Идущий под дождем

Дороги поворот, как поворот судьбы;
я шел по ней вперед – зачем? когда? забыл!
надеждам вышел срок, по следу брешут псы;
скачу меж слов и строк,
кричу: помилуй, рок!..
на круг своих дорог вернись, о блудный сын!..
Ушедший

Предисловие Хранителя Архивов

Рукопись эту я нашел в самом дальнем углу Архива Ордена и даже предположить не могу, каким путем она туда попала. Часть рукописи обгорела, часть была заляпана кровью… Я привел ее, насколько это было возможно, в пригодное для чтения состояние и теперь гадаю, зачем я это сделал. Никто из моих братьев по Ордену никогда не увидит этой рукописи. Наверно, я сожгу ее. Достаточно Книги в зеленом переплете. Хотя… Я очень хочу узнать, кто написал то, что я не могу назвать иначе, нежели страшной сказкой. Так как это не почерк друга моего Фиро Элевара, Идущего под дождем…

Итак, пролог...

Не судите строго, герои мои,
не огорчайтесь, если что-то
вышло в вашей сцене не так.
Может, ещё разок попробуем? А?
Замученный автор

Магистру Ордена тамплиеров, Фиро Элевару, было всего двадцать лет. Пустяк для война. Для Магистра – тем более. Несмотря на воз-раст, он был хорошим Магистром, о чем, вероятно, сам не подозревал и никогда не задумывался. И вряд ли кто-нибудь лучше него знал библиотеку Ордена. Разве что Хранитель Архивов, но это отдельная песня… Впрочем, Хранитель тоже утверждал, что нет и не было такой книги, и взяться ей было неоткуда, и книга эта еретическая до невозможности… Однако взялась. Взялась, и влезла в жизнь, и в душу, и не вытравить теперь… Есть книги и Книги. Фиро боялся признаться себе, что этот фолиант стал ему Книгой. У рыцаря-храмовника может быть только одна Книга – Библия, только одна страсть – служение Единому Богу. У Магистра… Все то же, только еще… Сильнее, глубже?.. Не знаю.

Фиро Элевар, Идущий под дождем, грезил о подвигах. Войска, стоя-щие друг напротив друга; трепет неверных при одном звуке его имени; обожание простых воинов; вперед, за веру и церковь; он впереди на чер-ном коне… Ну и так далее. Но Орден погряз в интригах, битвы выигрывались не на полях сражений, а в тщательно спрятанных комнатах, где умные люди договаривались друг с другом… Фиро был хорошим Магистром. Он соответствовал ожиданиям, он всегда соответствовал ожиданиям, но душа просила другого. Душа плакала и рвалась из клетки, калечась о железные прутья.

Фиро Элевар, Идущий под дождем, грезил о любви. Рыцари дают обет безбрачия, и он великолепно понимал, что никогда ему не сжать в объятиях Единственную… Но знать, знать хотя бы, что Она – есть! Идти на штурм городов, храня в памяти Ее глаза… Умереть, прошептав Ее имя… Впрочем, умирать он пока не собирался, да и с любовью не сложилось.

Мечта всего детства, чудом (слава тебе, Господь Вседержитель!) осуществившаяся, оборачивалась своей темной стороной. Или вообще превращалась во что-то другое, зачастую прямо противоположное. Ро-мантика, суровая мужская дружба, боевое братство, рыцари без страха и упрека… То есть, конечно, такие ненормальные есть везде, но их до смешного мало. Может, поэтому он так легко и стал Магистром? По крайней мере, такое положение давало возможность не слишком часто соприкасаться с тем, что у храмовников в душе. Для этого, в конце концов, есть исповедник. И, раз уж нельзя уйти…

В последнее время Фиро все чаще подумывал о том, чтобы нало-жить на себя руки. Оно, конечно, смертный грех и все такое… А что делать? И тут…
Книга себе и книга. Небольшая, в зеленом переплете. Фиро, захле-бываясь, пил чужую жизнь, все чаще ему казалось, что он и не он вовсе, а кто-то другой. Кто-то оттуда. Кто-то свободный. Он упивался чужими чувствами, острыми и яркими; так он сам не чувствовал никогда. Он упивался даже чужим страданием, и своя жизнь день ото дня казалась ему все более бессмысленной. Может, так и сходят с ума?

