Пророк без имени. из цикла Всадник

Маленький костер посреди каменистой пустыни в ночи. Он виден издалека.
На его фоне чернел силуэт сидевшего человека. Мглистая конская глыба, беззвучно перебирая ногами, легко донесла Всадника до костра. Конь черной тенью ступил в круг неяркого света. Старец поднял голову. Два синих ледяных огонька глядели на него из мрака капюшона.
- Пришел? - Спросил он и усмехнулся, – Всё правильно. Сперва приходит Смерть, а потом уже Ангелы…
- Когда как,– ответил Всадник,– бывало, что Ангелы толпились у смертного ложа еще до моего прибытия.
- Бывает и такое. Но не в моем случае. Пророки чаще уходят в одиночестве.
Это уж после, их встречают Ангелы.

Всадник черной птицей слетел с коня и подошел к костру. Но даже пламя не осветило мрака под капюшоном. Только отразилось на пряжке – роза с каплей рубина, скреплявшей плащ на плече. Он опустился на землю напротив старца.
- Почему? Разве у тебя нет учеников? Нет последователей? Почему ты здесь, в одиночестве готовишься к смерти?
Старец задумчиво смотрел в огонь.
- Не важно, есть или нет последователей. Пророки изначально обречены на одиночество. Можно умирать среди рыдающей толпы приверженцев и оставаться одиноким. Не это страшно. Страшно другое.
- Что может быть страшно тому с кем Бог?

Синие огоньки неотрывно смотрели на него. Пророк поворошил палкой угли под головнями.
- Страшно после свершения миссии. Блажен, кто умер во время исполнения ее.
Ему не остается времени на размышления. Страх не в том, что тебя не примут, изгонят или убьют. Хуже, когда ты знаешь, что станется с твоим учением после тебя. Еще страшнее, когда ты успеваешь застать начало конца.
- Да. Понимаю. Мне довелось это наблюдать.

- Тогда ты должен знать Легат Смерти, что самое ужасное – это осознание, предвидение сего. Когда перестаешь быть человеком, ибо тебя превращают в кумира, идола при жизни. Ты учишь их, несешь им Истину Божью, дабы просветить их души, а они видят в тебе источник чудес и спасения от невзгод своих. Ты им о исцелении души, сердца, о просветлении умов… А они жаждут от тебя исцеления болячек, прибыли, чудес и знамений, награды за свое обращение в веру. Они любят не Истину, что несешь им, не Бога в себе, а себя в Боге. Они идут за тобой, чтобы получить награду в виде Рая и его услад. Даже готовы убивать всех вокруг, кто не последует за ними, ради местечка в Раю.

Каждый из них, идя за тобой жаждет быть в числе первых, самых взысканных.
Другие же идут из страха, что окажутся в числе отвергнутых, которым уготован Ад. Третьи, присоединяются, чтобы не остаться в меньшинстве боясь преследований, а иные ради корысти дабы возвыситься над другими, прикидываясь что уверовали более всех. Вот эти - последние, так же страшны как те кто среди первых, потому что они то и окропят твою Истину кровью людской.
Пророк помолчал и с горечью произнес:
Любят Господа ради Его наград. Никто не скажет – Господь мой! Не нужно
мне райского блаженства и награды. Ничего не взыскую – лишь бы Истина Твоя
торжествовала среди людей. Не нужны мне награды, ибо возлюбил Тебя не
ради Могущества Твоего и не из страха кары. А ради Тебя самого, ибо Твоя
Истина превыше всего для меня.

Мы покупаем их веру – за Рай и его блаженства. Толпа жаждет получить награду. Тогда она верит тебе. Попробуй проповедовать им праведную жизнь, не обещая взамен ничего. Попробуй скажи, что кары не будет даже если они согрешат… Много ли ушей будут слушать тебя? Много ли сердец привлечешь ты? Вот что страшно мне. Но еще больше пугают последовавшие. Те, кто предались вере всем сердцем и душой. Знаешь, что ждет Истину после смерти Пророка?

Они тщательно запишут и передадут ее так, как сами услышали. Но каждый слышит, да не каждый внимает. Ведь они воспринимают в твоих словах лишь то, что близко и понятно им и только им. Только то, что смогли воспринять в силу своего разумения! Пока ты жив – все внемлют тебе и повторяют за тобой так, как ты указываешь. Они все время спрашивают тебя и следуют этому не потому что узрели суть, а потому что ты сказал так, но потом...! Потом, когда тебя не станет – люди начнут приходить к ним и спрашивать их. А они твоим именем будут говорить им твои слова, но уже так – как восприняли сами. И будут толковать!!! Так, как сами понимают!!! Вот тогда загораются костры под ногами не согласных, тогда свистят мечи, убивая всех, кто выше тележной оси, тогда летят камни, убивая тех, кто понял по-другому, кто не соответствует их истине. За каждое слово, которое произнесено не по их канону.

Вот что страшно. Ибо смотришь ты с небес, но не можешь ни остановить, ни исправить. Вчера еще братья в вере, твои сподвижники после тебя обнажают мечи друг на друга за право быть единственными продолжателями твоей миссии. Предают друг друга анафеме и делятся на конфессии, дерутся за право слыть единственно приверженными Истине Божьей. И множатся свидетельства в книгах которые они напишут вслед тебе, и каждый утверждает, что лишь он был самым взысканным учеником, что он один знает – в чем истина, которую ты проповедовал. А ты в бессилии смотришь с небес и молишь Господа – Останови их! И еще страшнее – когда еще при жизни уже знаешь это, но ничего изменить не в силах. Твоя миссия завершена, истина которую ты принес им теперь в их в руках. Они уже идут далее, вершить твою миссию, а ты в бессилии взираешь на всё, ибо тебя уже нет – ты превращен в кумир, в идола для поклонения! Ты уже не волен в себе самом.

