Здесь – судьба одного человека… такого же, как и все…
Здесь - альтернатива нескольких знакомых мне событий… Она основана на смерти… Загадочней которой, пожалуй, не найти… Примите мое почтение к умершим…
Посвящается К*****у, пережившему со мной беды и горести, утешавшему меня и заботившемуся обо мне, не осознавая этого.
В день его неисполневшегося 20-летия.
2003-07-22
ПРОЛОГ
Зная о грядущем, стоит задуматься,
Действительно ли ты желаешь его именно таким
Стоял прекрасный осенний день. Небо было ясное, лазурно голубоватого оттенка. Но, несмотря на весело сиявшее в небе солнце, было довольно прохладно. Прелестная девушка сидела в парке на небольшой скамейке, чья белая краска из-за старости и сырости отламывалась небольшими кусочками. Перед немного грустным лицом девушки стояла прекрасная панорама. Воды небольшого пруда, окруженного еще зелеными деревцами, яркими красками играли на солнце. Людей не было. Слышалось чудное пение какой-то птицы. Все казалось настолько спокойным и чудесным… как затишье перед бурей.
- Приветствую Вас, моя миледи, - услышав странный, глухой голос, девушка обернулась. Перед ней стояла дряхлая, нище одетая цыганская старушка. Девушка, сделав гордый вид, отвернулась обратно, к небольшому пруду в парке, на который она только пару секунд назад смотрела.
- Как Ваши дела, о миледи? – угодливо поинтересовалась цыганка.
- Что тебе надо, старуха? - зло спросила девушка.
- Что Вам надо, милая миледи, так точнее будет звучать этот вопрос, - услужливо проговорила в ответ старуха.
- Ну и что же мне надо? – иронично спросила девушка.
- Миледи, вы мечтаете быть с одним человеком, в сей момент он спешит к Вам сюда, но пуще Вы жаждите богатства и власти, полной власти над миром!.. – таинственно сказала гадалка.
- Что тебе до моих желаний? Я все равно тебе ничего не дам. Иди вон! – начиная терять терпение, проговорила девушка.
- Я могу помочь Вам в первом, но Вы лишитесь второго, что, в любом случае, неизбежно. Но, прекрасная миледи, многое зависит и от Вас. – Будто не замечая ее слов, продолжала старуха.
- Что же предстоит, моя таинственная гадалка?! - с недоверием, но и заинтересованностью спросила девушка.
- Как вас зовут, дорогая миледи? – тихо спросила старуха, будто боялась, что ее кто-нибудь услышит кроме девушки, не смотря на то, что они в парке были одни.
- Мария. – Так же тихо, но крайне недоверчиво ответила девушка.
- Поверьте пророчествам: самолеты гораздо безопаснее кораблей, и не стоит относиться к мифам, как к глупостям… Мир не вечен, как и все вокруг. После года от гибели подруги Ваш друг умрет от Вашего глупого годовалого совета, умрут за ним многие,- задумчиво, негромко пророчествовала цыганка,- за месяц до мора Вы получите ужаснейшее, но сильнейшее существо из космической пыли; с ней – наполовину существо пространства, наполовину человека; Вы должны будете за этот месяц приручить и сделать своею рабынею сильнейшую, после же ее порабощения, Вы убьете для верности ее прошлое, но в день после месяца не давайте воли чувствам, они погубят Вас, бесстрашная миледи!..
Девушка, дав гадалке несколько купюр, отпустила ее. Когда же та ушла, Мария ехидно улыбнулась:
- Я не умру! Уж я-то знаю, что такое равнодушие!..
Часть первая
" Victory"
Легенда – сказочная реальность,
В которую стоит поверить,
Что бы в жизни появился смысл
- С чего начать? Не знаю даже… Быть может, с погружения… Хотя нет, нет… Это пустое… Быть может, с остановки… Но это далеко… Тогда с зари начну…
Покрытое вековыми морщинами смуглое лицо застыло в задумчивости. Черные таинственные глаза закрылись, будто навсегда… Высокий лоб, покрытые седой бородой щеки выражали некое недовольство. Немного кривой нос тяжело вдыхал в себя и выдыхал воздух… Пухлые губы были крепко сжаты.
Он сидел на небольшом кресле-качалке, одетый в немного странный разноцветный вышивной свитер и потертые брюки песочного цвета…
Рядом с ним на небольшом диванчике сидела молодая девушка, лет двадцати трех, в ярко оранжевом кружевном платье. Ее длинные рыжие прямые волосы были заплетены в хвост оранжевой атласной лентой. Ее кожа была бела, как первый снег. Круглое милое лицо улыбалось алыми узкими губами, сквозь которые были чуть видны белые зубы. Маленький нос был заключен между двумя веселыми зелеными глазами.
Они находились на веранде какого-то старого каменного дома, откуда был прелестный вид на небольшой лесочек и слышен гул пробегающей не вдалеке речки. За спиной девушки находилось окно, выходящее из кухоньки этого дома. Старик же сидел у перил, в углу веранды. Дверь в дом, находящаяся рядом с ним, распахнулась, и оттуда вышел молодой, высокий, стройный парень, одетый в черные прямые брюки и белую накрахмаленную рубашку. Он катил перед собой небольшой столик с двумя фужерами вина и чашкой чая. Кожей он был желт. Его круглое лицо, узкие карие глаза улыбались. Когда он говорил маленькие губы едва шевелились:
- А вот и напитки… Или вы уже без меня начали?
- Садись рядом… - улыбнулась ему девушка и чуть подвинулась. Поставив столик между диванчиком и креслом, парень сел рядом с невестой и нежно поцеловал ее в щеку.
- Ой, - тихо произнесла она. А после обратилась к старику. – Дедушка, продолжайте.
- Я помню, я сидел на коленях матери… - начал свой долгий рассказ старик. – Была заря… Мне очень хотелось спать. Но это страстное желание посмотреть, что такое рассвет, все же пересилило меня.
Я смотрел в даль. Там, на горизонте, была светло-золотистая полоса, над которой возвышалось оранжевое, переходящее в бордово-синее, беззвездное небо. Под ней было темное, ближе к горизонту голубоватое, море, на котором тянулась небольшая дорожка от плывущего корабля.
Я вяло зевнул, и прижался ближе к матери. Как хорошо, тепло мне было рядом с ней…
Проснулся я, когда было уже позднее утро. Солнце ярко сияло над моей головой. Небо было синее-синее, и чистое, как сапфир. Поднялся небольшой ветер, который своими теплыми струями ласкал меня и подгонял небольшие волны на синем, прозрачном море.
Уже совсем проснувшись, я понял, что лежал на скамейке, матери рядом не было. Я огляделся – палуба была совсем пуста, ни одного человека, ни одного звука, если не считать гул ветра и шум мотора корабля. Как и любого бы другого ребенка, меня охватил страх. Я один…
Встав со скамейки, я подошел к ближайшей двери. Она была раскрыта на распашку. В бедно обставленной каюте на дряхлой кровати сидела молодая пара, напротив которой стояла моя мать, что-то судорожно рассказывающая им. Я хорошо знал, что в дела моей матери мне лучше не вмешиваться, что она этого крайне не любила. Я просто встал рядом с дверью, так, что бы меня не было видно, начал слушать, что же она им так говорила.
- Вы добрые, молодые люди, - говорила она плаксивым голосом, смотря на то, как лица парня и девушки становятся все недовольнее и недовольнее, - помогите мне, ради всего святого…
- Для вас нет ничего святого. – Строго заметил парень. – Вам лишь бы деньги давали…
- Не скажите, юноша. Не зная человека, не говорите о нем ничего ни худого, ни доброго.
- Да у тебя все на лице написано! – зло произнес парень. Девушка осторожно дотронулась до его плеча своей рукой и ласково посмотрела на него, когда тот повернул голову к ней.
- Не переживай, я спокоен. – Едва слышно произнес он и нежно, так романтично, поцеловал ее. Она с грустью посмотрела на него и со вздохом произнесла:
- Я вижу…
- Милые люди, ну помогите мне! Не ради себя прошу, ради сына! Он сейчас спит на скамейке, на палубе…
- Изверг! – вырвалось из уст девушки. – Изверг вы! Как можно бедное дитя оставить одно где-то! А если он проснется и не найдет вас рядом! Как же он будет волноваться, как перепугается! Это бесчеловечно, оставить его там одного!
- Но он здесь совсем рядом! – пыталась ей возразить моя мать. – В двух шагах от двери…
Я понял, что речь идет обо мне. Я понял, что надо было чем быстрее лечь, или хотя бы сесть, на ту скамью, что бы ни мать, ни они не заметили моих ушей в их разговоре.
- Да? – недоверчиво произнесла девушка. И обратилась к парню, - Пойдем, посмотрим.
- Зачем тебе это? – Не понял он.
- Пойдем-пойдем.
Я быстро, но тихо, как рысь, добежал до скамейки и, едва успев на нее сесть, увидел, как из каюты выходит молодая пара и моя мать. Мое сердце очень сильно билось, то ли оттого, что я так сильно бежал, толи оттого, что я перепугался, не заметили ли они меня. Глаза мои тревожно искали что-то на палубе.
- Бедный мальчик. – Услышал я милый голос девушки невдалеке. – Ты, наверное, жутко перепугался…
На меня смотрело милое округлое загорелое лицо девушки. Заботливые нежные голубые глаза, узкие продолговатые ухоженные брови, немного высокий лоб. Гладкие как бархат круглые щеки, между которых был чуть длинный нос. Загадочные алые губы как-то странно улыбнулись мне. Все ее лицо обрамляли длинные прямые черные волосы, собранные в хвост. Стройная, не очень высокая, прекрасная девушка, она протянула ко мне свою руку и так кротко, так нежно дотронулась до моей щеки… Мне показалась, что я влюблен…
- Знаете, как это бывает с детьми? – обратился старик к обнявшимся парню с девушкой.
- Нет, - тихо произнесла его внучка. – Вы же знаете – память ныне бессмысленна.
- Эх… Что бы сказала моя мать, услышав такое? – задумчиво произнес старик. – А с детьми это просто. Красивая, милая, нежная, и сразу же кажется, что лучше такой не существует, что вы "созданы друг для друга"…
- Какие глупые дети. – Тихо, чуть равнодушно произнес парень. Казалось, он был в небытие…
- А разве вы были не такие? – усмехнулся дед.
- Мы не помним. – Еще тише произнесли парень вместе с девушкой, посмотрев равнодушными глазами на старика.
- Рассказывайте, дедушка, дальше. – Произнесла его внучка, взяв в руки один из бокалов с вином.
- Эх… - только и смог ответить старец.
- Не бойся, все хорошо. – Ласково произнесла девушка. – Твоя мама пришла… Ты, наверное, перепугался тут один без нее, да?
- Нет… - тихо ответил я. И не связно добавил. – Мама часто… мама меня одного оставляет. Надо просто… надо подождать… и мама вернется.
- Бедный. – Покачала головой девушка.
- А почему же ты тогда такой перепуганный? – спросил только что подошедший юноша. Он был на голову ниже своей подруги, но стройный, чуть мускулистый. На его загорелом теле, чуть ниже пупа, красовалась странная татуировка, уходившая под широкие джинсы, спущенные на бедра. На нем не было ни какой рубашки. Скорее всего, у него были длинные волосы, которые сейчас закрывала синяя, как и джинсы, бандана. Полные губы на чуть продолговатом лице растянулись в поразительной улыбке. На них был виден след снятой серьги. На небольшом носу маленькой точечкой красовалась, поблескивая голубовато-белым оттенком, еще одна серьга. Но больше всего мне понравились его выразительные зеленые глаза. Они завораживали одним взглядом, и я, казалось, понял, почему эта девушка в него влюблена.
- Мне кошмар приснился. – Пробормотал я, не отрывая свой взгляд от глаз парня. Его это смутило, и тогда я, переведя взгляд на девушку, добавил, - так часто бывает, когда мама куда-то уходит.
- Видите, ребенку даже кошмары снятся! Нельзя же так! – Закричала она на мою мать.
- Не надо!.. – встрял я, - не надо кричать на мою маму! Она хорошая!
Девушка от неожиданности аж побелела. Она посмотрела на меня так, будто я обвинял ее в чем-то ужасном, чего она не совершала. Парень как-то странно, даже с укором, кинул свой взгляд на меня:
- Если бы она действительно была хорошей матерью, она бы не оставляла тебя одного, – спокойно, но оставляя какое-то неприятное ощущение, произнес он.
- Прошу, пойдемте к вам в каюту, договорить… - Мама тут замялась, она не хотела это произносить при мне. – Он тут посидит. А, если что, сможет забежать к нам.
- Ладно, - как-то крайне недовольно произнесла девушка. Парень неодобрительно посмотрел на нее, но пошел первым.
- Неужели этот юноша действительно был таким… Странным, - едва подобрала слово девушка. Парень нежно обнял ее за талию, и оба они недоверчиво посмотрели на старика.
- Когда он на меня смотрел, мне казалось, что он проникает вглубь моей души, в мои мысли, - ответил на их взгляд старец. – Мне казалось, что он демон. Я ведь тогда никогда еще не видел людей с такими странными зелеными глазами.
- Хм… возможно. Но что вас так взволновало в том, что глаза его были зелены? – серьезно спросила девушка, сделав рукой странный жест, как бы указывая, что ее глаза тоже зеленые.
- Милая, - посмотрел на нее старец, - твои глаза похожи на оливы, зеленые, но присутствует немного коричневатый оттенок. А его глаза были настолько зелены, как лепестки розы, как зеленый смарагд такие насыщенные, пугающие. Мне мать когда-то рассказывала сказку о демоне, у которого были странные, но притягивающие зеленые глаза. Настолько зеленые, что ничто не шло в сравнение с ними. Только изумрудные листья роз.
- Странный демон. – Проговорил парень. – Мне казалось, что у всех демонов глаза огнем горят…
- Откуда ты знаешь о демонах! – воскликнула девушка.
- Нет… не знаю… мне так казалось, точнее, я так представлял их себе, - тихо произнес он и как-то виновато опустил голову.
- Глупыш. Дедушка, продолжайте. – По странному деловито произнесла девушка.
- Я сидел на скамейке, не зная, что мне делать. Подслушивать дальше? Нет… поймают. Точно поймают. Почему-то я был уверен, что этот парень все понял.
Я подошел к перилам, за которыми простилалось море. Странно, но у меня на душе было как-то печально, и я вовсе не хотел смотреть вдаль. Я просто закрыл глаза и позволил ветру ласкать меня своими нежными струями.