Раньше Фиро никогда не задумывался о том, что нет Судьбы кроме той, что сам человек создает себе. Но тогда кто помешает тебе изме-нить ее? Кто скажет, что так можно, а вот так нельзя?

Магистр вышел во двор, приказал подать ему коня и отправился на прогулку. Вечерело. В воздухе пахло травами, горячей землёй, издалека тянуло предночной сыростью леса.

К вечеру он не вернулся. Как не вернулся и через три дня. Тело Магистра обнаружено не было.

Приписка на полях: Куда он пропал и что с ним случилось так никто и не узнал. Тем более, что вскоре началась война…

Дорога

Расставаться, в общем-то, не страшно:
ты уходишь, от тебя уходят…
Ушедший

Ночь. Звезды тихо перемигиваются о чем-то своем, о каких-то своих тайнах… Наверно, им тоже кажется, что люди разговаривают о чем-то важном и таинственном… Фиро шел пешком по лесу. Коня он отпустил почти сразу. Умное животное повернулось и поскакало об-ратно, к уютной конюшне, заботливому конюху, вкусной еде… Бывший Магистр и рад бы был взять коня с собой, да вот беда, давненько уже не водилось боевых коней в конюшнях Ордена. Магистр подумал и решил, что так даже лучше – менее заметно. Покосился на меч и грустно рассмеялся. Кому надо – заметят, хоть вообще оружия с собой не бери.

Окрестности своей собственной резиденции Фиро исходил уже давно, и сейчас предоставил ногам выбирать дорогу. Ну они и не подкачали: бывший Магистр, наконец выплыв из глубины своих мыслей, понял, что попал на Чертову Поляну. Испокон веку место это считалось нехорошим. Говорили, люди там пропадали, и вообще… нехорошее место, и все. А то как же: у всех проклятые места есть, а у нас нет. Фиро иногда от нечего делать (редко такое случалось, но редко не значит никогда) пытался развеять эти суеверия. Получалось плохо. Совсем не получалось, откровенно говоря. Приехал как-то Очиститель высокого ранга, произнес перед народом воодушевляющую речь, после каждой фразы восклицая: огонь очистит! Фиро тогда послушал немного, плюнул и ушел. Огонь-то очистит, да вот есть ли что очищать… С того памятного пожара (почти четверть леса выгорела… Очистители, так их!..) Фиро не бывал на этой поляне, хотя место красивое. Времени не было.

Тут Фиро остановился. До него только дошло, что он уже не вер-нется. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Он постоял, потом сел на землю, достал из мешка то с чем не расстался бы даже под уг-розой позорной смерти: бумагу, перо и походную чернильницу. Рыцари шептались по углам о чудачестве своего Магистра, половина из них не то что писать – читать-то не умела. Бывший Магистр улыбнулся. Он всегда был глубоко равнодушен к мнению рыцарей. Мечты о восхищении, о том, чтобы быть примером для подражания, остались далеко в прошлом. Их восхищение, считал Фиро, лишь унизит его. Не про всех он так думал, конечно, но достойных уважения храмовников было прискорбно мало. Ну и еще Хранитель Архивов, который теоретически не был воином. По правде же… Никто не знал.

"Ухолить навсегда, в общем-то, не сложно… Главное – понять, что очень мало тех, с кем стоит прощаться по-настоящему. Да и стоит ли – прощаться? Неужели вы уверены, что утром просыпается тот же человек, который заснул прошлым вечером? А никому не приходит в голову прощаться навсегда перед сном. Хотя стоило бы, особенно мне и особенно в последнее время…"

Фиро встал, убрал бумагу, и застыл в нерешительности. Что надо идти, понятно. Осталось главное: выбрать направление. Это определенно был удачный день для бывшего Магистра: ноги привели его к зарослям на севере поляны, но там озарение покинуло его, видимо решив, что жирно будет. Фиро пожал плечами и шагнул в заросли. Правда, предварительно зажмурившись зачем-то.

