Время поступка

ЭТО ВОСЬМОЙ МОНОЛОГ АКТЁРА А. ТЕАТРА "С БУТЕРБРОДОМ".
НАЧАЛО - В ПЕРВОМ, ВТОРОМ, ТРЕТЬЕМ, ЧЕТВЁРТОМ, ПЯТОМ, ШЕСТОМ, СЕДЬМОМ...

 Как-то раз в некотором царстве, в некотором государстве самый обыкновенный мальчик, у которого было всего три желания: два умных и одно глупое, пустился в путь. Тум… пурум… Дурум…
 Дурачок перекинул через плечо котомку с хлебушком и зашагал по пыльной дороге.
 Шёл он долго. Может быть, целое утро или целый год.
 Иногда солнце опускалось за горизонт и тогда светила луна, а порой луна растворялась в розовеющем небе и снова светило солнце. И шёл дождь, и град лупил по земле, и снежное одеялко то укрывало поля и леса, то сдёргивалось кем-то весёлым, и тогда птички щебетали над головой, и снова бодро шагалось по утреннему свежему шоссе.
 И, так, посвистывая, дошагал наш мальчик до старого развесистого дуба.
 – Ты кто? – спросил у мальчика сумасшедший ворон, сидящий на ветке.
 – Не знаю, – пожал плечами мальчик. – Пока я шёл по этой дороге, всё у меня перемешалось в голове. Я ничего не помню.
 – Аналогичный случай был у нас в курятнике, – хмыкнул сумасшедший ворон. – Петух обожрался сала, пукнул и околел.
 – Понятно, – кивнул мальчик и спросил. – А куда я попал?
 – В страну грёз, – ответил сумасшедший ворон. – А я тут бог и царь. Вершу суд над праведниками. Ты праведник, я знаю! Знаю!
 – Нет, – засмеялся мальчик. – Я не праведник! Я вспомнил! Я самый обыкновенный мальчик! И у меня три мечты! Но одна из них глупая.
 – Колись! – приказал сумасшедший ворон. – Я твою глупую мечту осуществлю.
 – Да нет спасибо, – отказался мальчик, – мою глупую мечту должен осуществить я сам.
 – Ой-ой-ой! Какие мы гордые, – обиделся сумасшедший ворон. – А мы не такие. Мы попроще.
 И, откашлявшись, сумасшедший ворон спел песенку сумасшедшего ворона:

 – Я был мудр и печален,
 и всё время мечтал я
 о тех дня, что настанут,
 наконец, на земле.
 Будут счастливы дети,
 на всей нашей планете,
 будут счастливы дети
 и не только во сне!
 Но однажды охотник,
 безработный полковник,
 из-за дуба прицелившись,
 стрельнул по мне,
 и теперь я мечтаю,
 я смеюсь, но мечтаю,
 где б достать мне бутылку,
 чтоб забыться в вине!..

 – Мальчик, – поинтересовался сумасшедший ворон, – у тебя нигде не завалялась маленькая бутылочка вина. Мне бы утолить свою радость в «Чёрном докторе» или, на худой конец, в каком-никаком дешёвом портвешке. Мне ужасно опостылела всё время ржать. Раньше, до этой пресловутой пальбы, моя жизнь была полна светлой печали, а сейчас, тьфу!.. Ржу и ржу, словно психанутый жеребец! Повеситься, что ли?! Ведь повешусь, честное слово!..
 На всякий случай мальчик порылся в котомке и, надо же! – вытащил из неё бутылочку азербайджанского портвейна «Кюрдамюр».
 – Ай, молодца! – похвалил сумасшедший ворон мальчика. – Никогда не забудет мудрый сумасшедший ворон доброты мальчика-бродяжки.
 Сказал так, выхватил у мальчику отраву и упился до полусмерти. Наврал ведь! Никогда он больше не повстречается нашему мальчику и не поможет ему в трудную минуту.
 – Как говорят шведы: «Урд окь хандлинн эр шилда сакер» – «Слово и поступок – разные вещи!»

 – Но с этим, товагищи, хочется поспогить! Хочется поспогить со шведскими оппонентами! Слово и поступок не газные вещи! А напготив! Слово и поступок едины! Едины, товагищи! Вот взять, к пгимегу, самую банальную ситуацию.

 – Самую повседневную… Вечер, час пик, и вы едете в метро!.. Если, конечно, вы ездите в метро. Если вы позволяете себе эту роскошь. Но, извольте! Будем считать – позволяете.
 Итак!..
 Вы вбегаете в подземку, преодолеваете турникет, скачете по перрону, подкатывает электричка, вы в неё впихиваетесь, отвоёвываете у какого-нибудь толстозадого субъекта часть сиденья и углубляетесь в себя.
 Мир отодвигается на второй план. Но он всё-таки здесь, рядом с вами, он набирает скорость, несётся по грохочущему туннелю, замедляет скорость, останавливается, а вам ещё ехать и ехать, и поэтому вы продолжаете углубляться в себя, и мир – «второй план» – снова трогается с места, и набирает скорость, и вы уже дремлете и всё вам по фигу.
 На промежуточных станциях вы на мгновение возвращаетесь к действительности, но вас совершенно не интересуют люди, которые в данный момент окружают вас! Вам безразличны эти лица, руки, ноги и животы, которые колышутся вокруг и передвигаются вместе с вами в пространстве и времени.
 Да и вы, конечно же, безразличны им, и вы для них ноль без палочки – лицо, смазанное фотовспышкой бытия! И не надо обольщаться и думать, что мимолётные взгляды, которыми вы СЛОВНО БЫ одариваете друг друга, что-то значат для мироздания и представляют хотя бы какую-то ценность.
 Альянс равнодушия и движения – вот что такое метро. И не больше! Поверьте на слово, не больше…
 Но вдруг, внезапно, всё преображается. Всё!
 В вагоне появляется пришелец – худощавый безногий или безрукий попрошайка в инвалидной коляске.
 Внешне, и это вполне вероятно, мы всё так же остаёмся безучастны друг к другу, но внутри, под собственной непроницаемой оболочкой – ха-ха! – внутри нас бушует океан эмоций.
 – Братья и сёстры! – хорошо поставленным голосом обращается к публике пришелец. – Мира вам и любви! Счастья и безоблачного неба! Я инвалид войны и мне требуются деньги на операцию…
 Наше сознание, затуманенное самоуглублением, сопротивляется, но слова, слова, скупые и верно выбранные слова бьют нас в самое темечко, заставляют завибрировать душу и лишают покоя.
 О-о! Если бы только можно было озвучить все те мысли, что рождаются в наших головах в эти секунды! Если бы только можно было дать им эфирное время! Время приязни и ненависти, покаяния и злобы, отчаяния и великодушия, бесчестия и поступка.
 Вот оно – время поступка – приближается к нам неотвратимо. Не проносится мимо, но движется тяжело с натугой, как только может двигаться калека, требующий милостыни.
 Возопите люди!
 Возопите в тишине самым тихим воплем, на который вы способны. Возопите и прислушайтесь. Время поступка ответит вам эхом.
 Где мой бутерброд?

ПРОДОЛЖЕНИЕ - В СЛЕДУЮЩЕМ МОНОЛОГЕ...