Вдруг я услышал гудок корабля. Я открыл глаза и увидел, что мы подплывали к порту. Мне стало как-то не по себе. Вокруг меня по палубе ходили толпы людей. Послышался странный звук, похожий на дребезжание цепи.
Я посмотрел на причал. Мы стояли у берега и какие-то люди канатами привязывали наш корабль к странным низеньким, похожим на грибки, столбам. Послышался еще один гудок.
Я побежал к каюте, где должны были находиться моя мать и молодая пара. Но дверь была на распашку, и в каюте никого не было. Тут я перепугался не на шутку. Я начал метаться по всей палубе, в поисках матери. Оббежав все кругом и поняв, что ее нигде нет рядом, на мои глаза навернулись слезы… Я, стараясь не плакать, закричал: "Мама!", но никто мне не ответил. Тогда я заплакал на взрыв. Упал на колени, и, закрыв глаза, завопил, что есть силы. И тут я услышал знакомый голос.
- Ей, что с тобой? Где твоя мать? – ласково проговорил парень.
- Не знаю, - сквозь рев и всхлипывания произнес я, подняв свой взгляд на него. Он улыбнулся мне и протянул руки:
- Иди ко мне. Мы пойдем и вместе ее поищем, хорошо. Ты только успокойся, не надо плакать. Мы обязательно ее найдем.
Я встал и подошел к парню. Он взял меня на руки. Я, с перепугу, вцепился руками ему за шею.
- Ей, отпусти, а то задушишь меня! – захрипел он. Мои руки тут же отпустили его.
- Ты чего? – прижал он ближе меня к себе.
- Ничего. Извините… Просто раньше никто так не делал…. Я испугался.
- Вот глупый. – Улыбнулся мне парень, и так нежно и заботливо добавил, - А теперь обними меня нежно за шею, чтоб мне было удобнее тебя нести.
- Хорошо, - и, когда я как можно ласковее обнял его, парень понес меня куда-то.
- Как тебя зовут? – спросил он, вовсе не смотря на меня. Хотя оно и понятно, ему надо было следить за дорогой, что бы не столкнуться ни с кем из той бешеной толпы, что окружала нас.
- Коля. – Тихо ответил я, будто боясь чего-то.
- А меня Кирилл.
- А как зовут вашу жену? – пересилило меня любопытство.
- Жену? – не понял он.
- Ну… ту девушку, которая была с вами. – Объяснил я ему.
- Ах… Катя. Но она мне не жена… - произнес он и после загадочно добавил, - Пока что.
- А куда мы идем? – мне начинало казаться, что я уже не боюсь его вовсе и могу поболтать с ним.
- Мы идем в капитанскую рубку. Там сидит капитан, который все-все знает и может тебе помочь найти маму. Но прежде мы пойдем в кафе на палубе, там сидит Катя.
- Она пойдет с нами? – обрадовался я.
- Конечно! А ты думал, что она нас оставит? Ха, как бы ни так! – и он так звонко рассмеялся.
Я смотрел на его лицо и удивлялся. Когда в первый раз я его видел злым, он мне напомнил ужасного демона. Но сейчас, когда он улыбался, он был настолько прекрасен! Его черты лица приняли такой обворожительный вид. Сказочный принц, да и только!
- Ей, Катя! Леопардик! – вдруг закричал он. И среди толпы, у перил я увидел ту самую девушку. Она стояла и смотрела на людей, спускающихся с корабля, на машины, выезжающие на причал. И только сейчас, почему-то я обратил внимание на то, во что она одета. Это был черный, туго стягивающий ее округлую, пышную грудь, корсет. Она была в таких же черных мешковатых капри с блестящими металлическими кольцами на больших многочисленных карманах. На ногах у нее были обыкновенные босоножки на высоком каблучке. На левом запястье красовался кожаный шипованный браслет, еще один похожий был на ее шее. На правой руке, чуть ниже плеча была завязана шелковая черно-прозрачная лента, свисавшая ниже пояса. Мне это показалось довольно странным сочетанием.
- Если надо, сам подойдешь. – Довольно громко, что бы он точно ее услышал, произнесла она.
Парень широко улыбнулся, покачав головой.
- Вот тебе и уважение, и взаимопонимание, - тихо буркнул он себе под нос.
Я не понял, о чем он. И, честно признаться, мне это было безразлично. Я видел эту девушку, я понимал, что она прекрасна, я осознавал, что, возможно, она вовсе не такая, какой мне казалась. Но мне было на это плевать. Я просто маленький заблудившийся мальчик! Какая мне разница, что твориться у нее в душе! Вот если бы…
И старик как-то загадочно замолчал. Было видно, что он думает. Наверное, не стоит им этого говорить, верно?
- Если бы меня бросили… Если бы ее оставили моей матерью… Я б за нее в огонь и в воду! И уж тогда точно разлучил с этим зеленоглазым демоном! Я бы вмиг понял ее… Я бы… - и он вновь замолчал на минуту. – Странно было. Теперь только я понимаю, насколько был… И прав и не прав.
Парень подошел к ней, все еще держа меня на руках.
- Куда ты смотришь? – ласково спросил он.
- В никуда. – Тихо, без особой интонации, чуть равнодушно, чуть задумчиво, ответила она.
- Посмотри на меня! – Тихо проговорил он, как-то необыкновенно странно улыбнувшись.
Девушка повернула к нему свое безразличное, может чуть недовольное лицо, и вмиг изменила его на удивленное:
- Откуда он у тебя?
Парень задорно засмеялся. В тот момент я не мог понять, чему же. Мне хотелось просто слезть с него. Почему-то я почувствовал к нему жуткое отвращение! Я хотел быть ближе к этой девушке. Меня так тянуло к ее милым глазам, будто нас ввязывала невидимая, тонкая, золоченая нить, которую нельзя, ну просто невозможно, порвать.
- Он потерялся! Вот я и взял его… Надо пойти поискать его мать, - Кирилл говорил так, будто меня не было рядом. И я что-то почувствовал. Что-то странное, непонятное, необъяснимое. Я видел, как он улыбался этой девушке, и я видел, как она принимала это, как она краснела, но не лицом, а в душе. Душе! Боже мой, мальчик, куда ты залез! Неужели ты и впрямь видишь ее душу? Видишь… Ту самую золоченую тонкую нить, но она не к тебе тянется. Она тянется к этому парню, которого она любит… Любит! Нет! Значит, все, о чем ты мечтал!.. Стоп. Минуточку, а о чем я мечтал? Я же ни о чем таком не мечтал и даже не думал мечтать! Что со мной. Здесь и в правду дело не чистое…
- Мать его? И как же ты собираешься искать ее? – между тем говорили парень с девушкой.
- Прежде всего, я советую быстро, до отправления корабля, сбегать в рубку! – С умным видом проговорил Кирилл. - Там ведь сидят моряки, капитан…
- И у них есть все справки, кто купил какой и куда билет… - быстро добавила она, оборвав тем самым рассуждения парня. – Умничка ты мой!
Я понял, что в этой сцене я был лишним. Она была готова поцеловать его… И мне это не понравилось! Но какое право я имел на эту девушку? Никакого. А если подумать… Ведь и парень не имеет на нее никакого права!
- Ей! Не брыкайся! И не упирайся своими ногами в мой живот, мне же больно! – Вскрикнула девушка, на то, как я попытался оттолкнуть ее от него.
- Le vent ma dit: Aujard hui il ma promit.** - Услышали мы вдaлеке.
С очарованными, ничего не понимающими лицами мы повернули головы к причалу. Там, совсем не вдалеке, среди толпы, стояла моя мать, держа в руках черный полиэтиленовый пакет, из которого торчала моя одежда и кое-какие вещи.
- Adieu! – крикнула она нам и быстро, крайне ловко, скрылась в толпе.
И тут мы услышали последний сигнал парома. Загремели цепи, люди спешно отвязывали канаты, стоявшие на берегу прощающиеся замахали. Корабль двинулся.
Мы все втроем стояли в оцепенении, будто не могли понять, что происходит. В голове у меня было затмение… Наверное, из-за тех слов, которые произнесла моя мать, я ведь даже понятия не имел, что они могли означать.
- Что она крикнула? – вдруг нарушил молчание Кирилл. На его лице застыла гримаса не столько удивления, как непонимания.
- Прощайте, - таким же тоном, с таким же выражением лица ответила девушка.
- Нет, до того… - через какое-то время, которое он, видимо, пытался понять, к чему были сказанные Катей слова, с той же миной на лице тихим голосом ответил ей парень.
Мне казалось, что я слышал их голоса так глухо и отдаленно, что едва мог разобрать слова… В моей голове было, как никогда, пусто, будто мир замер, а все, что я вижу и слышу, мне просто снится. И вдруг я почувствовал какую-то неодолимую тоску, какое-то совершенно непонятное, но жуткое чувство… чувство тошноты… душевной тошноты… чувство боли… неодолимой боли… Вся эта смесь влилась мне в душу, заполоняя мысли. И, кажется, только тут я начал понимать, в чем дело.
- Знаете, - вдруг обратился к обнявшейся парочке старец, - Знаете, как бывает, когда вы очень сильно и важно поранились?
- Нет, откуда нам знать? – со странной, будто заигрывающей, интонацией произнесла девушка. Она взяла бокал вина и поднесла его к губам своего возлюбленного. Тот ровными мелкими глотками начал пить медленно, смакуя, растягивая это удовольствие как можно дольше.
- Я хорошо помню… Как-то раз, я гулял с матерью и ее любовником по скалистому берегу острова. В воде показалась какое-то странное белое пятно. Я его заметил и решил подбежать поближе, рассмотреть, что это. И вдруг я почувствовал, как падаю…
Рассудок помутнел. Дальше был как провал в памяти.
Первое, что я помню после, это что я, полулежа, сижу в ногах у парня – любовника моей матери, а мать сжимает мою ногу руками, навязывает платок. Первые пару мгновеньев я ничего не чувствовал. Но после начала прорезаться сквозь туманный рассудок боль. И только тогда я понял, что я поскользнулся…
- Удивительно. – Равнодушно произнесла девушка.
Старику стало понятно, что ее ничуть не интересовали его открытия, его прошлое. Ей просто хотелось услышать очередную таинственную и романтичную сказку о любви.
- И тут я заплакал. – Продолжил старец. – Заплакал на взрыв. Завыл не своим голосом.
Паром начал набирать ход. Раньше ведомый маленьким катером впереди, он освободился от своего спутника, вышел из вод порта и на полной скорости поплыл в неведомую даль, рассекая воды этого теплого, зеленовато-голубого, а кое-где и темно синего, моря, чья прозрачная, чистая вода плескалась и небольшими волнами била о его бока.
- Ей, что с тобой? – наклонила ко мне свое милое озабоченное лицо Катерина.
- Мама! Хочу к маме! – закричал я.
- Не беспокойся, мы что-нибудь придумаем, что бы вернуть тебя к матери. – Нежно, насколько он был на это способен, сказал Кирилл, ласково обняв меня. – Главное - не бойся и не плач.
Что бы они не говорили, а мне становилось все хуже и хуже. Как они меня не ласкали, как бы не обнимали, что бы не обещали, я ничего не хотел, мне просто было жутко плохо. Ведь только тогда я осознал… Меня бросили! Оставили, как не нужную вещь, на произвол судьбы в незнакомом месте, с едва знакомыми людьми…
Видимо, за рыданьями и поисками потеряв изрядное количество сил, я заснул на руках у Кирилла. Видимо, этому еще поспособствовала бессонная ночь.
Проснулся я в роскошной каюте. Оранжевые шторы, из довольно грубого плотного материала, полностью закрывали два больших окна, почему света в каюте почти не было. И только маленькая полоска, пробившаяся между чуть неплотно закрытых штор, освещала пол, устланный голубоватым ковром, и трюмо с большим, отражающим почти всю комнату, зеркалом. Глубже в бездне комнаты, полностью окутанной тьмой, едва виднелся коридор, в темноте которого утопали две двери.
Я чуть привстал, но в миг моя голова закружилась и руки мои, не выдержав веса моего тела, подкосились. Я вновь упал на подушки и мягкую перину кровати. Перед глазами все плыло, я чувствовал странную слабость и легкость.
Глаза мои закрылись, и я забылся сном.
Вновь открыл глаза я из-за яркого света лампы, светившего мне прямо в лицо. И тут же услышал: "Выключи эту лампу, дурень! Он же еще спит! Лучше зажги ту, что над зеркалом…" Это был чуть разгневанный, тихий шепот Катерины.
Я вмиг закрыл глаза. Они у меня начали так болеть, что невыносимо было, не смотря на то, что лампу уже выключили, даже открыть их.
- Как ты? – подсев ко мне на кровать, спросила девушка. Она осторожно провела своей ласковой рукой по моему лицу – от виска, по щеке, к подбородку.
Я, вновь открыв глаза, преодолевая боль, посмотрел на ее милое, женственное лицо. Она, почувствовав на себе мой взгляд, улыбнулась, но в глазах ее оставалось какое-то неприятное беспокойство.
За ее спиной стоял Кирилл. Он внимательно наблюдал за мной. Ловил каждое мое движение, жест, мимику. В то же время на его напряженном лице блистала странная улыбка.
- Я вроде в порядке, - еле смог произнести я. Губы почти не шевелились. Они слиплись и были до странного сухие. Голова по-прежнему кружилась, но теперь уже с меньшей силой, готовая и вовсе перестать. В глазах темнело, но я пытался держаться.
- Ты проспал полтора дня, - едва сумев улыбнуться, что бы не выказывать всей сложности ситуации, произнесла Катерина. – Давай ты закроешь глазки, а я тебя покормлю.
- Хорошо, - только и смог произнести я.
Кирилл осторожно поднес небольшую тарелку супа, чей запах уже заполнил всю комнату. Девушка переняла ее у парня, и он сразу ласково приподнял меня и посадил к себе в ноги, что бы мне было удобнее кушать. Катерина, взяв ложку, наполненную супом, подув на нее чуть-чуть, что бы он не был слишком горячий и обжигающий, поднесла ее к моим приоткрытым губам. Я немного неловко начал пить, чуть проливая, но Кирилл сразу же подтирал текущую по моему подбородку струйку. Так они кормили меня несколько десятков минут, осторожно, не спеша, что бы мне было легче.
После они уложили меня на кровать, накрыли одеялом. Катерина начала петь какую-то песню, грустную, печальную, но такую красивую… А Кирилл сидел рядом со мной и нежно гладил меня по головке. Я закрыл лаза…
Проснулся я утром. Это было видно потому, что на соседней кровати Кирилл и Катерина еще спали, обнявшись, закутанные в одно лишь одеяло.