Когда он открыл глаза, перед ним был трактир. Дверь была откры-та, внутри было почти пусто: день, все работают, не до посиделок за кружкой пива. Над дверью красовалась вывеска "Дырявая Луна". Фиро показалось, что где-то он уже слышал или видел это название, но вспомнить окончательно ему не дали. На крыльцо вышел хозяин трак-тира, небольшого роста, коренастый, с широким славянским лицом и соломенными волосами, в которых уже начала пробиваться седина. Внимательно осмотрел гостя, улыбнулся.

- Что ж вы на пороге-то стоите, уважаемый? Проходите, сади-тесь… Что-то я вас не помню. В первый раз через Полосы шагаете? Да вы проходите, проходите. Я – Вавила. Вавила Шуйдин. Вообще-то я трактирщик, но если надо, и покажу, и объясню. А вы, я вижу, совсем запутались…
- Меня зовут Фиро Элевар. Не думаю, что вы слышали…
- Не слышал. Но это как раз неплохо.

Фиро шагнул через порог.

Приписка на полях: ну да. Конечно. Попрощаться нам лень… Хотя правильно. Дурацкий это обычай. Разве что "до свидания" говорить…

Поворот 1

Вавила

Махнем рукой, найдем покой
И перемелемся мукой,
Укроемся сухой доской…
Душа, ты рада?

День был вполне дурацкий. Начался он с дурных предчувствий и тянущей тоски. Значит – новичок. Тот, кто разбередит старые раны, чьи восторженные (первые несколько секунд…) глаза позовут с собой в дорогу, заставят снова и снова жалеть о несбывшемся. Значит, опять строить из себя разговорчивого, приветливого, доброго дядюшку, который все объяснит, покажет, а потом исчезнет и не будет мешать. Вавила не любил учить, но что делать… Эти все… Магистры, маги великие… на месте не сидится, в неприятности влипают через два дня на третий… А тут как минимум первые десять шагов подстраховывать надо. Куда уж им. Учить-то они умеют, но не так – месяц, два в крайнем случае, и все. Им надо долго, обстоятельно, с теорией… Оно, конечно, правильно, да вот только не здесь. Через Полосы шагать – тут в общем-то ничего кроме навыка не надо, это любой может. Да не всякий хочет. Опять же, чтобы новичок не попал туда, куда соваться никому не стоит… А то воины эти, горячие они, буйные, особенно когда не надо.

Пелэм, бывший Магистр Цитадели третьей ступени, тяжело вздохнул. Он не любил учить. Не любил, и все тут. Трактирщик Ва-вила Шуйдин тоже не любил учить, но умел. И учил. Сам он через Полосы не ходил, сидел в своем трактире, но всегда и все знал. Работа такая. Вот уже несколько веков Вавила искал себе преемника, да не находил. Чтобы все знать, все видеть и не вмешиваться… Оставаться бесстрастным… Талант нужен. Таланта у Вавилы не было. Была привычка, но на привычке далеко не уедешь. Его все чаще тянуло бросить все, сорваться с места, вмешаться, исправить… Тем более что по натуре он был никак уж не домоседом. Скорее авантюристом. Значит, приходит время. Возможно, это последний ученик.
Ученик… Молодой, лет двадцати, человек нерешительно топтался перед крыльцом. Хороший мальчик, только, кажется, чересчур романтичный. Но это пройдет. А если не пройдет… Ну что ж. Жаль, конечно, но ничто в этой жизни не случается просто так.

- Что ж вы на пороге-то стоите, уважаемый? Проходите, сади-тесь… Что-то я вас не помню. В первый раз через Полосы шагаете? Да вы проходите, проходите. Я – Вавила. Вавила Шуйдин. Вообще-то я трактирщик, но если надо, и покажу, и объясню. А вы, я вижу, совсем запутались…
Похоже, мальчик действительно совсем ничего не понимает. От-куда ж он такой взялся, что про Грань ну совсем ничего не слышал? Тем интереснее.
- Меня зовут Фиро Элевар. Не думаю, что вы слышали…
- Не слышал. Но это как раз неплохо.

