь, а просто наблюдаешь…
—Но есть ведь те, кто верит в меня! Их намного больше! И неважно каким именем они меня называют! И когда-нибудь я спущусь к моим заблудшим. Я хочу, чтобы эта вера, которую— да, в таком виде я позволил по ошибке—, делала их сильными!
—А что, глупых может спасти сила?
—Уходи! Ты никогда не станешь добрей, сильней! Сила—в доброте! Ты нкогда не сможешь дарить кому-то частичку себя, брать у кого-то что-то для себя. Замкнутая потерянная эгоистка.
—Где же твоё милосердие?.. Уж лучше разбить себя на части, чем собирать себя из других.
—Уходи, обреченное дитя! Может, когда-нибудь я прощу тебя! Прочь!
—Как я уйду отсюда, если я пришла сюда первая, а ты захотел меня вытеснить?
—Не знаю!
—Извини, не могу. Только если ты оставишь это место первым.
—Нет, можешь! Сейчас я тебя отсюда сам вытолкаю.
—Ты смешон. Я уйду сама, не усердствуй. Не знаю, но если я уйду, ты погибнешь в этой пустоте. И мы встретимся позже. Что тебе здесь делать? Если нет души, где ты будешь? И ради чего ты будешь? Что еще сможет достойно противостоять тебе и скрашивать твое скучное пребывание?
—… Душа бессмертна! Она одна бессмертна на этой земле грешной! И она никогда не сможет противостоять мне, потому как я—её создатель, и она всегда будет служить мне! Душа—это легкие человека, я—воздух!
—Если она одна бессмертна, а все другое, как известно, смертно, разве она может находиться всегда в одном и том же месте? Оно же тлено! И, кстати, не стоит порабощать то, от чего ты сам зависишь. Видно, ты какую-то ошибку допустил в рецепте её приготовления, также как и в рецепте приготовления своего дитя, вследствие ставшего твоим извечным врагом. Ты ошибся во всем. Достаточно посмотреть вокруг.
—Что ты хочешь этим сказать?
—Ничего. Можно я тебе пожелаю?
—…
—Убирайся отсюда, из души—от меня. Из Царство моего. Мне не нужна кукла. И создай каждому, при рождении, своего Бога. У меня можно. Только так, чтобы о нем церковь не знала. Не плоди лживой веры. И чтобы я с тобой, придуманным кем-то, больше не встречалась.
—Смогу ли я простить тебя?..
—Это я тебя не прощу. Нет тебе места рядом со мной, Всемогущий, Всевышний Одинокий Ненужный Господь…
—…
—…Иисус сказал: «Царство Божие внутри тебя и повсюду вокруг тебя…»
—Нет!!!
—«… Не в зданиях из камня и дерева…»
—Прекрати!!!
—«…Расколите кусок дерева—и я там, поднимите камень—и вы найдете меня», да? Да, папа?
—Пожалуйста, замолчи!
—Ты не дал им искать Царствия Божия внутри… так чего ты хочешь? Разве нужен ты им, если они не знают тебя тем, кем ты являешься?
—Ты никогда не увидишь то, что я могу сделать для вас… Прозрей, дитя!
—Прощай…
—Нет!
—…
—Что?! Не надо! Ты же ничего не поняла, вернись!
—…
—Не оставляй меня! Я сотру все! Я все переделаю! Нет!!!
—…
—Почему?!.. Зачем?!

Тихий плач. Ненужного одинокого Бога… в существе без души.
Вы никогда Его не найдете… может только когда Он все «переделает»…
А если найдете, то не ищете души.
Душам не нужны чужие идолы… чужие придуманные правды…


На утро он не встал молиться. Он вообще не встал… Он исчез. Но его почему-то никто и не искал. А зачем?.. Их же много…


18.02-19.02.2006