Опопсение

Хорошую вещь сказал Виктор Шендерович. Точно не процитирую, но тем не менее… Что есть люди, которые смеются шуткам Петросяна, слушают Катю Лель и голосуют за «Единую Россию». И все это – явления одного порядка.
Ой, как прав Виктор Анатольевич, как прав… Да, я понимаю, что попса – это музыка для ног. И что не стоит искать глубинный смысл ни в ранних битлах, нив позднем Пресли, к которым лично я отношусь с огромным уважением. Но! И «Битлз», и Элвис сказали новое слово в музыке, дали толчок к ее развитию. И тут уже не до текста, давайте будем откровенны.
В российском случае попса не может стать движущей силой никогда. Потому что попса – это не музыка, это диагноз.
Хотите свежий анекдот из жизни попсовиков-затейников? Есть такая девушка, вчерашняя школьница, Наташа Ионова, она же Глюкоза. Подчеркиваю: вчерашняя школьница. Все мы, или по крайней мере большинство, писали стихи в десятом классе и положа руку на сердце, знаем, какая это была муть. Ладно, не у всех. Но была. У Наташи Ионовой муть всплыла на поверхность и плавает там на музыкальном гребне.
А еще есть группа «Шпильки». Тексты у них тоже заставляют всплакнуть об Александре Пушкине. Но анекдот не в этом. Анекдот в том, что Глюкоза назвала «Шпильки» «поющими трусами». Гневно так. С пафосом.
Ну-ну…
А сама Глюкоза, значит, это Анна Ахматова и Марина Цветаева в одном лице.
«Я буду вместо, вместо, вместо нее, твоя невеста, честно, честная – ё». Плачьте, Анна Андреевна и Марина Ивановна. Плачьте вместе с ними Виссарион Григорьевич Белинский. Ваше место великого критика пусто не осталось, но на него взобралась совершенно другая молодая поросль.
Еще из особо голосистых птичек на российской сцене пребывает Катя Лель. «Муси-пуси, милый мой» и «попробуй му-а, му-а, пропробуй джага-джага» несется из всех колонок. И ладно бы на торговых точках. Несется из квартир.
Я понимаю, что не первый и не последний, кого раздражает эта муть. Ладно, я в меньшинстве. Но цель материала не в этом. Совсем не в этом.
Маленький штрих из жизни.
На днях из долгой командировки вернулся мой сосед, дядя Коля. Он археолог, очень интересный и разносторонний человек. Дядя Коля с порога на полную катушку врубил старый магнитофон, помнящий еще времена Никиты Хрущева. И из колонок надрывно закричал Владимир Высоцкий. Великий поэт, которого не признала власть, но признала страна. Соседи дяди Коли пришли качать права. Если бы соседи были тихими, вопросов, конечно, не возникло. Но соседи буквально на днях крутили до полуночи пресловутую Катю Лель.
Лель им нравится, Высоцкий нет. О вкусах не спорят. Но это все-таки показатель.
Оболваненная и опопсованная страна легче подвергается внушению. И те, кто идут качать права за Катю Лель, вряд ли сядут читать Иосифа Бродского.
А те, кто не читает Бродского, а предпочитает ему Шитова, не захотят думать.
И значит, в итоге мы получим неотвратимо деградирующее общество.
А давать такому обществу в руки демократию не просто опасно. Это верный шаг к диктатуре.
Задумаемся?


февраль 2006 г.