Я привстал. Сил у меня прибавилось, голова уже не кружилась, и я смог встать. Я заметил, что я был лишь в одной незнакомой и большой мне майке. Я подошел к окну и открыл шторы. Свет залил всю комнату. Я увидел прелестную картину с дамой в старомодном платье с собачкой над кроватями, небольшой кофейный столик у двух роскошных кресел, напротив которых стоял столик с телевизором. Комната была просторная, в светлых тонах – голубоватый, почти белый, ковер на полу, стены теплого кремового цвета, вся мебель сочетала синий с желтовато-оранжевым, настолько поразительно, что возникало неповторимое чувство гармонии.
- Кто посмел разбудить меня в такую рань! – услышал я недовольный голос Катерины. Она приподняла голову и увидела меня, стоящего у окна с растерянной улыбкой.
- О боже… - тихо прошептала она и начала расталкивать своего друга. – Кирилл, вставай! Ну, просыпайся ты уже! Давай! Соня, пора вставать! Кирилл!..
- Считай, что я умер… - послышался его голос.
- Размечтался! Умер он… Как ночью что, так живой, а как после утром вставать – сразу труп. Живо поднимайся! – недовольно начала причитать Катерина.
- Ну ладно, ладно уже. – Произнес парень и встал. Вмиг одеяло спало с него и обнажило его юное тело. Девушка быстрым движением закутала его обратно в одеяло:
- Дурень ты! При детях…
Кирилл осторожно посмотрел в сторону окна. Увидев меня там, он сделал неповторимую, немного разочарованную, стыдливую мину, немного прикрытую его длинными черными крашеными волосами, и сразу присел. Руки его судорожно стали искать на полу одежду, разбросанную почти по всей комнате.
- Так, это твое, - кинул он ей кружевные черные трусики. Девушка закрыла лицо руками – ей стало стыдно. А мне почему-то было очень смешно.
- Коля, там по коридору направо будет ванная, иди и умойся. – Произнесла она, не убирая рук от лица.
Кирилл в то время нашел, что искал и начал одеваться под одеялом.
Мы седели в роскошном ресторане на верхней палубе. Вокруг нас кружили официанты, а так же люди, одетые по приличию с подобающими манерами. Мне все это было не привычно – я никогда не был в таких местах. Почему-то, в особенности мне запомнился наш официант. Это был высокий, худенький парень. Под белым накрахмаленным фартуком красовались чуть голубоватая рубаха и черные брюки. Услужливый, но немного робкий, он всегда бегал между столиками то в тень заведения, то на солнце, поэтому он был довольно загорелый. Меня даже чуть беспокоил его измученный, но все же веселый взгляд. Несмотря на его быстрые движения, он всегда был очень осторожен и ни разу не обронил поднос. И имя у него было подобающее – Лаури.
- Что хочешь кушать? – обратилась ко мне Катерина.
- Не знаю… - Пожал я плечами. – Выбери ты.
- Может ему заказать что-нибудь из китайской кухни? – игриво спросил Кирилл.
- А он это есть будет? – Вопросом на вопрос ответила девушка.
- Будет… Ты любишь острое? – обратился он ко мне.
- Терпеть не могу!.. – Замотал я головкой.
- А сладкое? – улыбнулся он мне в ответ.
- Ммм, обожаю! – Радостно воскликнул я.
- Закажем ему свинину в ананасах! Это будет лучший вариант! – Предложил парень.
- Да, наверное, ты прав. А мне тогда… свиные ребрышки в кисло-сладком соусе! – предвкушая удовольствие сладкого кушанья, улыбнулась девушка.
- Ну, раз все выбрали китайскую кухню, то мне тогда утку в орехах! – Рассмеялся он.
- Кедровыми орешками поделишься, - предупредила его Катерина. – Я страсть как их люблю.
Кирилл еще больше рассмеялся.
Это был первый раз, когда я попробовал что-то казавшееся мне настолько экзотическим. И парень, и девушка поделились со мной своими блюдами, что бы я смог распробовать и их. Я был в восторге от этих блюд, правда, утка мне показалась немного острой, но в целом я осознал, что китайская кухня стоит высших похвал. Ровно, как и все китайское искусство, о котором Катерина мне рассказывала на протяжении нашей трапезы, и которое объяснял нам Кирилл, пользуясь великой китайской философией.
После мы отправились к бассейну, что был под открытым небом на крыше корабля. Погода была ясная, солнечная, было немного жарко. Катерина улеглась на лежаке и принялась загорать. Кирилл и я пошли искупнуться…
Никогда не забуду этого дня. Я провел его в безделье, играх, плесканиях в воде… Никогда мне не было так хорошо, никогда я не ощущал такое количество заботы обо мне… Я видел, как Катерина наблюдала за нами, что бы ничто со мной не стряслось. Кирилл, после каждого раза, едва вытащив меня из воды, обтирал насухо полотенцем, укладывал на лежак. После он принимался играть со мной в разные игры, вплоть до карт, что крайне не нравилось девушке, но она этого старалась не выказывать, а лишь время от времени напоминала нам перевернуться, чтобы мы не сгорели на солнце.
Настал вечер. Мы, после того как приняли душ и переоделись, спустились в тот же ресторан. И вновь зазвучал тот же вопрос от Лаури:
- Чего изволите? – Внимательно посмотрел он на меня, после, подмигнув, весело улыбнулся.
- Я думаю, неплохо бы чего-нибудь итальянского… Например, лазанью. – Произнесла девушка.
- Леопардик мой, толстеть собралась? – со странной улыбкой, с каким-то необычайным укором (но не строгим – наоборот, веселым), произнес Кирилл.
- Как же, с тобой потолстеешь! – Так же весело возразила она ему.
- Мне… - Вздохнул парень, - мне питу.
- А мне, - я аж зажмурился от одного удовольствия, представив это блюдо, - котлетку по-киевски. Моя мама очень вкусно их готовила… Только жалко, что редко…
Лаури еще шире заулыбался.
- И тогда нам еще на всех русский салат со сметаной и что-нибудь на десерт… - Добавила Катя.
- Например, клубнику со сливками. – Опередил ее в выборе Кирилл.
- Какие напитки? – Спросил официант.
- Коля, может тебе сок? – Как-то по странному услужливо спросил меня парень.
- Да… - неуверенно произнес я. – Яблочный.
Лаури немного странно взглянул на Кирилла, и чуть заметно пожал плечами.
- А тебе нравятся гранаты? – Ни с того, ни с сего спросил он меня, после одобрительного кивка Кирилла.
- Гранаты? – Не совсем понял я. – А это что, фрукт какой-то? Никогда не пробовал.
- Хочешь попробовать гранатовый сок. Мне он очень нравится. – Предложил мне Лаури.
- Давай, - вначале не смело, но после того, как заметил, что губы Лаури растянулись в улыбке, закивал я.
- А нам тогда два бокала хорошего красного вина, - подмигнул Кирилл девушке.
Оказывается, Кирилл был не просто хорошим знатоком кухни, с утонченным вкусом, но и прекрасным кулинаром в качестве повара. Как рассказывала Катерина, он мог любое блюдо превратить в шедевр кулинарного искусства. Парень на протяжении всего этого разговора молча вздыхал – ему не нравилось, когда она расхваливала его способности.
После сытного ужина мы вернулись в каюту. Кирилл предложил всем перекинуться в карты. Девушка, чуть покрутив носом, согласилась. Мы сели втроем на одной кровати, парень сдал карты. И вдруг, как бы невзначай Катерина спросила:
- Коля, а, когда мы встретились впервые, я помню, ты ведь испугался нас. Почему?
- Я? Ну, да чуть-чуть… - не знал я что ответить. Я так боялся ей говорить правду.
- И чего же ты нас испугался так сильно? – вступил в разговор Кирилл.
- Я только тебя вначале испугался. – Сам не зная почему, ответил я так.
- Вот как. И что же тебя во мне напугало? – удивился он.
- Мне мама когда-то рассказывала легенду о демоне с такими же зелеными глазами, как и у тебя. – Через силу произнес я, предварительно поразмыслив над этим минуту другую.
- А ты помнишь эту легенду? Смог бы ты рассказать ее нам? – Сменила тему разговора с явным неподдельным интересом Катя. – Я крайне люблю слушать всякие легенды и придания.
- Я попробую… - мне действительно хотелось сделать приятное этой милой девушке, и я старался изо всех сил.
- В далекие времена, в одной деревеньке, которая находилась не далеко от моря в густом лесу, жила девушка. Она была очень хороша собой. Все парни этой деревеньки готовы были за нее жизнь отдать, лишь бы она стала их женой. Все девушки завидовали ее красоте, и все время пытались ущемить ее.
Но вот девушка решила отдать свое сердце одному местному парню и они вместе назначили день свадьбы, Хотя все знали, что девушку так же очень пламенно любил сын лесника, который ни за что бы не отступился от нее.
И вот настал день свадьбы. Девушка, вся в белом, как и полагается, вошла в церковь, где ее уже поджидал жених и все гости. Но тут случилось невиданное. Вокруг девушки закружились мерцающие огоньки света, и невеста закричала. Их стало гораздо больше, и с каждой секундой их все прибывало, пока они все не поглотили девушку. Но тут все стихло. Не было ни огней, ни девушки.
Она оказалась на незнакомой ей небольшой поляне. Девушка вышла на ее середину, что бы осмотреться, где это она. С юга лес, с запада маленькая горочка, с севера слышен гул речки, с востока темный бор, в котором растут прекрасные цветы. Девушка перепугано озиралась по сторонам. И вдруг она поняла, что что-то не так. Посмотрев на запад, она увидела, как быстро садилось солнце.
- О Боги, что вы делаете! Что происходит? – прошептала девушка. И как только она закончила говорить, наступила глубокая ночь.
Девушка испугалась еще больше и принялась бежать, куда глаза глядят по лесной глуши, во тьме. Гробовой тишиной лес пророчил ее судьбы безжалостный итог. Деревья ей свирепыми хищниками казались, над головой скрипели ветки. Перед избой она нечаянно оказалась, до боли напрягая взор, плененный тьмой.
- Пустите меня! Пустите! – Била она кулаками по двери. – Пустите! Не то я дверь вашу вышибу!
В избушкином окне засветился огонек.
- Кто там? – послышалось из нутрии.
- Я заблудилась! Пустите меня к себе! – Закричала девушка.
Дверь распахнулась, а на ее пороге стоял парень, которого почти не было видно среди темноты.
- Заходи, будь как дома. – Вежливо проговорил он.
Девушка вбежала в дом, и сразу же, без спроса, уселась перед камином, в котором тускло горело пару поленьев.
- Хочешь есть? – услужливо спросил парень.
- Да, пожалуй, - ответила девушка и только тут перевела свой взор на него. У девушки захватило дыхание, парень был настолько прекрасен, что "ни в сказке сказать, ни пером описать". Он нежно ей улыбнулся и протянул миску супа.
- Ешь, - произнес он ей. Но говорил он будто не губами, а своими изумрудными, зелеными, как листья роз, глазами.
Девушка, не раздумывая, начала есть. Но никак не могла оторвать взгляд от его загадочных глаз.
- Откуда ты? И кто ты? – спросил ее парень, когда она закончила свою трапезу.
- Я из деревеньки, что стоит на берегу моря. – Робко ответила девушка. – Спасибо тебе.
- Не стоит меня благодарить. Каждый бы сделал то же самое для такой прелестной девушки, как ты.
Девушка, привыкшая к комплиментам мужчин, уже давно не обращала на них внимание. Но этот парень настолько ей понравился, что она спрятала глаза от стыда, когда услышала его хвалы.
- Неужели я действительно красива? – спросила она его.
- Ты безупречна! Вряд ли есть на свете кто лучше тебя! - залился парень. Но вдруг он остановился на пару минут. И после, хорошенько ее осмотрев, сказал. – Будь моей женой! Я подарю тебе весь мир! Ты и представить себе не можешь, на что я способен!
- Что? – испуганно спросила она его.
- Я столько лет наблюдаю за тобой! И те огни, и шутки со временем – это все мои проделки! – Гордо провозгласил он.
- Кто ты?! – закричала в испуге девушка.
- Я? Я хранитель этого леса! – И парень сверкнул глазами, как зелеными фитилями, вмиг превратившись в странное существо, полуящера-получеловека.
- Демон! – Девушка в ужасе бросилась вон из избушки. Она принялась бежать по лесу без оглядки, но с жутким чувством, зная, что его глаза были все время позади ее. Она падала, но вновь вставала, ее юбка цеплялась за ветки кустарников, которые будто пытались остановить ее, она рвала свою юбку, ветки деревьев хлестали ее по лицу, но она ни на миг не останавливалась.
- Стой! – послышался ей грубый голос сзади. – Стой! Не то хуже будет! Я всех вас прокляну! Вся твоя деревня сгорит дотла! Тебе не куда бежать!
- Я все же попробую скрыться! – тихо произнесла девушка, зная, что демон ее все равно услышит.
- Глупая! – закричал что есть мочи демон.
Девушка бежала дальше, ни на шаг не уступая своему преследователю. Вдруг она выбежала на знакомый ей луг и увидела вдалеке огни ее деревеньки. Девушка с криками побежала туда, пытаясь разбудить как можно больше людей, что бы те спасли ее от демона.
Найдя избушку моряка, отца своего жениха, она ворвалась в нее, застигнув мужика врасплох.
- Помогите мне! Там демон преследует меня! Спасите меня от него! – умоляла его девушка.
- Чего же ты от меня хочешь? Я не богатырь, не рыцарь, я не борюсь с демонами и не обезглавливаю драконов! Куда ты подевалась со своей свадьбы?– только и развел руками тот.
- Увезите меня отсюда! – Заплакала девушка. – Спрячьте от него! Я все для вас после сделаю.
В секунду дом моряка заполыхал, как спичка.
- Это демон! – перепугано закричала девушка и кинулась моряку в ноги. – Спасите! Умоляю вас!
Моряк схватил девушку, положил ее себе на плечо, как мешок муки, и бросился вон из дома, через горящие двери.
Собрав несколько парней и своего сына в их числе, они сели на небольшой корабль, спрятали девушку в трюм, и начали грести чем дальше от берега, смотря на то, как в огне домов погибают люди, как сгорает все, что они знали, все, что им было мило.