Это действительно хорошо. А то последнее время все про всех слы-шал, все про всех знал… Скучно так жить. Видно, правда пора уходить. Трактир не пропадет, найдет себе хозяина. Ученик, которого не ждал, для Проводника – признак того, что что-то уходит. А когда что-то уходит, что-то другое начинается. Вот так-то.

Мальчика даже не пришлось учить. Он сам прекрасно справлялся, никакого шока у него не наблюдалось, все замечательно… Слишком замечательно. Вавила не понимал, зачем этого мальчика привело сюда. Да и называть мальчиком бывшего Магистра Ордена тамплиеров… Вавила много слышал про эту организацию, но совершенно не так представлял себе ее главу. Приятно узнать, что ты еще можешь ошибаться, особенно когда ошибка не приводит к фатальным последствиям. И все-таки, почему его вывело сюда? Ведь не сам шел, когда сам идешь, всегда ерунда получается. По крайней мере у Фиро – точно.
- Что все-таки ты забыл между Полосами?
- Ее.
- Это как?!
Вавила на самом деле понял, что имел в виду его… не ученик, нет. Кто? Но хотел удостовериться лишний раз. Жаль, как же жаль. Все они погибают в конце. А кто не погибает – все равно ничего хорошего их не ждет. Грим и Васана, Кораэль и Вон-Харр, Ма Девам Суад и Имморт```'алл, Нирдош и Григоровиус, Вилл и тот мальчик, чье имя Проводник так и не смог почему-то узнать… Вавила предпочитал быть пессимистом. К тому же этот мальчик (все-таки мальчик) – не из тех, кто могут пережить смерть любимой. Вон-Харр был сильнее, и то, не случись рядом Грима Одинокого… О чем уж они там говорили, Вавила не знал и знать не хотел. Но не отпускать мальчика нельзя. Пусть, что ли, к Володьке-Монаху направится. Особенно если Амтрия все еще там. Может, хоть он сможет объяснить Фиро, если что вдруг (не дай Один!), как жить потерявшему все.
- Тут недалеко. Зовут его Анураг. Тоже из Магистров. Там пере-шагнешь Полосу. Попадешь в Мегаполис, ты там уже был, тебе вроде понравилось… Живет там Володька-Монах. Поживешь пока у него. Пожалей ты мое больное сердце, сделай, как я прошу!
- Хорошо. Конечно. Сердце – это святое.
- Ну, вроде, все сказал. Легкой дороги.
- Пусть светят вам чужие звезды как свои…
Вавила долго смотрел ему вслед. Зашел в трактир, вышел через минуту с дорожным мешком, посохом и мечом у пояса. Еще раз по-смотрел в ту сторону, где скрылся Фиро, и пошел в противоположном направлении.
Приписка на полях: вот же человеку дар открывать другим двери! Был хороший человек Вавила Шуйдин, мирный, тихий, спокойный, и нате вам… Магистр Пелэм во всей красе. И обязательно во что-нибудь ввяжется, не может ведь иначе.

Дорога

Счастливых идиотов должно быть
больше, чем нас, несчастных придурков
"Жалобная книга".

Фиро не понимал, почему Вавиле приспичило отправить его именно в Мегаполис и именно к неведомому пока Володьке-Монаху, но действительно собирался последовать совету. За недолгий период общения он понял, что Вавила никогда и ничего не говорит просто так. Послал к Володьке, значит иди и не рыпайся. Впрочем, бывший Магистр не имел ничего против. Мегаполис ему действительно понравился, никаких планов не было, а Она… могла быть где угодно. И раз уж ноги привели его к Вавиле, а тот отправил в Город, так тому и быть.

