Ночь в лесу

 


 Волчица выла долго, упорно. Казалось, ветер испускает эти протяжные, унылые и зловещие звуки, но все предположения, конечно, отпали бы сами собой, обрати внимание их производитель на слепой кругляшок Луны. Поджав хвост, волчица возвышалась с верхушки холма, и, могло повидиться, подпирала месяц носом. Рядом, дополнением к её тёмному силуэту, росла одна-единственная сосна, похожая на антенну, распространяющую позывы на многие километры вокруг. Животное иной раз уставало и садилось, и, подобно тенту, защищающему и от зноя, и от дождя, раскинуло ветви над ним молчаливое дерево.
 А в долине ночь пробуждала жизнь. Охотиться вышли хищники всяких размеров, гады очнулись от дрёмы, чтобы ловить и потреблять в пищу грызунов, которые копошились в лесной подстилке в поисках плодов и кореньев. Здесь и там горели жёлтые глаза, выслеживающие добычу. Тишина, которую освободили, как могло показаться с первого взгляда, заснувшие птицы и насекомые, была обманчивой; острый слух, без сомнения, уловил бы шуршание под ногами и треск веток кой-где, писк и всеобъемлющий шорох, составленный из десятков шорохов помельче, и, наконец, на некотором отдалении ухо обязательно услышало бы сопение, учащённое дыхание, и топот невидимых лап. Чуть заглушал звуки леса ручей, тёкший неподалёку. Главным преимуществом же, но одновременно и недостатком для охотящихся и тех, на кого охотились, являлась темнота, непроглядная темь. В этом лесу было не видно ни зги.