Небо заволокли тучи, начал дуть дикий ветер, волны хлестали, кидая корабль из стороны в сторону. Матросы справлялись, как могли, но противостоять все сильнеющей буре становилось все сложнее и сложнее.
Вдруг морякам послышался грубый, строгий голос:
- Оставьте ее на скале! Верните ее мне! – Призывал он их сдаться. – Я отпущу вас всех живыми! Не губите свои души! Отдайте ее мне!
- Нет уж, - сказал горделивый жених, - Ни кому не отдам на растерзание свою невесту. Не получишь ты ее! – И тут он закричал, что было силы, - Демон, слышишь меня! Не достанется она тебе!
В одно мгновенье перед кораблем выросла гора, какой свет еще не видывал. Волны, с силой ударив по кораблю, набросили его на скалы, мгновенно превратив его в щепки.
И только одна лишь девушка барахталась на воде, пытаясь плыть к горе. Но та, как радуга, удалялась все дальше, как сильно и быстро ни плыла девушка.
Вдруг перед ней вырос небольшой риф, на котором сидел парень с изумрудными глазами. Он протянул девушке руку.
- Я спасу тебя, если ты согласишься выйти за меня замуж. – Деловито произнес он.
Девушка начала плыть от него, в неведомое море.
- Если ты не захочешь быть спасенной мной, - грозно прокричал демон, - ты будешь вечно тонуть в этих водах! Я обреку тебя на вечные муки! Вместе с тобой будут мучаться все, кто погиб по твоей вине! Все! И все они будут ненавидеть тебя!
- Я никогда не стану твоей женой! – гордо прокричала девушка.
Демон поник головой:
- Что ж… Мучайся!
Загремел гром, засверкала молния, волны начали поглощать девушку. Она пыталась всплыть, но тут море окутало ее с головой. Девушка увидела всех жителей деревни, которые с ненавистью на нее смотрели и пытались плыть к ней. Девушка перепугано всплыла на поверхность… Но вновь зазвучал гром и заблестела молния. Волны вновь накрыли ее с головой, и она вновь увидела умерших, и, испугавшись, всплыла… И море вновь ее поглотило… И так будет продолжаться вечно!
Разве что, демон сжалиться над ней… - закончил я свой рассказ.
- Ух, ты! – произнесла девушка и расплылась в широкой улыбке. Ей очень понравилась моя история.
- Интересная легенда, - заметил парень, - необычная. Но с чего ты взял, что я и есть этот демон?
- Просто… У тебя такие же глаза… Необъяснимые, загадочные… - Все, что смог ответить я.
Парень, очень удивившись, встал с кровати, подошел к зеркалу. С пару минут он любовался с напряженным взглядом, наблюдая сам за своими же глазами.
- Кирилл, прекрати, меня выводит, когда ты перед зеркалом торчишь, - крайне недовольная, произнесла девушка.
- Я просто пытаюсь понять, что в моих глазах не так… - не отрываясь от своего занятия, объяснил он.
Катерина вздохнула, зная, что переубеждать этого парня – занятие бесполезное.
- А, если не секрет, о чем вы с моей матерью разговаривали, - решил я перевести тему.
- Она знает множество легенд, вот я и попросила ее рассказать мне одну, которая будет больше на правду похожа. – Сказала она, все еще дуясь на парня. – Зря я это сделала.
Кирилл не обратил на нас внимания, продолжая рассматривать себя со всех сторон в зеркале.
- Почему? – удивился я.
- Потому что ничего она мне не рассказала, а начала умолять помочь ей там в чем-то, я даже не слушала ее, - недовольно, явно без желания, отвечала она мне.
- Нет, - не поверил я ей, - мама бы точно часть рассказала, попросила бы плату, а тогда бы начала рассказывать дальше. Это я хорошо знаю. Ты не первая, кто спрашивал ее о легендах.
- Да, но я не просила ее мне гадать! – возразила Катерина.
- А, может, просто, ты как-то можешь быть связана с той легендой, о которой она начала рассказывать тебе. – Я посмотрел ей в глаза, они чуть увеличились и с неповторимым вопрошанием посмотрели на меня. И вдруг девушка рассмеялась:
- Это невозможно!
- А что она рассказала тебе? – не прекращая смотреть ей в глаза, видя ее смущение, спросил я.
- Ну… "The legend of the Crow states: when someone dies a crow takes their spirit to the realm of the dead, but if something went wrong in the land of the living, a person can come back to set the wrong things right." – С необычайной загадочностью произнесла она мне не понятные тогда слова. А после, разок вздохнув, добавила, - Легенда о Вороне гласит: когда кто-то умирает, Ворона забирает их души в мир мертвых, но если осталось что-то неправильное на земле живых, душа может вернуться, что бы сделать неправильные вещи правильными.
- Никогда не слышал такого, - произнес я. Меня огорчала каждая мысль о смерти, но если моя мать ее ей пророчила…
- Вы не представляете, как мне сделалось тогда больно… - прошептал едва слышно старик.
- Дедушка, что-то не так? – заботливо спросила девушка, увидев, как по морщинистой щеке старика скатилась слеза. Старик лишь закачал головой, и решил продолжить дальше.
Они уложили меня спать, а сами ушли. Вечером на корабле должен был быть праздник.
Они стояли посреди толпы, танцуя, как и все… Но это была особенная пара… Не такая, как все… Ее взгляд, его глаза… Их губы… Все сливалось… Все было совершенно… Они не могли существовать друг без друга… они любили друг друга…
Началась медленная песня… Одна из любимых песен Катерины.
" На верхней палубе играет оркестр
И пары танцуют фокстрот.
Стюарт разливает огонь по бокалам
И смотрит как плавится лед,
Он глядит на танцоров,
Забывших о том,
Что каждый из них умрет…
Но никто не хочет и думать о том,
Куда Титаник плывет,
Никто не хочет и думать о том,
Пока, пока Титаник плывет…"
- Я устала, пойдем, подышим воздухом… Куда-нибудь подальше от всех… побыть вдвоем, - Катерина подмигнула своему другу, и они в обнимочку пошли вон из-под навеса, в даль от праздника…
Пройдя на другой конец корабля, где никого не было, они остановились у перил. Отсюда был прекрасный вид на ночное море, блистающее в неярком таинственном свете белоснежной луны и еще более прекрасных и загадочных звезд. Море было спокойным, лишь небольшие слабые волны лениво перекатывались по его глади. Небо было чистым. Воздух был наполнен прохладой и нежным запахом морской воды. Стояла тонкая, но не пугающая, невообразимая тишина. Ночь была просто прекрасна.
- Красиво сейчас, - первым нарушил спокойствие тишины Кирилл и обратил свой взор на собеседницу.
- Да, - только и смогла произнести она, увлеченная, смотря куда-то вдаль, любуясь ночью.
- Катя… - тихо чуть разочарованно произнес он, явно желая обратить внимания девушки на себя.
- Я давно Катя… С самого рождения. – Немного раздраженно ответила она, но, все же, повернула свои очаровательные глаза к Кириллу.
- Ты так прекрасна… - улыбнулся он ей. – Ты самая красивая девушка на свете. Я люблю тебя…
- За что? – отвела она взгляд от него, при этом расплылась в довольной улыбке.
- За то, что ты лучшая. Ты – одна единственная в своем роде, не похожая ни на кого. За то, что ты замечательная. И нет другой такой, как ты… - он чуть призадумался… - не знаю… Ведь ты – это только ты, и никто другой… просто за то, что ты есть… Я люблю тебя…
- Кирилл, - чуть смутилась она и опустила голову… - Кирилл… Я тоже тебя люблю…
Кирилл, тоже немного смутившись, повернул голову к морю… Там, вдали, почти у самого горизонта, море было покрыто маленькими светящимися точками, как горошинами. Они сияли, мерцали как звезды. Но это никоим образом не могли быть ни звезды, ни даже огни какого либо другого корабля, потому что было видно, что они лежали на воде. Вдруг вдалеке блеснула молния. Казалось, она ударила прямо в один из этих светлячков.
- Ничего себе… - произнес Кирилл. - Это еще что такое?
- Не знаю, - Катерина посмотрела на воду и в мгновенье ее лицо было озарено еще одной вспышкой молнии, но она уже была намного ближе.
- Что это? – испуганно закричала она.
- Пойдем лучше под навес, а то, может, сейчас еще и дождь польет, - еле выговорил Кирилл. Он был не меньше удивлен, видя молнии, спускающиеся с чистого неба.
Лаури подошел к перилам, у которых пару минут назад стояла парочка и, если бы он обернулся, он бы смог еще увидеть их, идущими в праздник, держащихся за руки. Но его больше увлекали его собственные мысли, так что он даже не заметил ни молний посреди ясного неба, ни огоньков на воде.
Он вспоминал ту, которая ждала его возвращения где-то там, на невидимом берегу.
Разлука – вещь, неописуемая простыми словами. Ее надо прочувствовать, что бы понять. Но, тем не менее, она навсегда окажется загадочной и неповторимой. Разлука – оборотная сторона любви, но не всегда отрицательная. Иногда стоит расстаться, для того что бы, побыв наедине с собой, понять, насколько дорог тебе этот человек. Она помогает разобраться в наших чувствах, ведь как часто мы не ценим того, что имеем сейчас! И как часто мы любим тех, кого уже потеряли… Но она незаменима и неизбежна…
Лаури вспоминал симпатичную девушку в приятных проведенных с ней минутах, часах, днях…
- Hello, my darling… You are so far! Can you come closer? *** - послышался позади Лаури нежный женский голос. Парень обернулся. Перед ним стояла белая призрачная девушка. Ее коричневые локоны едва заметным оттенком опускались ей на плечи. Губы были настолько же голубыми, как и глаза, которые сливались с бледной тускло мерцающей кожей. Ее белое платье было разодрано в клочья, но это было едва заметно, ведь цвет кожи и платья почти совпадали. Но она, все равно, была прекрасна, и в ее загадочных глазах вполне можно было утонуть…
- Что за черт… - едва произнес парень, но, все же, подчиняясь пленительному взгляду девушки, он пошел навстречу ей. Едва он подошел к ней, очарованный ею, как мотылек светом лампы, как ее руки обняли его и принялись ласкать его шею…
Лаури тяжело выдохнул, и его безжизненное тело упало на пол. Послышался глухой, но, тем не менее, громкий, звук удара, и звон металла.
Я проснулся в поту… Мне никогда еще не снились такие кошмары… Это было странно. Я поднялся с кровати и подошел к зеркалу, но не увидел своего отражения. Вместо него я увидел там океан, блистающий в сотнях ярких огнях, и я увидел множество душ, поднимавшихся из воды и лезших по стенам нашего корабля. И душ было столько же, сколько и огней, и все они были злы и зловеще проклинали весь свет, всех богов и девушку…
- Ах, - вырвалось у меня из груди… - Ведь все это происходит сейчас… Надо найти Кирилла… И Катерину… Я так и знал! Он – демон!
Бросился вон из каюты и побежал по лабиринту множества коридоров, пытаясь найти мне нужный выход. Я хотел спасти девушку, которая, как мне казалось, в большой опасности.
На пути мне встречалась масса людей, идущих, как призраки, не весть куда и не зная зачем. Боже, до чего глупы люди! Они и не представляют в какой они опасности!
Взрывом послышался дикий рев… Конец был слишком близок. Девушка крепче обняла своего раскосого парня и нежно поцеловала его в щеку… Она начинала плакать… Ей стало страшно. Парень нежно, но твердо обнял ее. В его глаза уже давно проник страх…
Катерина и Кирилл танцевали в толпе. Едва смея посмотреть друг на друга, они, опустив головы, улыбались…
Где-то вдалеке послышался крик. Все насторожились. Возгласы продолжались, но вдруг все стихло… Стояла беспросветная зловещая тишина.
Как вдруг по небу прошлась бледно голубая молния длиною в жизнь и стремглав ударила в палубу, прямо перед ногами у Кирилла…
На корабле началась паника… Я видел, как бежали люди, как они кричали. Я видел, что за стенами стояли духи и жадно, будто это способно вернуть их к жизни, гнались за людьми, хватая их, они начинали душить их…
Но я был будто во сне. Совершенно спокоен, невозмутим. Я знал, что со мной все будет в порядке. Я видел это!
Перед Кириллом, в голубом сиянии, стоял парень, чудесной красоты. Он как-то странно улыбнулся и в этом можно было почувствовать какое-то непонятное отвращение, возникшее к нему. Кирилл стоял, как зачарованный. Он смотрел в сои глаза. Еще никогда в жизни он не видел другого такого человека с такими же зелеными до бесконечности глазами, как у него.
Катерина, чьи прекрасные глаза переполнились испытанным ужасом, бросились куда глаза глядят. Она бежала по коридорам, и видела, как призраки убивали людей. Но никто из них не трогал ее. Они будто и вовсе не видели ее!
И вот наши глаза нашли друг друга. Девушка устремилась ко мне. Лишь только она ко мне подбежала, как схватила меня и бросилась куда-то.
- Ser yeux brillaient comme deux toils, deux saphir, **** - сам не зная зачем, произнес я. И тут все прошло… Мне стало страшно, как никогда.
Катерина, не обратив внимания на мои слова, бежала куда-то все дальше, блуждая по коридорам, неся себя вдаль от своей судьбы. Или к ней?
- Как это еще понимать? – Кирилл был поражен. Он просто не нашел других слов.
- Interesting… I’ve never seen eyes like mine. You know, I’ll give you your life as a present. You just need to come here…***** - он указал на лодку, повисшую в воздухе за перилами корабля и на маленький мостик, ведущий к ней.
- Кирилл! – услышал парень позади себя. Это была Катерина. У нее на руках был я, плачущий, прижавшийся ближе к ее груди, едва смеющий посмотреть на то, что творилось вокруг.
- Oh… - мягко улыбнулся демон, - Is she your bride, as I suppose? Well… You two must hurry up. ******
- Леопардик… Бежим отсюда. Вот лодка! – крикнул Кирилл девушке, и, мгновенно подбежав к ней, схватил меня на руки и понес в лодку. Перед мостиком он остановился:
- Чего ты медлишь? Бежим отсюда скорее, раз есть такая возможность! – крикнул он стоявшей в оцепенении девушке.
- Ага, - только и произнесла она, не сводя глаз с демона, но все же побежала к лодке.