В памяти почему-то застряли слова Вавилы: магом тебе не быть. Обидно не было, было странно. Разве Полосы – не магия? Как-то Вавила ничего по этому поводу не говорил, или Фиро прослушал, или еще что… Спросить у Анурага? Почему бы и нет. Хотя может, Полосы тут – обычное средство передвижения, как конь там, где он родился.

Фиро тряхнул головой. Раз в голову лезет ерунда, на которую он в обычное время не стал бы тратить и нескольких секунд, значит, дело плохо. Значит, что-то тревожит. Сильно. Что ж, так оно и было.

А тревожил его взгляд Вавилы, которым тот провожал Фиро в до-рогу. И слова, которые трактирщик то ли прошептал, то ли просто очень громко подумал: бедный мальчик.

Ну, с тем, что этот человек называет его мальчиком, Фиро готов был смириться. Хотя бы потому, что действительно был мальчишкой-несмышленышем. Но "бедный"? Сейчас, когда он наконец живет настоящей жизнью? Когда ветер в лицо, дождь за шиворот, все зависит только от тебя, от твоей силы и ума? Когда он наконец, наконец-то может быть самим собой, скинуть все маски, наслаждаться неведомым доселе счастьем: не играть роль.

Фиро остановился. Почесал в затылке. Сделал глоток из фляги и пошел дальше. Кони у Вавилы в конюшне были – просто загляденье. Но Вавила пробурчал что-то насчет того, что, дескать, как начал дорогу, так и продолжай, а то удачи не будет и вообще… Фиро далек был от мысли, что странный трактирщик пожадничал и придумал отговорку; он вообще не думал, что Вавила способен врать, но понять причины не мог, хоть убей. Впрочем, не больно-то и хотелось.

Ладно, мальчик так мальчик… Бедный так бедный… В принципе и правда небогатый. Но Фиро совсем не думал об этом. До того ли! На-дышаться бы, успеть насладиться свободой, потому что так хорошо не бывает, не бывает, кончится скоро… Но в глубине души теплилась, разгоралась надежда на то, что теперь-то все будет хорошо, все будет правильно, ведь должен же кто-то быть счастлив, так почему же не я…

Мысли прыгали как испуганные зайцы, Фиро, ошалев от счастья, брел не разбирая дороги. Где-то на полпути он очнулся, осмотрелся и опять уплыл куда-то в счастливые до безумия и безмыслия грезы. Вер-ные ноги не подвели и на этот раз. Кончилось все тем, что Фиро стукнулся лбом о дверь. Впрочем, даже это не испортило ему настрое-ния. На стук вышел Анураг.
- Я… – попытался представиться Фиро.
- Я знаю. Проходи – довольно неприязненно отозвался маг.

Приписка на полях: Что меня всегда поражало в моем друге Фиро Элеваре, так это его умение строить воздушные замки и жить в них…

Поворот 2

Анураг

У Анурага тоже был вполне дурацкий день, начавшийся с послания Вавилы, в котором трактирщик просил отправить в Мегаполис своего ученика. Анураг бы не обратил на это послание особого внимания, кабы не зацепившее его словосочетание "последний ученик". Проводник уходил, не оставив преемника. Только этого не хватало для полного счастья! Что ж это за ученичок такой, что Проводник с насиженного места сорвался, да так внезапно? То есть Анураг, конечно, знал, что все и всегда случается вовремя, но все-таки, все-таки…
И вообще, непонятно, почему Вавила отправил послание на старый адрес. Видать, правда, пришло ему время уходить. Не дожил он когда-то, вот и тянуло его все это время в обычную жизнь странствующего мага. Что ж, пусть порезвится, тем более что сделать все равно ничего нельзя. Но значит, что ученику… как его там… ага, Фиро Элевару, тоже старый адрес дал. Ну и ладно, ну и леший с ним. Коли пришло время, так ноги выведут. А если нет… Ну, на нет и суда нет. По крайней мере свое участие в этом сомнительном деле Анураг собирался свести к минимуму. Но тут еще кое-что привлекло его внимание в уже отодвинутом послании: бывший Магистр ордена тамплиеров. Про эту таинственную личность Анураг слышал много всяких домыслов и вымыслов, в которых (точно!) не было ни слова правды.
Анураг внезапно понял, что будет жаль, коли этот бывший Ма-гистр заблудится где-нибудь по дороге, но менять решение о максимально возможном невмешательстве в события не собирался. Себе дороже. Но если уж дойдет парень, надо будет спросить, как ему удалось так скрыть все, что хоть сколько-нибудь его касалось, включая пол, возраст и имя. Да даже прозвище!

