О родителях

Через год после моего отъезда, от маминой двоюродной сестры, живущей в Москве, я узнала, что мои родители собираются в Израиль.
Вроде бы даже уже оформлены документы.
Странно. Вызова я им не посылала, все это время мы не общались. На мое первое и единственное письмо ответа я не получила - и связь прервалась.
Куда и к кому они собрались? Как собираются жить?
На эти вопросы ответа не было.

Тем временем настали страшные августовские дни. По московским улицам громыхали танки. В том числе и под окнами квартиры моих родителей.
22 августа 1991 года я узнала, что мама в больнице, без сознания. Инсульт.
В ту же минуту я "увидела", что и когда случится.
Через 10 дней, ровно в предсказанный мною день, раздался звонок.
На этот раз звонил папа. Он ничего не успел произнести, я сказала ему сама: "Мама умерла". Это была правда. Все эти дни она не приходила в сознание.
О моем приезде на похороны не было даже речи - это было невозможно.

Злая ирония судьбы. Все повторялось, как в кривом зеркале.
Теперь уже, наоборот - из израильского рабанута шли факсы в Москву с просьбой НЕ допустить кремации. Единственное, что я смогла сделать, - организовать маме место на кладбище. Место нашлось в Подмосковье. Все формальности были улажены.
Маму похоронили в Малаховке. Я никогда там не была.

Теперь надо было позаботиться о папе. Он был стар и абсолютно беспомощен.
На удивление легко мне удалось договориться с одним из соседей, что он возьмет на себя все хлопоты, связанные с папиным отъездом. Правда, взамен он получал в подарок родительскую квартиру со всем содержимым.
Времена изменились. Все стало проще и быстрее.
Ровно через месяц после смерти мамы папа был уже в Израиле.
Он, как и я, приехал налегке, бросив в Москве все...

И вот, полтора года спустя после своего приезда, я опять в аэропорту Бен Гурион. Только теперь по другую сторону, среди встречающих.
Нас немного. Зато сколько людей прибыло!
Папа выехал к нам одним из первых. Выехал в буквальном смысле слова: его вывезли в инвалидной коляске. Я была поражена: всего полтора года мы не виделись, а папа так постарел, так сдал. Собственно, прихрамывал он еще с войны, даже иногда ходил с палочкой. Но чтобы так, в коляске...

Встречу нашу я вряд ли смогу описать словами. Скажу только, что мы оба были счастливы, что опять вместе. Я знала, что папа никогда не сердился на меня, он понимал и поддерживал меня. Просто рядом с мамой он предпочитал соблюдать пассивный нейтралитет - для ее спокойствия. Так было всегда и во всем.
Справедливости ради замечу, что я вела себя так же, только ради себя.
По крайней мере до тех пор, пока не стала жить отдельно от родителей.

Итак, папа приехал к нам. Мы к тому времени переехали в другую квартиру, побольше. Детям пришлось потесниться, чтобы дедушка получил пусть маленькую, но свою комнату. Одним из недостатков квартиры был этаж: 5-й без лифта. Честно говоря, когда муж на руках, как ребенка, занес папу в дом, я думала, что папа зашел в квартиру в первый и в последний раз.

Но случилось чудо. Не знаю что повлияло: жизнь среди любимых людей, наша забота или просто жизнь на Святой земле, - но папа уже через две недели передвигался самостоятельно по квартире. А через месяц мы выводили его погулять в парк около дома.

Я очень благодарна моему мужу за то, как он отнесся к папиному приезду, как ухаживал за ним. Я никогда не забуду, что делал он это не по моей просьбе. Для него это было нормой.
У папы с мужем установились очень теплые отношения.
Сказать, что мне это было приятно - ничего не сказать.

Папа прожил с нами чуть больше года. Я надеюсь, что это был не самый плохой период в его жизни. День (но не год) своей смерти папа предсказал сам - еще много лет назад. Умер он от инфаркта, уже не первого.
Все три дня, которые папа провел в больнице, ни я, ни муж, не отходили от него. Для меня это было естественно: я - дочь. Но то, как вел себя мой муж, как переживал, как горевал, потрясло и меня, и врачей.

Через несколько лет, оформляя официально наш брак, мы решили, что нашей общей фамилией станет имя моего отца.