Я ахнул… и заснул…
Девушка стояла перед ним, висевшим в воздухе, окруженным пламенным голубым светом. Она молчала, как и он. Вдруг он протянул ей свою руку. Она виновато опустила глаза и протянула свою руку к его. Он сжал ее ладонь в соей ладони и поднял девушку в свою ауру, мерцавшую, как луна в ночи. Девушка подняла руки, нежно положив их на его щеки, чуть поласкала его. Он улыбнулся. Она поднесла руки к его глазам… Ее нежная улыбка сменилась ехидством… Она моментально, демон даже не успел опомниться, надавила на них.
Я услышал дикие вопли демона и увидел в глазах Кирилла отражение яркого зеленовато-голубого света, льющегося с тонувшего корабля, когда проснулся. В его изумленных глазах я увидел мерцание растворявшихся, наконец обретя покой, в ночном воздухе душ. Я увидел душу девушки, которая держалась за руку с парнем, своим женихом. Она, понемногу исчезая, шепнула, так, что мне одному было слышно:
- No avoir peur… Semblable destin …*******
- И я вновь забылся сном… - тихо произнес старик. Кружка с чаем, которую он держал в руке уже около получаса, упала, расплескав желтоватую жидкость по всему полу. Рука, ослабев, без сил упала на подлокотник. Губы тяжело впустили воздух и скривились в чуть заметной улыбке…
Около минуты длилось молчание. Парень как-то немного разочарованно смотрел на старика. А девушка, едва сдерживая свои слезы, прикрывая глаза локоном своих рыжих волос, немного растерянно произнесла:
- Хоть своей смертью… и то хорошо…
- Принеси лопату. Я хочу успеть, пока… - не успел он закончить и без того короткую фразу, как вблизи послышался тихий, но мощный рев.
- Неужели это конец? – недоумевая произнесла девушка…
* победа (англ.)
** Ветер нашептал мне: сегодня он простит ее. (фр.)
*** Здравствуй, мой дорогой… Как далеко ты! Можешь подойти ближе? (англ.)
****Ее глаза блистали как две звезды, два сапфира (фр.)
** ***Интересно… Я никогда не видел такие глаза, как у меня. Ты знаешь, я подарю тебе жизнь. Тебе только следует пройти сюда… (англ.)
****** Ах… Она твоя невеста, как я полагаю? В таком случае… Вам вдвоем следует поспешить (англ.)
******* Не бойся… такова судьба… (фр.)
Эпилог 1-ой части
Память – великая сила…
Стоял такой же ясный день, как и несколько дней назад, когда старик рассказывал своей внучке и ее жениху полюбившуюся им историю… Но этот день отличался от тех какой-то странной необъяснимой грустью и печалью, пронизывающих воздух. Он отличался резким запахом мертвечины, гробовой тишиной, холодным северным ветром.
Все было иначе…
Небольшой лесочек, окружавший своеобразный каменный домик, ранее пылавший зеленью и прохладой, даривший тень, нынче превратился в обгорелые стволы да угли… Кругом все было черно и мертво… Лишь только пепел сероватой пеленой окутывал голую землю, на которой ранее росли цветы, трава, и всякая другая зелень…
Там, где ранее журчала манящая в зной водица небольшой речушки, теперь были лишь пустые разбросанные камни, лежащие на земле сломанные неведомыми силами или просто угнетенные огнем деревья, их ветви, или просто песок…
Все было тихо, мирно, мертво…
На веранде домика валялись кое-какие обломки мебели, разбитая посуда, осколки от выбитого оконного стекла… Громоздкая деревянная дверь, служившая входом в дом, весела на одной нижней петле, готовая оборваться…
В холле весь пол был вымазан красной липкой жидкостью, более похожей на гель. Это была кровь. Большая лестница, ведущая на второй этаж провалилась… На ее редких обломанных перилах была видна кровь и еще какая-то желтоватая жидкость… Слюна. На стенах были оборванные обои, изляпаные брызгами.
В самом верху, на изломанном коле, вбитом в стену, висело тело парня. Его узковатые глаза были выбиты, вместо них оставалась лишь пустота и засохшая кровь. Разорванная грудь, внутри которой виднелись лишь кое-какие остатки от кости, пробитые легкие, так же пустовала. Все тело чуть побелело, остался лишь небольшой оттенок прежней желтизны. Оно было в шрамах, измазано его кровью, выглядело жалко и плачевно… Он явно не ожидал такой кончины.
За лестницей виднелась дверь, ведущая в небольшой гербарий. Внутри было по обыкновению влажно, но и непривычно холодно. Вокруг находилось множество растений всяких разных семейств и со всех концов света. Но большая их часть уже погибла без так нужного им постоянного ухода, множество было растоптано и сломано… Некоторые уцелевшие еще боролись за свое бессмысленное существование.
В комнате были явные признаки борьбы…. Стоял жутковатый запах разложений. В темном углу на полу лежало разорванное на мелкие частицы тело… Лишь клок рыжих волос мог дать нам представить, что то была девушка.
Большое окно, как ни странно, не было разбито. Оно выходило на небольшую опушку, ныне засыпанную песком и пеплом, ранее устланную полевыми цветами и зеленой травой. По середине виднелся металлический покореженный крест, так же пострадавший от адского огня…
Сквозь всю эту мертвую тишину громом послышался рев… Рев голодного зверя, ужасающий, проникающий до глубины души и тела… Дикий, невыносимый, как и дувший холодный ветер.
Часть вторая
Посвящается Брендену Ли,
Научившему меня любить жизнь.
К 10-летию его смерти.
Ворона
Если кто-либо отдал Жизнь ради тебя
Значит, ты стоишь того, что бы Жить
"Почти месяц безоблачного счастья...
И вот наступил Хеллоуинн. В этом году погода в Лос-Анджелесе была сравнительно холодной, для данного времени года...
Мы прогуливались по пустынной набережной в тот темный вечер. Дул холодный резкий ветер, небо заволакивало тучами в преддверье грозы… Волны океана с силой били о берег… Мы были одни…
Кирилл посмотрел мне в глаза. Его маленькое, немного продолговатое личико дрожало. Высокий лоб, длинные, но не густые брови. Зеленые, как лепестки розы, сверкающие глаза были исполнены любовью. Чуть длинноватый нос, гладкие, как и линия подбородка, малость худощавые, и в то же время пухленькие щеки. Чудесный ореол бледных от холода губ, по вине которых казалось, что он все время улыбался. Его еще короткие дреды неровно развивались на ветру, что давало парню не мало неудобств. Он весь пылал молодостью и жаждой… жаждой жить.
Кирилл взял меня за руку и произнес:
- Наконец-то мы можем побыть одни… И никто нам уже не помешает… - но вдруг, мгновенье назад появившаяся улыбка сошла, глаза выказывали испуг.
Обернувшись, я увидела четырех парней, приближающихся к нам…
Ветер стал еще сильнее. Он дул с океана прямо нам в лица. Становилось трудно стоять. Яркой вспышкой прошлась леденящая душу молния по темному небу. И тут померк свет фонарей…
- Вы не против, если мы к вам присоединимся? – неожиданно кто-то сказал сквозь тьму.
- Нет… Мы бы предпочли побыть одни… - стараясь не выказывать своего страха, произнес Кирилл.
- Жаль, но вам все же придется чуть потерпеть наше общество. – Странно, но данный голос показался мне до боли знакомым.
- Ребята, а у вас с собой много чего хорошего, что могло бы нам пригодится? – сказал еще кто-то.
- Оставьте нас! – зло крикнул Кирилл.
Я взяла его за руку. Мне не хотелось, что бы он горячился и вступал в ненужные споры.
- Неужели тебе настолько надоело жить, - кто-то достал пистолет.
- Да пошли вы… - слишком резко сказал Кирилл и, схватив меня за талию, прижал к себе, намереваясь достать свой револьвер…
Выстрел слился с громом… Раньше крепко державшая друга за плечи, я ослабла… руки спали сами собой… Парни испуганно отшагнули… у Кирилла захватило дыхание…
"Он сидел напротив меня и как-то загадочно улыбался…
Была прекрасная ночь. Небо было чистое, ясное. На нем сияли яркие звезды, даря нам немного своего света и тепла. Погода стояла прекрасная для этой осенней ночи. Дул не сильный теплый ветерок, и нам слышалось, как трепещут деревья, как шумит листва.
Мы сидели в мягких креслах за крохотным столиком с кружечками чая на веранде небольшой дачи родителей Кирилла. Он смотрел прямо мне в глаза. А я, в свою очередь, наблюдала за ним.
- Катя… - несмело произнес он и опустил голову.
- Да. – Тихо произнесла я и, встав, подошла к нему, присела на корточки, положив свои руки ему на колени, не отрывая своего взгляда от любимого.
- Катя… Давай улетим отсюда… - произнес он, все так же держа голову опущенной, что бы я ни видела его лица… - Мне друг предложил лететь с ним в Лос-Анджелес, у него там есть работа на несколько человек… Я не хочу расставаться с тобой… И я прошу тебя: останься со мной… пожалуйста… Я люблю тебя… И я хочу, что бы ты стала моей женой… - тут он поднял свой взгляд на меня. На его лице было волнение, но глаза смотрели прямо…
- Кирилл… - только и смогла произнести я, прежде чем броситься к нему на шею."
Очнулась я под водой. Очнулась и почувствовала себя совершенно другой. Мне было сложно, невозможно дышать и я хотела всплыть. Попытавшись двинуться, я поняла, что к чему-то привязана. Лишь раз дернув своей рукой, я оборвала все веревки, так туго связывающие мое тело.
Выбраться на берег мне стоило неимоверных усилий, будто все мое тело не просто не слушалось меня, но сопротивлялось моим желаньям, будто оно было не из живой плоти, а куска пластмассы. Я легла на землю отдышаться, обратила свой взор к воде, где было мое отраженье, и… ужаснулась. В отраженье была незнакомая мне девушка. Чуть округлое, белое лицо. Сквозь голубые, нежные глаза, от узких продолговатых бровей, по щекам шли две прямые черные линии. Еще одна такая же, обрамляя бледно алые с чуть голубоватым оттенком губы, шла от одного уха к другому. Черные длинные волосы сплелись в кудри.
В ужасе, я попыталась встать, но мои ноги не держали меня. Я начала ползти, боясь обернуться. Я не видела никого и ничего вокруг… Перед глазами все кружилось. Только неожиданно услышала пронзительный крик вороны. И вновь все стихло. С усилием рассматривая эту местность, я остановилась. Почему-то мне казалось здесь все таким знакомым… Я почувствовала… Выстрел… В меня стреляли…
Голова закружилась… Руки больше не держали меня… Я потеряла сознание…
"- Ты куда? – спросила я, чуть приподнявшись на постели, обвернутая белоснежным мягким одеялом. – Мне без тебя будет так холодно… - Произнесла я, заигрывая со своим другом, стоявшем в дверях спальной.
- Ну, ведь кто-то должен в этом доме деньги зарабатывать. – Ласково произнес он, подойдя ко мне, лежавшей на кровати. Он протянул свое милое лицо к моему и нежно поцеловал меня в губы…
- Я люблю тебя… - ласково произнес он… - Если бы ты знала как…
- Знаю… - Тихо сказала я, гладя рукой его волосы. – Я тоже тебя люблю…"
Он открыл дверь незнакомому парню. Ему уже было все равно, что с ним может произойти, и тем более ему было плевать, что на это скажут другие, в особенности, его родители.
Перед ним стоял высокий, атлетического телосложения, крепкий парень. Ему было лет двадцать. Длинные по плечи кучерявые черные волосы скрывали очертания его круглого лица. Серые глаза смотрели решительно, а чуть бледноватые губы растягивались в широкой улыбке. Одет он был в обычные бледно голубоватые джинсы и легкую черную кожаную куртку…
- Просили передать прямо Вам в руки. – Сказал парень, все так же улыбаясь, и протянул какой-то конверт. Как только Кирилл взял его в руки, парень, в припрыжку, убежал.
На конверте не было ничего написано, даже адресата. Кирилл пожал плечами и закрыл дверь. Он сел в прихожей прямо на пол. Разорвал конверт и принялся оживленно читать.
Через несколько минут он поднял глаза, полные слез, и смог вымолвить сам себе лишь одно слово:
- Нет…
"Я услышала шум в гостиной. Скорее всего, это мой сводный братец.
- А я вчера такую девчонку встретил, закачаешься, - произнес чей-то голос.
- Уже влюбился?- с издевкой произнес мой брат.
- Как в такую не влюбиться! Красивая, умная и милая…
Я, не удержав свое любопытство, заглянула в комнату, из которой доносились голоса. В ней сидел мой брат и… мой вчерашний знакомый. Я обомлела, от неожиданности у меня даже рот чуть приоткрылся.
- Привет,- едва произнесла я.
Мой брат косо посмотрел на меня:
- Прива!
- Здравствуй, - несмело проговорил Кирилл. – Так мы идем?
- Ну что с тобой сделаешь… Уж коли пришел, пошли!- сказала я и улыбнулась…
Кирилл встал, и мы вышли из комнаты, оставив моего брата в недоумении."
Я открыла глаза… Мое тело билось в конвульсиях, мне не хватало кислорода. Я с жадностью глотала воздух, но не чувствовала его. Я задыхалась… С силой проведя ногтями по материалу, которым была накрыта, я разорвала его… Кислород… Я могла дышать. Приподнявшись, я поняла, что находилась в черном полиэтиленовом пакете, в машине скорой помощи. Я кое-как встала, подошла к двери. В отражении ее стекла я увидела белую как смерть свою кожу груди, талии, бедер. Я была обнажена.
Машина наехала на какую-то кочку. Ее с силой тряхнуло. Задняя дверца, на которую я облокотилась, отварилась, и я упала на асфальт. Прокатившись пару метров, и неожиданно остановившись обо что-то острое, я лишь заметила, как машина скорой помощи с открытой дверцей умчалась в даль. Я посмотрела на свой живот – по середине, чуть выше пупка торчал кусок металлического каната, сзади я нащупала продолжение этого куска, ведущее к стене здания. Взявшись рукой за более длинную часть каната, я с силой дернула ее в сторону… Канат вышел из тела, и рана тут же заросла. Мне было странно понимать, что я не чувствовала никакой боли. Внезапно в голове у меня пронеслись пару строчек из давно забытой мною песни:
" Мы не чувствуем боль
Почему, расскажи сестра,
Так
Стало?..
На железном столе
Нам укажут дорогу назад –
Так
Будет?.. "
Я встала и огляделась. Была ночь. Но фонари почему-то не святили. Людей вокруг не было. Лишь старая ворона, сидевшая на сухом дереве рядом со мной.
Я почувствовала… Эта птица - мое лицо, мой символ. Моя любовь – тоже ворона.
