Емеля

Всходило солнце, и пыль звезд исчезала с черноты неба, и небо воскрешало запах лета, погибшего в каплях дождя, переходящего из рук в руки, как пламя первого огня в жизнях пещер и скал, плачущих камнями в бурную, тёмную реку следов ног скелетов крестов.
Любовь поедала мрамор стен своих грязных желаний, неисполнившихся надежд на возвращение мечты в черноту глубокой души и тела во время бесконечной грозы, улыбающейся прекрасной улыбкой молний травам и сухим листьям. Янтарная слеза резала кору дубов, упиравшихся в небо колоннами-подпорками. Она стекала вниз, похожая на повёрнутые влево стрелки часов, на боль мозолей верхних веток, на раны порванных губ, на сожженный ветер, на горящий снег в земле, превращенной в пыльную мешковину живота стекла.
Печка ехала вперёд, оставляя два ровных шва на травах сосулек и тонкого льда. Рядом шёл гордый, как каменный, и большой, как солнце, человеческий Емеля. Он белел на чёрном, засыпал снегом глаза, поедал жертв, снежинками падающих с верха луны - повелителя карликов. Его печка плыла и всхлипывала красным дымом из розовых губ трубы, зелёные руки её хватали воздух жадными полуглотками слёз. Не бегая по кромке, Емеля поливал холод потоками библий и вер, в северной плоти своей он видел море, и его берега ели ноги прекрасного. Теченье его крови вскипало как пелена глаз солнца, на возвращение его мыслей смотрели заплаты облаков, как никогда Бог.
Платье шуршащее газом и запах его рванули вниз, и нагая она предстала перед Емелей во всей своей обидчивости и рае гуляющего бега. Емеля встал и уже давно пел её ноги розами поцелуев, он вдыхал сок и пил водицу её волос, как будто он был единственный человек рвущийся на части, не веривший небу, не любящий смерть, качающий головы съеденных младенцев, ласкающий красоту разложенных ног.
Белое было спокойным и плыло, миротверённо понимая.
Зелёное пело воем пчёл на скачущее.
Красное возбуждало разноцветные мысли полуголых и разгорячённых.
........05.02.2002г.