В дверь стукнули. Ну вот, как по заказу. Значит, все-таки вывели ноги. Но тут Анураг понял, что вот не хочет он этой встречи и все тут. Обычно он прислушивался к себе, но сейчас уже поздно было. Жаль.
Мальчишка был вполне симпатичный, сложись все по-другому, Анураг бы взял его в ученики, но тут… Приветствие его прозвучало довольно невежливо.

- Я знаю. Проходи
Мальчик уселся, Анураг налил чаю. Пустился в разъяснения.
- Проблема, видишь ли, в том, что я переехал. И очень мне не нравится на самом деле, что ты сюда выбрел…
- Почему? – Захлопал ресницами мальчик.
Анураг даже не заметил, что последнюю фразу сказал вслух. Впрочем, неплохой случай попытаться сформулировать даже больше для себя причину беспокойства.
- Охотятся за мной. А тут ты… Без маскировки, без всего…
- Ты хочешь сказать, что не справишься с ними? – Раскрыл наивные глаза Фиро.
- Это дурной вкус. – Нахмурился Анураг. Помолчал и признался. – Да и не справлюсь. Сейчас не справлюсь. Да и не делают так дела. Все гораздо тоньше.
- Интриги… - прищурился бывший Магистр Ордена тамплиеров.
- Да. Ты должен знать в этом толк. Согласись, намного более изящно…
- Никогда не понимал. Надеялся, хоть здесь будет по-честному. – Пожал плечами мальчик. Выглядел он уверенным в себе, спокойным, как и положено воину… А на самом деле… У-у! Надо же, какой впечатлительный
- Никогда не бывает по-честному. Ладно. Короче, в связи с такими делами до Володьки-Монаха тебе лучше добирать по Мегаполису. Я тебе объясню как там пройти, а Полосу перешагнешь здесь.

Фиро ушел. Ох, не зря Анурагу не нравилась эта встреча. Непонятно откуда к дому подошли пять боевых магов. Уважают, однако…

Приписка на полях: А все-таки Анураг сволочь…

Дорога

Фиро было плохо. Он пробирался по Мегаполису, стараясь не попа-даться на глаза оборотням и вампирам: не то у него сейчас состояние, чтобы драться. Очередная выстраданная мечта рассыпалась в прах, спасибо Анурагу. Неужели нигде, нигде в мире не осталось чести, храбрости? Неужели везде бьют из-за угла, покупают наемных убийц, платят предателям и потом убивают их как ненужных свидетелей? Фиро не мог в это поверить, но что делать…

Вдруг он застыл столбом, не обращая внимания на натыкающихся на него прохожих: в голову пришла страшная, по-настоящему страшная мысль. А любовь? Любовь – как же? Есть она? Или нет уже? Живет ли где-то Она, Единственная, Неизбывно Желанная? Есть ли ради кого жить?

Фиро усилием воли прогнал эту мысль, пошел дальше. Анураг на редкость понятно объяснил маршрут, заблудиться бывший Магистр не боялся. К тому же ноги снова обрели собственную волю, на это раз не совпадавшую с волей их хозяина. Упрямые конечности уводили прочь от нужных улиц. Некоторое время Фиро пытался бороться, но вскоре понял, что это бесполезно, и попытался навести хоть какой-то порядок в голове, надеясь, что его ноги знают, что делают.