И назад не повернуть. Они будут приходить к тебе, дабы коснуться твоих одежд, оторвать лоскуток от них, выдернуть гвоздь из твоей ладони и превратить
в реликвию. Ведь это по их мнению принесет им удачу, охранит от зла! Даже тело твое расчленят, и спрятав в золотые ларцы растащат по кускам, чтобы потом творить молитвы над ними. Они не оставят тебя в покое после смерти, дабы выторговывать у тебя благо для себя. Возведут над твоей могилой пантеон, мавзолей, склеп куда будут нести дары и просить, чтобы ты вымолил для них у Господа исцеления, спасения, помощи, побед над врагами и удачи в делах…

Знаешь почему? Почему они будут вместо Господа, просить тебя? Потому как боятся, что Он им не внемлет. Боятся, что их молитвы окажутся недостаточно крепки верой, что Он узрит неискренность их любви. И они прикрываются тобой как щитом. Превращают тебя в посредника, надеясь, что твое заступничество будет скорее принято Господом! И вот уже нет тебя! Есть кумир, истукан, картинка! Есть легенда, измышление, миф вместо тебя. Подмена! Тысячи историй о том, чего ты не делал и не говорил. Легенды о твоих чудесах, которых ты не совершал!
А то, о чем ты говорил, то – что делал, уже переврали. Так как им угодно, как им надобно. Они убьют в тебе человека и оставят лишь Пророка. А ты знаешь, что это будет, но все равно идешь за них на смерть, на муки и лишения. Идешь бороться с ними за их души. Идешь – потому как ты Пророк. Посланник Божий. Потому как тебе была открыта истина во всем ее сиянии. И ты знаешь – о чем она. И ты идешь – потому как Он возложил эту тяжкую ношу на плечи твои и никто за тебя ее не исполнит. Ты в ответе за них пред Ним.

Всадник согласно кивнул.
-  Так ты здесь, потому что завершил свою миссию...
- Да,– горестно отозвался Пророк,– Я исполнил всё, что должен был сделать и ушел. Ушел, чтобы не видеть того, что будет потом. Ушел чтобы не дать им превратить меня в кумира. Не видеть всего, что начнется теперь. Они уже начали это делать. И это страшнее чем быть побитым камнями.

Он резко подался вперед и прошептал:
- Хочу чтобы никто не знал, где я упокоюсь. Дабы ни часовни, ни склепа, ни простого камня надо мной не смогли возвести. Искали и не могли найти. И еще больше буду счастлив – если они вскоре забудут имя мое. Пусть имя следующего заслонит меня собой. Пусть другим возводят храмы над могилами. Я наверно плохой пророк ибо хочу забвения. Хочу остаться безымянным. Дабы никого не убивали во славу Божью от имени моего. Ибо я сеял зерна – а они подбирали шелуху от них. Пусть я останусь безымянным. А еще лучше – пусть забудут обо мне. Вот о чем молю Господа моего. Быть Пророком – не награда, а тяжкая ноша. И горькая участь.

Не спрашивай – отвечу. Много ль ты знал Пророков счастливых в детях? Где сыны их, чтобы закрыли глаза им в последний час? Где внуки? Нет. Ни семьи, ни близких не остается. А чаще - просто не бывает. И если у кого были - их убивали. Или враги или последователи, чтобы потом каяться и рыдать над могилами. Вот почему я так далеко ушел. И рад, что наконец дождался тебя. Теперь они не успеют отыскать меня. И не будут знать, где моя могила. Ты пришел вовремя.
Всадник задумчиво смотрел на огонь.
- Да, тяжко быть Пророком.
- Я уже не Пророк. Моя миссия завершилась. Теперь перед тобой просто человек, чей час пробил. Там, под холмом я вырыл могилу. Когда всё закончишь – обрушь ход в нее. И тогда пойдем.

Всадник молча кивнув, отошел в сторону. Старец тяжело поднялся. Он недолго молился. После, махнув рукой Всаднику, побрел в темноту. Легат Смерти тенью следовал за ним. Они спустились под холм по вырытому ходу. Там, в конце хода, была выкопана неглубокая могила. Старец лег в нее, сложив руки на груди. Легкое сияние начало исходить от него. Всадник протянул руку и закрыл ему глаза. Вскоре Легат вместе с душой старца вышли наружу. У выхода их уже ждал Архангел. Пророк обернулся к Всаднику.
- Теперь обрушь свод и завали всё. Чтоб и следа не осталось.

Они шли по каменистой пустыне, медленно поднимаясь от земли в воздух – две сияющие фигуры. Архангел и Пророк.
Всадник, сидя в седле, наблюдал как они постепенно стали возноситься и наконец растаяли в выси. Тогда он повернув коня, протянул руку к холму. Черный конь взвился на дыбы и двумя копытами с силой ударил в землю. Тяжко дрогнула земля. И не стало холма. Мертвая пустыня простиралась во все стороны.
Стрингер.