Все было тихо. Вдруг из дома напротив вышел какой-то человек в окружении двух девушек. Они направились ко мне. Этот парень мне знаком. Он был тогда…
Я слышала их смех… Девушки, нежно обнимая парня, ласкали своими руками его молодое тело. Он шел и улыбался загадочной пьяной улыбкой. Его карие глаза перебрасывали свой взгляд с одной девушки на другую… Губы нежно шептали что-то девушкам. Они были на голову его выше и странно, не по сезону одеты в обтягивающие мини юбки и незамысловатые открытые топики, длинные, у одной по калено, а у второй по ее юбку, оставляя лишь тонкую полоску наготы, сапожки. Обе косили пьяными глазами на парня.
Я подошла к нему и остановилась. Я его не видела ни сейчас, ни тогда. Но я знала, кто он.
- Жаль, но тебе все же придется потерпеть мое общество, - повторила я его фразу.
- Не понял… - пробормотал он. Девушки с недоумением смотрели то на меня, то на него.
- Неужели мой сводный братец не помнит меня? – сказала я, схватив его за шиворот кожаного плаща. Его подруги отступили. Неловко переглянулись между собой и принялись бежать со всех ног, оставляя парня беспомощным наедине со мной.
- Катя? Но как?.. – только и успел произнести он. Я приподняла его, держа над собой на вытянутых руках, и, собравшись с силой, отбросила его. Парень угодил прямо на сухое дерево, ветки которого пронзили его плоть. Больше он не дышал. Открытые глаза остановили свой испуганный взор на мне.
Я подошла к нему, нащупала в его внутреннем кармане плаща нож, который он всегда держал при себе, и взяла его в руки. Парой резких ударов я обрезала ветки, на которых висел мой брат, и его безжизненное тело с грохотом упало на землю. Я стянула с него порванный плащ, такие же кожаные брюки и ботинки.
Надев на себя одежду парня и положив нож на его законное место – в карман плаща, я оглянулась последний раз посмотреть на моего сводного брата. Кровь, текущая с его ран, разливаясь под телом, приняла странные очертания загадочной птицы.
И все это отражалось в глазах вороны.
Кирилл выбежал из дому и, лихорадочно трясясь, сел в свою машину. Он вынул ключи из кармана брюк, но не смог вставить их в замок зажигания, а уронил их на коврик. Его руки тряслись, по бледным щекам текли слезы.
- Ну же, Кирилл, соберись, тебе надо туда доехать, - произнес парень, подбадривая себя. Он нагнулся, с трудом нащупал ключ. И разрыдался… Его мучила память…
"- Боже! – закричал Кирилл.
- О нет… - тихо произнес кто-то и тут же закричал, - Черт!
- Что ты наделал? Ты убил ее! – кричали остальные.
- Сам вижу! – заорал он и тут же видимо успокоился. – Так… Без паники… Надо избавиться от тела.
- Боже,- тихо произнес Кирилл. Он стоял в оцепенении.
- Коль, дай веревки! – слышались голоса сквозь грозу. – Сереж, принеси тот валун… крепче привязывай!..
Когда Кирилл услышал небольшой гул волн и то, как всплеснулась вода, когда в нее упало тело, он понял, что это тонут его мечты, надежды, вера и любовь…"
Наконец собравшись, он смог завести машину и медленно поехал прочь от дома.
"Он встретил меня у небольшого домика в саду. Мило улыбнувшись, он взял меня за руку и повел за собой в небольшой лесочек неподалеку.
- Что мы там будем делать? – спросила я.
- Не знаю… Просто посидим, полюбуемся природой… Побудем вместе. – Он посмотрел мне в глаза… Кирилл казался таким милым и ласковым, таким заботливым и любящим, что у меня не было и тени недоверия к нему.
Придя на поляну, он постелил нам небольшое покрывало, на которое мы могли бы присесть. Я невольно улыбнулась той красоте, что была рядом с нами. Тихий летний лес, в котором пахнет хвоей, зеленая листва деревьев и пестрый цвет иголок на елях.
- Садись… - ласково произнес он.
И я села… Но не на покрывало, а на нежную траву и несколько опавших листьев, хвою…
- Ей, что ты делаешь! – сказал он мне и чуть обиженно добавил. - Ну, я же специально постелил!
- Мне хочется быть ближе к природе… - Едва произнеся, я упала на землю.
Кирилл сел рядом:
- Да, здесь действительно красиво.
Я любовалась им… Мой ангел… Моя судьба… А он кротко едва поглядывал на меня, то и дело пряча глаза… А я всего лишь улыбалась этому… И только после потянула его на траву за собой…
Так мы провалялись весь день на траве, рядом друг с другом, говоря ни о чем, ничего не делая.
Он проводил меня до дому. Когда мы стояли на пороге моего подъезда, перед словом "пока" он впервые нежно поцеловал мои губы…
Войдя в квартиру, я сняла свою куртку и только тогда поняла, что вся моя одежда была в опавших хвое и листьях. Мачеха зло посмотрела на меня.
- Где ты шлялась? – недовольно спросила она. – Почему вся твоя одежда в листьях? Ты что, на земле лежала? А ну отвечай!
- Мама, я… - я не успела проговорить и нескольких слов, как мачеха схватила меня за руку и насильно повела ко мне в комнату. Бросив меня на пол, она принялась орать, отчитывать меня, при этом изрядно ударяя меня кулаками по спине, рукам, ногам, но пуще – по лицу."
Небольшой частный дом, находившийся не так далеко от центра города, был переполнен людьми. В нем кипела вечеринка по поводу Хеллоуинна. Люди веселились, шумели, танцевали, приводя в негодование и ужасая всю улицу. Во всех комнатах было по нескольку десятков человек, кроме нескольких на верхнем этаже, который служил уединением некоторым парам. В холле было довольно много народу: некоторые уже собирались уходить, некоторые только приходили.
Вдруг к дому на большой скорости подъехала темная машина…
- Вы знаете, что это? – не успев переступить порог дома, закричал Николай всем собравшимся в холле, показывая на листке своеобразный рисунок птицы. Коля был высокий парень лет двадцати пяти, стройный и мускулистый. Голубо-серые выразительные глаза, мягкие маленькие губы, нос с крохотной нежной горбинкой на круглом овале лица.
- Такая татуировка была на руке у Леопардика, а что? – произнесла Мария.
- Слушай, Катя – это дела давно минувших дней! – обратился кто-то к девушке.
- А где Нико, Коль? – произнесла какая-то девица.
- Лежит в морге и беседует с мертвецами! – ужасающим голосом, с испугом в глазах, произнес Коля.
Все находящиеся в холле обратили взгляд на Николая.
- Пойду-ка я лучше к сильному другу… - произнесла Мария и вышла из холла в длинный темный коридор, тоже переполненный людьми.
- Коль, а если это она? Вспомни прошлый Хеллоуин! Это значит… Я следующий! – запаниковал молодой парень.
- Сереж, не глупи. – Сказал кто-то из толпы.
- Не пугай меня… Этого просто не может быть. – Произнес с явным раздражением в голосе Николай.
- Нет... – тихо сам себе сказал Сергей. Он метнулся к двери, ведущей вон из дому.
- Сереж, ты куда? – закричали ему вслед друзья, но было уже поздно.
- Что же происходит? – недоумевая, спросил тот же женский голос.
"Парень подошел к девушке и спросил:
- Закурить не найдется?
- Я не курю, - ответила та и отвернулась.
- А-а, вот ты какая… хотя… Я вообще-то тоже не курю, - признался он с виноватым видом.
Девушка повернулась в изумлении:
- Тогда почему просишь у меня закурить?
- Ну… Познакомится с тобой. Да и если бы ты дала мне сигарету, я бы не стал с тобой дольше разговаривать – не люблю девушек, которые курят…
- А я не люблю болтливых парней. – С очень серьезным видом произнесла она.
Парень только отмахнулся:
- Ай… - И со вздохом добавил. – А что ты здесь делаешь?
- Подругу жду. – Явно без желания ответила девушка.
- Ясно… - и меньше, чем через секунду начал сначала. - Холодно сейчас. Тебе не холодно? Нет? Классная ты. Прикольная девчонка. А как тебя зовут?
- Боже, неужели существуют такие болтуны? – произнесла как бы для себя, но, тем не менее, довольно громко, что бы парень мог ее слышать, девушка, покачав головой. Но, увидев смущение парня, сказала, - А какая тебе разница?
- Ну… Ты мне действительно понравилась и…
- Катя. – Произнесла девушка, оборвав признания юноши. – Друзья, почему-то, предпочитают называть Леопардиком.
- Классная кличка. Не, честно, мне нравится. – Парень замялся, он ждал ответного вопроса.
- И как же тебя зовут? – не выдержала этой паузы девушка.
- Меня? Кирилл. – С радостью ответил он. – Не хочешь со мной встретится?
- Возможно, - ответила девушка.
- Ты пойдешь на дискотеку в 5*2 школу? Там "Навигатор" тусовку устраивает. Хочешь, я возьму тебя с собой?
- А я и так туда попаду, у меня знакомые среди "Навигатора" есть.
- Везет. А я через друзей знакомых… - со вздохом горечи ответил Кирилл.
- Так давай я тебя проведу, - предложила девушка.
- Это будет супер! – радостно воскликнул Кирилл. – Давай за пол часа до начала у входа встретимся?
- Хорошо.
- Ладно, пока, а то я уже опаздываю к другу, - и он с улыбкой обернулся и побежал прочь. Его маленькая, худенькая фигурка быстро удалялась. Он был не большого роста, чуть меньше, чем его новая знакомая, стройный и шустрый, что помогало ему быстро и ловко двигаться. Кирилл напоминал фразу ''маленький, худенький и забитый'', но явно к ней не относился по поводу ''забитого''. У него были ой какие друзья."
Он мчался по пустынной дороге на все красные знаки светофора. Мчался к судьбе. Этот маленький боязливый парень слишком не хотел умирать. И это его желание было глупым. Ровно год назад он уже подписал себе приговор.
Пустынные улицы, загадочные и ужасающие от тусклого света фонарей, лишь еще больше напрягали парня. Его длинное лицо было напряжено. На кончиках немного узких серых глаз были видны капельки слез. Высокий морщинистый лоб, выбритые на гладко щеки, острый подбородок мерцали в непостоянном свете уличных фонарей. Бледные, узкие губы были чуть приоткрыты, и за ними виднелись белые, как первый снег, зубы.
Он мчался домой, надеясь, что там безопаснее.
По дороге прошлась странная тень, похожая на фигуру человека. И вдруг она упала на лобовое стекло, до смерти напугав парня. Сергей от страха закрыл глаза руками. И вмиг потерял управление. В его голове, вперемешку с криком вороны, звучала одна фраза: "Вы не против, если мы к вам присоединимся?"
Пролетев знак "кирпич", машина с оглушительным взрывом врезалась на скорости в стену. Искры ее рассыпались за несколько метров, образовав огненный рисунок таинственной птицы.
Но вдруг от нее отошла чья-то тень. Невдалеке от нее пролетела ворона…
"- Коль, а почему тебя в той компании называют Нико? – вдруг спросила я.
Стояв перед зеркалом, я отчетливо видела, что делал мой сводный брат за моей спиной. Он сидел за компьютером и жадно играл в какую-то игру. Бедный шестнадцати летний мальчик еще не готов был отказаться от своего детства, но при этом очень хотел вступить во взрослую компанию.
- Не лезь не в свое дело! И отстань от Кири, ты мне все только портишь!.. Черт! – заорал он. В это время на мониторе компьютера показались буквы: "mission failed"… Брат стал зло выключать компьютер…
А я хихикнула:
- Коль, пора бы тебе вырасти из детских штанишек.
- Вот я и вырос, - показал он на свои капри и улыбнулся.
- И все-таки… Почему Нико? Не мучай меня!
- Ну, есть там еще один Коля… вот мне и придумали кличку, что бы отличать нас. Довольна? – нервно спросил он. Коля не любил мне рассказывать про свои компании.
- Почти. Где вы сегодня тусуетесь? Я бы хотела Кирилла встретить…
- Забудь об этом! – резко ответил он и вышел вон из комнаты."
Кирилл вошел в небольшой уютный загородный домик. Это была дача его родителей. Он точно знал, что сейчас они у себя дома, спят в своей мягкой кровати, ничего не подозревая. И даже если они не спят, им все равно ничего не грозит… до завтра.
Кирилл вошел в гостиную. Сейчас здесь почти ничего не было… только несколько коробок с каким-то барахлом, доски, несколько ведер с краской и кистями, и одинокая лампочка, свисающая с потолка. На даче шел ремонт. Но Кириллу повезло: в углу, между окном и дверью на веранду, стоял старый музыкальный центр - значит, родители еще не все отсюда вывезли.
Кирилл подошел к нему и вставил туда диск, подаренный ему Катей. Он сел на заляпанный белилами и краской пол рядом с центром и включил музыку на всю его громкость.
- Надо проследить за ним, - произнес Николай, надевая чью-то куртку.
- Будь осторожнее, - сказал кто-то, когда он выходил из дома.
- Я же не настолько параноик, как Сережа, я все понимаю, - ответил он и вышел.
Было около четырех часов утра. Фонари уже начали отключать. Николай шел пешком по пустынной дороге, смотря куда-то вдаль. Его лицо, покрытое мраком, было напряжено.
Среди темноты шла еще более мрачная тень.
У парня над головой на дереве сидела ворона. Ее пронзительное "кар!" заставило Колю вздрогнуть.
Тень направлялась к парню. Николай увидел на ней плащ своего друга, шитый на заказ.
- Нико? – удивился парень. – Но как? Я же видел твой труп.
- И я видела его труп. – Еще чуть издалека сказала тень.
- Катя? – взволновался парень. Он отступил, видя, что я приближаюсь к нему. И мигом принялся бежать. Ворона последовала за ним. А я всегда шла за птицей.
Он вбежал в старое черное обшарпанное заброшенное здание. Окна в нем были выбиты и кое-где забиты досками.
Я пролезла через окно в маленькую комнату, вслед за вороной. В этой комнатке все остальные окна были забиты, так что видно все было очень плохо. Пол был гол, стены в ободранных обоях. В стене напротив была огромная щель. Ворона в нее и влетела. Я последовала за ней.
Мы попали в еще более темную, но просторную комнату, в которой было всего два окна, одно из которых было заколочено. В ней была входная дверь с улицы. Я остановилась рядом с лестницей, ведущей на второй, позже третий, этажи. Лестница была старая и скрипучая.