Его тащило по каким-то светлым переулкам, темным подворот-ням, маленьким бесформенным площадям. В душе царил полный раздрай, в мозгах не лучше. Наконец, чтобы отвлечься, Фиро начал разглядывать места, по которым проходил… нет, уже пробегал. Вывело его на большую, видимо, центральную, площадь. Посередине высился каменный помост, вокруг которого двойной цепью стояла городская стража. На помосте высилась груда хвороста. К столбу была привязана совсем еще молоденькая девчонка. Фиро успел увидеть только глаза, полные ужаса глаза цвета тумана, легкие пепельные волосы, тонкие черты лица…

Она! Но как… Где… Почему?!!!!!!!

Фиро пошел прямо на оцепление. Стражники второго ряда вскину-ли луки.

Поворот 3

Раневен Тазартир

"ты не спрячешься, ведьма!"
Захлебнулась визгом толпа.
"Гори веселей, ведьма,
Сестра и дочь колдуна!"

Она в отчаянии оглядывала площадь. Хоть бы одно родное лицо, хоть бы одни глаза без ненависти… Нет, как же… Огонь очистит! Она закрыла глаза. Эдикт… Клятвоотступники… Все это казалось таким мелким сейчас, перед лицом смерти.
Толпа зашумела. Она невольно глянула вниз, на площадь… И задохнулась, узнавая лицо, которое она сотни раз видела в своих снах. Молодой воин, на плаще которого виднелись следы споротого креста, шел на оцепление. Просто шел. Ничего, похоже, не соображая и не видя.

Солдаты натянули луки. Она шептала, тихо, еле шевеля губами: не надо, уходи, беги, пока не поздно, скройся от них, живи, не надо, ты ничем, ничем не поможешь мне…

Он шел. Ей показалось, что он услышал ее, его губы шевельнулись: зачем? Что она могла ответить? Ничего. Совсем.

Он остановился в шаге перед первым рядом оцепления. Просто стоял, шевеля губами, проговаривая что-то шепотом… Стихи читал? Тихие-тихие слова были отчетливо слышны.

Пусть уходит, как дым через пальцы
Пусть течет ручейками по глади стекла
Пусть струится и манит, струится и манит
Пусть уходит из сердца тревога – глухая тоска
Пусть разбился сосуд – расстелилась разлука
Пусть прошедшего радость застелет глаза
Пусть уходит проклятая мука
Пусть оставит ме…

Все-таки это было заклинание. Он не успел договорить последнюю строчку: в горле расцвело оперение стрелы. Он схватился за древко, за-шатался и рухнул. Его губы шевельнулись: Желанная… Тело оттащили в сторону. Весело загудело пламя: палач поджег хворост. Прощай…

Мне снилась прожитая жизнь –
Чужая, не моя.
И дни свивались в миражи,
Как сонная змея.
И шелестела чешуя,
Купался лист в воде ручья,
И я в той жизни был не-я…
И я кричал во сне.

Хранитель Архивов молча смотрел на рукопись. Встал, положил ее на полку, повернулся и вышел. Он, как можно было догадаться, не вернулся. Зачем возвращаться?

Мне снился бесконечный путь,
Пронзающий миры.
И в том пути таилась суть
Загадочной игры,
Игры, чьи правила – стары,
Игры, чьи игроки – мудры,
Они не злы и не добры…
И я кричал во сне.

Эпилог

Режиссер прищурил глаза
- Ну? И? Где наш хваленый гуманизм?
- Заткнись. – Мрачно сказал Драматург. – Думаешь, мне такой конец нравится? А что делать? Это на самом деле не я, это он и чуть-чуть судьба.
- Да, конечно.
- Да. И вообще, лучше чаю поставь.
- Чаю? Тебе бы сейчас чего покрепче. Слышь, Хореограф, у тебя за-начка осталась?
- А то… Куда ж без нее, родимой. Ты, Драматург, не расстраивайся особо. У него ж на лбу была ранняя смерть на-писана. И ничего мы тут не сделаем.
- Ага. Мне от этого легче, как же…
- Стоп! – воскликнул Режиссер. – А кто делал приписки на полях? Это не почерк нашего общего друга, Хранителя Архивов ордена тамплиеров...

В рассказе использованы стихи Г. Л. Олди