Очерк ни о чем

...
 Она поднялась с корточек, на которые инстинктивно села, когда мир вокруг неё вдруг стал терять очертания и неподвижность. Леса за дачами, такого родного и, до последнего пенька, знакомого, не оказалось. Она оказалась на асфальтовой дороге с двумя полосами движения и почти стершейся, едва различимой разметкой. Пыльные обочины по краям плавно переходили в унылое поле, скошенное достаточно давно, что бы высохнуть и являть собой неприглядное серо-желтое зрелище. Буро-желтые пеньки неприятно резали глаза. За спиной дорога уходила в даль, где ближе горизонту поворачивала за лес, отсюда едва различимый. Перед ней она ныряла в низину, и вновь поднималась на возвышенность с другой стороны. Там на гребне горело несколько одиноких огоньков. Небо не представляло собой ни чего. Серая муть была настолько равномерной, что не возможно было понять день сейчас или ночь, лето, весна, или осень. Дул резкий, пронизывающий ветер. Причем дул со всех сторон, как бы специально пытаясь спутать волосы, закрыть ими глаза, дабы путешественник сбился с дороги. Холодный даже осенью, когда ты одет в теплую защищающую ото всех неприятностей куртку, а не в то легкомысленное летнее платье. Казалось, вот-вот будет дождь. Обычно радовавшаяся дождю, природа сейчас представляла весьма унылое зрелище. Возможно, в этом были виноваты желтые пеньки скошенного поля.
 Основательно прозябнув, она решила пойти к огонькам на другом склоне. Во первых, чтобы погреться. Во вторых, дабы узнать у живущих здесь людей, где она, и как вернуться обратно. Тем более что в движении не так холодно, а в низине ветер должен дуть не так сильно.
 Километр, от силы полтора, отделяющей её от заманчивых огоньков деревни, растянулись на многие часы унылого движения. Когда она наконец-то спустилась с возвышенности, откуда появилась, уже основательно стемнело. За исключением изменения яркости ни чего не изменилось. Лишь ветер стал дуть преимущественно вдоль низины, образующий коридор уходящей в неведомую даль в обе стороны. Дождь так и не пошел, но, тем не менее, всё казалось, вот-вот хлынет.
 Когда она наконец-то дошла до огней, оказавшимися, да же не деревенькой, так тремя - четырьмя домами, было уже совсем темно.
Дождь так и не пошел. Она зашла в дом у дороги казавшимся толи постоялым двором, толи трактиром, каким его рисуют в древних балладах. Только привязей для лошадей не хватало. Да и самих лошадей. Или машин. Или хоть чего-нибудь выдающего присутствие человека. Внутри оказалась комната, ни чем не обшитая. У дальней стены была стойка, слишком низкая для барной, но слишком высокая для стола. За ней стоял, совершенно равнодушный ко всему толстяк, в прочем не вызывающей какой-либо неприязни. Трактирщик одним словом, как определила его она, и каким рисуют писатели. Посередине комнаты пустовали в идеальном порядке столы, человек на шесть. Лишь за одним сидела компания, человек семь-восемь. Во всяком случае, занявши стол под завязку. Да в углу сидел одинокий путник в темном плаще неопределенного цвета. И натянутом по самый нос капюшоном.
 Так как, как говорят люди, самый осведомленный человек на свете это трактирщик. Она решила подойти к нему:
 - Простите, где я нахожусь?
 - В таверне "Дырявый сапог", - ответил он, - чего-нибудь хотите?
 - А где эта таверна находится?
 - На старой дороге. Я вижу вы устали, у нас сегодня жаркое с картошкой и пиво. Так же есть пара свободных комнат.
 Тут она действительно ощутила, что жутко хочет есть. Действительно встав рано утром, не позавтракав как следует, чашка кофе и сигарета не в счет, она отправилась побродить по лесу и не понятно как оказалась здесь. На дворе уже было совсем темно, следовательно, она не ела уже целый день.
 - Я действительно голодна и устала, но у меня совсем нет денег...
 - Как же вы отправились в дорогу, не взявши ни денег, ни провизии, - произнес незнакомец, снявши капюшон и, каким-то непостижимым образом, оказавшимся у стойки.
 - Но, я никуда не собиралась
 - Все, кто оказываются на старой дороге, куда-либо собираются, либо сиё им предначертано чьим-то умыслом... Он немного помолчал. ...Но я вижу, что твоё время действительно ещё не пришло. Тут он сделал какое-то неуловимое движение, и она снова оказалась в родном лесу. Вновь было утро, казалось не прошло и часа. Ярко светило солнце. Она посмотрела на часы: с того момента как мир внезапно расплылся и покачнулся, прошло полторы минуты. Того, кого она встретила до того как оказаться на дороге, не было. Немного подумав над недавно прожитым приключением и искурив три сигареты, она побрела домой.