Ворона полетела наверх. Я поднялась сразу на третий этаж, зная, что он будет на крыше. Мы очутились в обширной, пустой комнате, которая была хорошо освещена из-за не заколоченных окон. Кое-где на полу валялись потрепанные куски ткани, в углу напротив стояло старое ободранное кресло.
Через люк в потолке я выбралась на крышу. Николай стоял около края.
- Не смей трогать меня! – закричал он. Этот, среднего роста, не очень худой парень был готов на все. Лицо его, покрытое мраком, выражало решительность как никогда. Но руки чуть тряслись и ноги подкашивались… Он был жутко напуган.
Ночь была ясная, звездная, но, тем не менее, темная. Звезды сияли на небе, как разноцветно-бледная вышивка на кофте. Растущий рожок месяца, только что появившийся из-за крыш, освещал нам путь яркой полосой света.
- Парень, а у тебя с собой много чего хорошего, что могло бы мне пригодится? – сказала я, доставая нож с плаща.
Он отступил… Это был последний шаг в его жизни. Чуть глухо отозвавшись, его тело коснулось земли. Он разбился на смерть.
Я подошла к краю, посмотрела вниз. Он лежал с распростертыми руками среди все растущей лужи собственной крови, напоминавшей странную птицу. Я подошла к тому месту, где несколько секунд назад стоял еще живой Николай. Слишком сильно перегнувшись через край, наблюдая за трупом, я упала, приземлившись рядом с ним. Но, только отряхнувшись от неожиданности этого падения, я тут же встала. Ворона же сидела на асфальте вблизи меня.
"Я сидела тихо, прикрыв лицо волосами, в парке на скамейке и ждала Кирилла. Светило яркое солнце и было довольно тепло, но я была одета в черные джинсы и блузку с длинным рукавом.
- Привет! – услышала я голос, который был мне милее всех на свете.
Я чуть приподняла голову, стараясь, что бы волосы, так старательно зачесанные на лицо, не шелохнулись.
- В чем дело. – Он присел рядом со мной. Его рука потянулась ближе к моему лицу. Я тут же опустила голову. Он осторожно отвел рукой волосы и приподнял мое лицо, держа его за подбородок. Тут он увидел несколько синяков и небольшой свежий шрам на щеке.
- Боже… - еле произнес он, чуть после добавив более решительно. – Кто это сделал?
- Что сделано, того не воротишь… - тихо произнесла я.
- Кто?! – настойчиво, чуть ли не крича, произнес он.
- Мачеха… - еще более тихо произнесла я, не зная, правильно ли делаю, что все-таки говорю.
- Но за что? – удивился он.
- За то, что после прогулки с тобой, я вернулась вся в хвое и засохших листьях… Не знаю, что она подумала…
- Изверг… - он опустил голову. Кирилл был зол. В такое время его серьезное лицо преображалось, становилось более взрослым. Глаза выказывали задумчивость, а губы были сомкнуты так, что, казалось, будто он был готов заплакать.
- Идем. – Вдруг произнес он, повернув свое лицо ко мне.
- Куда?
- К тебе. Ты соберешь все свои вещи и переедешь ко мне. Я все равно живу один. Никто не будет против…
- Если моя мачеха узнает, она убьет меня! – так я попыталась ему объяснить, что если я скажу ей на прямую, что я уезжаю к парню, то мне… хотя возможно я была права… она действительно могла меня убить за такое.
- Ты ей ничего не говори. Просто соберись быстро и уйди. Она больше никогда тебя не увидит.
- Ты забыл еще кое-что…
- Например? – не веря в то, что он мог хоть что-то упустить из виду, произнес Кирилл.
- Моего брата. Он знает, где ты живешь…
- Черт!.. – Кирилл был чуть разочарован. – Ты права… С ним будет сложнее… но тоже не невозможно! У меня есть идея!
Я обратила свой обнадеженный взгляд на парня.
- Ему придется молчать, ведь он очень сильно хочет быть полноправным в нашей компании, верно?
Я улыбнулась смекалке Кирилла. Он знал все правила и законы… при этом, находя способы никогда не соблюдать их."
Влад седел в кресле, положив ноги на подоконник, и, покуривая, смотрел в окно. Это был не высокий, мускулистый парень лет двадцати двух.
Войдя, Мария тут же устроилась на его коленях так, что ему пришлось опустить ноги на пол.
- Послушай, Влад, когда же ты, наконец, побреешься нормально? - спросила девушка, гладя парня по морщинестым от улыбки щекам с кое-где специакльно оставленной бородкой… Его строгое лицо выражало усмешку. Карие крупные глаза поблескивали от наглости. Губы чуть растянулись в жестокой улыбке.
Увидев это, Мария встала и отвернулась.
Влад еще раз окинул ее своим хищным взглядом: перед ним была высокая, стройная, загорелая девушка с милым лицом. Изумительные голубые глаза, сочные алые губы… Она была коротко пострижена и из ее недлинного черно крашеного карэ чуть виднелись увесистые кольцеобразные серьги.
Он встал, обнял ее, опустив руки на ее округлые бедра… Она повернула к нему свое круглое лицо и, прислонив свои губы к его, кое-где гладкой, щеке, произнесла:
- Влад, возми меня… Я хочу быть с тобой… Я понимаю, я никогда не заменю тебе Катю, нашего Лeoпардика, но я люблю тебя… Ее не вернуть… Ты вся моя мечта: высокий, стройный, даже чуть мускулистый, загорелый, - ее лицо напряглось от возбужденного волнения,- умный, честный, милый, да еще и богатый! Ну где такого возмешь?! Возми меня, Влад, я хочу тебя…
Его руки начали медленно скользить в верх от ее впечатлительных бедер к талии. Там они нащупали края тонкой маечки. Он, не задумываясь, начал стягивать ее и обнажать этим пышную грудь Марии. Губы начали целовать ее плечи и шею, а когда руки сняли и отбросили маечку далеко в угол, он начал пробовать язычком ее грудь, чуть прикусывая соски… Мария чуть слышно застонала от испытываемого удовольствия. Она, раздвинув ноги, села в кресло поудовнее. Парень, не переставая ласкать ее грудь своими поцелуями, одним лишь сильным рывком сорвал с нее белье, бывшее под уже задравшейся юбкой. Мария судорожно, с закрытими от наслаждения глазами, искала молнию на его штанах. Найдя ее, девушка расстегнула джинсы Владу и чуть спустила их вниз. Его руки скользили по всему ее телу, то прижимая ближе к себе, то чуть отпуская. Поцелуи стали жарче. Мария, осторожно двигаясь маятником, застонала сильнее…
Крик вороны…
Он седел на полу и плакал… Гремела песня Наутилус-Помпилиуса ''Я хочу быть с тобой''. Он даже не плакал, а рыдал, подпевая:
'' Я хочу быть с тобой!
Я хочу быть с тобой!
Я так хочу быть с тобой!
Я хочу быть с тобой,
И я буду с тобой!!!''
Те слезы, которые катились у него по лицу, были такие жаркие и настоящие… Он любил меня…
Я вошла в комнату, неосторожно хлопнув дверью. Кирилл даже не шевельнулся. Ему было наплевать на все…
Я подошла к нему и увидела в его руках лезвие.
- Ты хочешь вскрыть вены? – спросила я, пытаясь говорить равнодушно.
- А ты хочешь мне помешать? Она уже год как мертва, ровно год, а я не с ней… - Сказал он, не отрывая взгляда от пола.
'' Я хочу быть с тобой!
Я хочу быть с тобой!..''
Он снова запел, потому что так ему было легче.
- Взгляни на меня! – подошла к нему я. – Я уже мертва, но все же борюсь за жизнь, за твою жизнь!..
И тут он взглянул на меня. В одно мгновенье его плачущее лицо сменилось на испуганное… он увидел призрака прошлого.
- Ты… ты же мертва!.. Я брежу. Этого не может быть!
- Я – это я и никто другой. Или уже не помнишь меня? Неужели ты хочешь моей смерти?
- Нет… - тихо произнес юноша. – Из-за тебя, то есть из-за того, что тебя больше нет, я и решил покончить с жизнью. Я люблю тебя! Я всегда любил тебя, Катя, всегда… Я не могу жить без тебя и я хочу быть с тобой. Если ты там, то и я там буду…
- Будешь, когда придет время, - с трудом ответила я. Мне было не легко слышать его признания в любви… Я крайне волновалась, но сумела ответить, - Я тоже люблю тебя. Поэтому я и погибла, что бы ты жил! Что бы я жила в тебе, в твоей памяти, в твоей, пусть и не долгой, любви… Ты должен жить. Хотя бы ради меня…
Он откинул лезвие и слезы, как по приказу, прекратили катиться с его заплаканных глаз.
- Мы с тобой на дискотеке танцевали под "Это все" DDT? – Неожиданно спросил он.
- Да, - ответила я, взяв его за руки.
Зазвучала музыка:
" Побледневшие листья окна
Зарастают прозрачной водой…
У воды нет ни смерти, ни дна…
Я прощаюсь с тобой…"
"Зал начал наполнятся дымкой… Было приятно ощущать, что Кирилл рядом. Он так понравился мне… Он положил свои руки мне на талию. Я обняла его за плечи и прижалась сильнее к его сильному телу.
Зал был переполнен людьми. Всем нравилась эта приятная медленная песня. Некоторые просто напевали ее мотив, некоторые пары шептались о чем-то своем…
В зале царила атмосфера любви и нежности. Было как-то до боли спокойно и уютно на душе…
Медленный танец, красивые, созвучные слова и лучший смысл для завершающей песни…"
" …Это все…
…Это все…
…Это все…"
- Моя любимая песня, - сказала я, когда музыка перестала играть. – Я люблю тебя, Кирилл. И я хочу спасти тебя. Иди за мной, пожалуйста…
- Хорошо, - произнес он в глубоком раздумье и добавил через пару секунд, - Ты больше не уйдешь от меня?.. Не умрешь, как тогда?.. Скажи, что нет!..
Его желание показалось мне столь не выполнимым, что у меня из глаз даже покатились слезы… но обманывать его я не могла.
- Просто живи… Нам пора.
Я вывела его на улицу. Кирилл шел сзади тихо и робко. Он понимал, что я уже мертва и нам не вернутся… к тому, что бы быть вместе. Я плакала… Он молча рыдал обо всем, что было, что будет, что есть… Мне стало невыносимо больно за него… за его сломанное счастье…
И вдруг он заорал:
- Зачем ты вернулась? Там мы могли бы быть вместе!
- Я вернулась, потому что ты не знаешь всего… - Я опустила свой взгляд на мой живот, нежно дотронувшись до него руками… - Я вернула восстановить годовалую справедливость. Ведь тогда они убили не только меня…
- В смысле, - недоумевая, произнес Кирилл.
- Они убили и наше с тобой дитя, беззащитное и неповинное… Они убили самое важное в моей жизни… - по моим щекам, вдоль черных линий, покатились слезы.
- Прости… - слетело с его губ. – Прости, что заставил вернуться…
- Тебе нечего извинятся. Ты не в чем ни виноват. Влад стрелял…
- Нет, оба мы виноваты! – возразил он мне. – Влад тем, что стрелял, а я… Я не остановил его во время.
- Ты не виновен… Ты не знал… Мы все жертвы…
- Я…
Его руки нежно обняли меня, потускневшее от слез лицо приблизилось к моему, бледные губы соединились с моими… Он целовал меня…
- Возьми. – Мария втиснула в руки своему парню годовалый револьвер.
- Что произошло? – недовольно произнес Влад.
- Она вернулась. Убей ее ради нашего будущего. – Произнесла девушка, выходя из комнаты.
- Кар! Кар! – услышали мы с высоты. Я поняла, что кто-то приближается. Оттолкнув Кирилла, я насторожилась. Он упал на асфальт, ойкнул и привстал. Его лицо показывало удивление, но чувства говорили о любви…
Ворона села мне на плечо. Все это время она следил за нами свысока.
К нам приближалась черная фигура высокого мускулистого человека. Это подошел Влад… Теперь Кирилл был действительно удивлен...
- Прости меня, Катя, - сказал Влад с улыбкой, - я виноват.
- Что?! – возмутилась я.
- Прости! Леопардик мой, ты же знаешь… - тут Влад запнулся, - ты же знаешь, что все это было специально!.. Что бы убить Кирилла!.. Понимаешь, Катя, мы должны быть вместе! Вместе, Катя, я и ты! Я и ты!..
- Никогда! – ответила я, пока что еще сдерживая себя.
- Тогда сгинь, сука!.. – не своим голосом закричал Влад. Он нащупал у себя за пазухой свой револьвер, которым уже некогда убил меня и, вскинув руку…
Я услышала карканье у меня над головой… Там, среди черного неба парила ворона.
Влад выстрелил… Пуля со свистом пронзила мне грудь…но от туда не выкатилось ни капли крови… Я чуть качнулась, но все же устояла на ногах.
Тогда Влад выпустил в меня еще одну пулю, но, увидев, что и она не дала никакого результата, выстрелил еще раз…
Ворона, увидев, что происходит в низу, решила мне помочь и напала на Влада…
Кто-то закричал:
- Стреляй в птицу! Она проводник этой заблудшей души!
Там стояла старая, как мне казалось, знакомая мне цыганка. Она была очень маленького роста, сгорбленная, еле стояла на своих маленьких тощих трясущихся толи от холода, толи от давящего на них груза, ногах. Одряхлевшее глубоко морщинистое длинное лицо, маленькие почти слепые от времени глаза непонятного цвета, длинный нос с горбинкой и родинкой, пересохшие бледные губы… Когда-то черные, ныне седые волосы были неаккуратно покрыты платком. Одета она была в непонятное старое потрепанное платье, сверху на которое была накинута такая же непонятная ободранная шаль, чьи цвета настолько поблекли от прожитых лет, что их было уже не угадать…
Влад прицелился и…
Мне показалось, что в мою спину вонзились миллиарды тончайших и длиннейших игл в мире… Я, в первый раз почувствовала боль… Не душевную, а физическую боль. Изнеможенное лицо Влада вскрыл скальпель ехидной улыбки. Он попал в ворону.
Влад выстрелил в меня. Я приклонилась на колени.
Тогда он выпустил последнюю пулю в еле летевшую ворону. В мгновенье ее тело разбилось о голый асфальт…
Я почувствовала дотошную боль!.. Мое лицо исказила гримаса смерти в неистовых муках. С прикосновением тела милой мне птицы о землю, я почувствовала, что лишилась сил и тут же распростерлась на земле.
Влад, поняв, что со мной уже много проблем не будет, подошел к Кириллу. Тот все это время сидел на тротуаре, ничего не понимая. В его глазах отражалась лишь любовь.
Убийца схватил Кирилла за шиворот и начал душить своими крепкими руками. Парень начал задыхаться. Он цеплялся руками за крепкие запястья Влада, но это было бесполезно. В его глазах появился страх…
- Подонок! – завопил Влад, - Из-за тебя погибла моя любовь! Из-за тебя я уже год не могу спать ночами! Я любил ее, а ты!.. Ты все испортил! Я ненавижу тебя! Из-за тебя она погибла!
Из искаженных губ Кирилла потекла тоненькая струйка крови.
Гадалка, видя победу, подошла ближе.
И вдруг я почувствовала неожиданный прилив сил… Взглянув в небо, я увидела там, среди непроглядной мглы, в свете молнии летящую сюда птицу. Ворон?! Такой прилив сил у меня никогда еще не бывал. Я очнулась!
- Влад! – крикнула я, поднявшись. – Неужели тебе настолько надоело жить?!
Он отшвырнул парня в сторону и подошел ко мне. Кирилл, ударившись о стену какого-то серого здания, упал на землю без чувств.
Цыганка пошатнулась, не понимая в чем дело:
- Comment? Le provedeur de son me dans cetle pays est mort. C est imposible!*
И ворон в мгновенье начал атаковать ее.
Это был не мой ворон… но наше дитя…
Влад начал понимать, что я вновь в силах. Он начал в упор расстреливать меня. Но это лишь чуть приостанавливало меня. У него кончились патроны…
Ворон вонзил свой карий, острый клюв прямо в сердце гадалке, а сильные когти – в ее слабое, неподвижное тело.
Я подошла к обезоруженному Владу. Он слабо дышал. Посмотрев ему в глаза, я обхватила его за шею своими нежными руками и… Вскоре он уже лежал мертвым от удушья у меня в ногах. Подул сильный ветер и опавшая с деревьев листва закружилась между нами… Она падала, образуя вокруг всех трех трупов очертания удивительных птиц, проводников заблудших душ – ворон.
Кирилл очнулся, когда мы с вороном были уже далеко…
Я выполнила свой долг, как больно мне бы не было…
Сейчас осталось несколько минут до рассвета, и я записала все, что произошло… Что бы люди знали… Что бы верили в Ворон.… Но больше… что бы верили в жизнь… "
" Уходим на закат…
Уходим на восход…
Не бойся больше ничего,
Не будет больше ничего…
Уходим на закат…
Уходим… "
* Как? Ведь проводник ее души в этот мир мертв. Это невозможно! (фр.)
Эпилог 2-ой части
… потому что любовь сильнее смерти
''Я не знаю, почему она все это написала… Я не знаю, зачем она заступилась за меня… Я не знаю, как она себя чувствует после этого… Но я знаю – она уходит навсегда…
Когда я вошел, она сидела и писала. На ее плече сидел ворон… Она встала и пошла… Проходя мимо меня, она что-то сказала, но я так и не понял, что.
Кате было всего семнадцать, а мне… мне было двадцать один. Она сбежала вместе со мной в Лос-Анджелес. С нами были мои друзья. Влад был влюблен в нее! Это было больно… для меня. Это было смертельно… для нее…
Правду говорят: "Если те, кого мы любим, покидают нас, можно сделать так, чтобы они продолжали жить - надо продолжать любить и помнить их... " Пусть тонут корабли, пусть убивают людей – ничто не должно остановить любовь… Пусть она горит в вашем сердце вечно!
- Катя, я люблю тебя! – так и рвется выкрикнуть.
Она оставила записку, а в ней – стих. Он так напоминал ее…
ВОРОН
Как странно чувствовать себя
Вне тела, вне Земных расцветок,
И вспоминать то море, два крыла,
Конверты в черных переплетах…
…Как все же странна чья-то память…
…Два карих глаза, что любя
Смотрели на меня с ночей,
И бурю в друге, и себя,
И Питерских салютов град, ручей…
…Как странно вспоминать себя…
…Как странно, вне Земли и я…
…И мрачный знак, и как собака лает,
Черных крыльев помощь и мечта…
Так только черный ворон вспоминает…
Я и черный ворон вспоминаем…
Она шла тихо и ровно. Ворон, летящий рядом с ней, смотрел на…
Я уже не видел, уходила она на закат или на восход…
Яркий луч солнца коснулся моих, мокрых от слез, глаз. Я на мгновенье закрыл их. А когда посмотрел вновь на равнину, то увидел лишь пустоту и старое засохшее дерево…
…такова судьба…"
Часть третья
Ворг
Добро и зло - составные жизни,
Убрав одно – убьешь жизнь
Кирилл сидел на камне у небольшого обрыва и быстро что-то записывал. Он был бел как снег. Его правильные черты лица выражали беспокойство. Живые зеленые глаза так и бегали по строкам. Он криво улыбнулся…
Только что взошедшее солнце ласкало юношу своими лучами. Небо потихоньку затягивало тучами. Дул сильный южный ветер.
- Да… точно так… ни слова больше. – Сказал он и, ловко спрыгнув со своего "стульчика", быстро побежал прочь, оставив рядом с камнем свои записи-мысли.
Ветер дул парню в спину, как бы подгоняя его. Кирилл бежал со всех ног к своей судьбе… Юноша нечаянно споткнулся об острый камень… Он падал, и пронзительный чей-то крик невольно заставил его, думая о смерти, вспомнить несколько давних строчек…
" Дай хоть немного свободы
Птицам, парящим в прицеле…
Им не куда будет лететь,
Если ты рухнешь на город…
Здравствуй осенняя площадь;
Пусть твой этаж не последний –
Скоро я буду с тобой,
Мое Санкт-Петербургское небо…"
Мария визжала не своим голосом. Она увидела, как падал парень, и это очень ее напугало… Очухавшись от страха, девушка несколькими быстрыми шагами подбежала к нему и остановилась. У ее ног было огромное пятно крови, которая хлестала из виска парня, голова же его находилась у острого камня. Он был мертв.
- Церриге, помоги! – закричала девушка.
Смотря на парня, я начала кое-что понимать… Я вышла из машины и подошла к Марии.
- Сделай же что-нибудь! – закричала на меня девушка. – Помоги ему! Или убери его с моих глаз!
- Я ему не помогу… - равнодушно ответила я. – Он мертв. И убрать я его тоже не могу…
- Ты говоришь как робот! Ты же умеешь! Оживи его!
- Зачем?
- У тебя что, сердца нет?! Оживи его! Помоги ему!.. Пожалуйста!..
- Если ты так сильно этого хочешь…
- Ты ведь хочешь стать человеком?! Тогда помоги ему, и ты сможешь им стать!
Мария была в шоке. Она не понимала, о чем просит. Зато я знала, на что иду…
Прикусив своими белыми длинными клыками его шею у сонной артерии, я отпила его крови. Эта огненная жидкость разлилась во мне, прошлась по каждому моему сосуду, проникла в каждый мой орган. Я впивалась все глубже и глубже своими острейшими клыками в его шею. Я начала чувствовать голод… Страсть текла в меня с каждой каплей холоднеющей крови и в моем хищном рту превращалась в огонь. Я почувствовала страсть голода… Кровь потекла обильней, его сердце начало биться, она не вся попадала мне в горло, проливалась, и текла по его шее и груди струями, брызгаясь и заливая все вокруг… Я, почувствовав оргазм, вплеснула ему моей слюны и отпустила бедного юношу. Я опустила его тело в лужу крови. Раны парня тут же зажили…
Наступила минута молчания. Солнце скрыли тучи. Стало темно и холодно.
Я взглянула на парня. Имея тепловое зрение, я видела, как он оживал. Вдруг он открыл глаза… Его взгляд был похож на взгляд голодного хищника. Он и представить не мог, что с ним произошло. Парень властно взглянул на меня и… тут же потерял сознание. Возможно, от ужаса.
- Он жив? – недоумевая, спросила Мария.
- Да. – Холодно ответила я.
- Как ты это сделала?
- Лучше подумай о последствиях. – Равнодушно предупредила ее я. – Он вновь жив, но спасен Воргом…
- Ну и что?! Главное, что он спасен!
- Спасен и может стать Воргом, а это опасно…
- Стать Воргом, как?
- Если ты хочешь, чтобы он жил, то лучше отнести его в ближайший дом, - равнодушно заметила я. – Снег пойдет… Будет метель.
- Ты права… - виновато согласилась Мария, посмотрев на небо.
- Ты сказала, что если я ему помогу, я смогу стать человеком…
- Заткнись и неси его! – раздраженно перебила меня Мария и, когда я погрузила парня себе на плечи, добавила, - Пошли…
Кирилл стоял перед неизвестным ему чудовищем, излучающим какой-то тусклый зловещий свет сквозь непроглядную мглу. Его провалившийся нос, дикие изумрудные глаза и длинный, но узкий, порез губ не выражали никаких чувств. Оно трудно дышало, применяя то свои жабры, похожие на небольшие порезы на шее, то рот. Длинные волосы этого чудовища черными мокрыми сосульками спадали ему на плечи. Оно было абсолютно обнажено. Зеленая, с белым отблеском, кожа с черным рисунком на ней близ локтей и колен пахла мертвечиной. В правой части талии были три пореза, бурая застывшая кровь которых Кириллу напомнила о падении в бездну. За спиной этого чудовища он увидел два белоснежных, но довольно странных, крыла – они были будто не из перьев, а какого-то пластичного материала. Приглядевшись, он понял, что они из такой же кожи, наподобие чешуи, как и все тело. Парень, чуть опустив глаза к ногам чудища, понял, что это девушка.
"Неужели это и есть сатана?" - подумал он.
- Запоминай, что я говорю тебе, Кирилл, - хладно произнесло чудовище.
- Да, - робко ответил юноша.
- Ты должен стать таким, как я… Стать Воргом.
- Да…
- Научись есть кровь мяса…
- Да…
- Чувства лишние…
- Да…
- Соединенье тел…
- Да…
- Муки кровавой боли…
- Да…
- Помни…
- Да…
Комната была в теплых, желтовато-песчанных оттенках… Рядом с небольшой кроваткой, на которой спал парень, находился мягкий диванчик, чуть дальше, у окна – письменный стол с огромным креслом. Напротив диванчика стоял телевизор, а по другую его сторону – кофейный столик. Над диваном была большая пестрая картина. Все остальное в это время покрывала темнота так, что не было видно даже входной двери… Мы же стояли у окна…
- Да… да… да… - бредил Кирилл.
- Что с ним? – спросила Мария. Ей этот парень явно понравился, и она уже была готова сделать для него все, что угодно.
- Он бредит, - безразлично ответила я.
- Да, это я вижу, но почему? Что ты там говорила насчет чего-то опасаться?
- Он может стать Воргом, вот чего надо бояться человечеству.
- Почему? Что вы такого можете?
- Сейчас на Земле два Ворга, но не один из них не голоден…
- И что же случиться, если вы проголодаетесь? – с издевкой спросила Мария.
- В год я должна убить как минимум девятнадцать человек, что бы насытить свой голод.
- А максимум? – с интересом спросила девушка.
- На поедание человека мне достаточно пять минут, на отдых – десять… Это будет девяносто шесть человек в сутки.
- То есть…
- Тридцать пять тысяч сорок человек в год.
- Ужас! Да ты просто машина смерти!
- Я? Я жизнь в смерти…
Кирилл застонал сильнее. "Да, да!" - вырвалось из его пылающих кровью губ.
- Тогда сколько будут убивать трое?! – вскрикнула Мария.
- От пятидесяти семи до ста пяти тысяч ста двадцати человек в год, - машинально ответила я.
- То есть вам потребуется…
- Пятьдесят семь тысяч семьдесят восемь лет, что бы уничтожить все человечество в его нынешнем количестве.
- Вам никогда этого не добиться! – засмеялась Мария, - ни единое живое существо столько не живет.
- Ну… Ты забыла одну маленькую вещь – мы бессмертны. И можем увеличивать наше количество, ведь ныне мы не однополы.
- В смысле? Вы можете размножаться? – недоумевающе спросила девушка.
- Как любой вид.
- Боже… - других слов она просто не нашла.
Вдруг парень открыл глаза. Тут же он вскочил с постели и посмотрел на нас. Когда он увидел меня, глаза его округлились – он понял, что видел девушку из сна. Кирилл подошел ко мне, посмотрел прямо в глаза и отвернулся, будто увидел перед собой судьбу. Я поняла по его взгляду, что он станет Воргом. Мне показалась, что я даже рада этому...
- Как тебя зовут? – спросила Мария парня.
- Кирилл, - ответил он, не поднимая взгляд от пола.
- Кризэллисс, - прошептала я.
Кирилл кивнул мне в ответ и поднял свой взор на меня. Он понял, о чем я шептала.
- А как тебя зовут? – как бы между прочим, спросил он Марию, но, все же, не отвел взгляда от меня.
- Мария, - кокетливо ответила та.
- А тебя?
- Церриге Ворг.
- А я могу тебя называть просто Церриге?
- Если хочешь, мне нет разницы.
- Кирилл, ты в порядке? Нигде не болит? – хотела обратить внимание на себя Мария.
- Нет, все в полном порядке, иначе и быть не может, - холодно ответил он.
- Но… Может, я могу чем-то помочь? – заботливо спросила она.
- Да… Ты можешь уйти отсюда – я хочу поговорить с Церриге.
Его улыбка дала понять Марии, что она его ничуть не интересует. Та, сделав обиженную мину, вышла из комнаты, демонстративно хлопнув дверью.
- О чем ты хочешь поговорить?
- Что значит мой сон, в котором ты давала мне наставления?
- Если ты последуешь моим словам, то ты станешь Воргом…
- Что такое Ворг?
- Сложно объяснить… Ворг – это я. У меня нет чувств…
- Вообще? – удивился Кирилл.
- Только три. Голод, ненависть…
- А боль? Тебе бывает больно?
- Я давно не понимаю, что значит слово "боль". Я не знаю, что такое страх и любовь. Но иногда у меня возникает чувство животной страсти…
- Опасно ли быть Воргом?
- Для человечества – да. Тебе же безразлично.
- Но разве два Ворга…
- Ты будешь третьим.
- Да?! А где же второй? – недоумевая, спросил парень. Мое безразличное равнодушие и холодность его поражала. У него было ощущение, что у меня вместо сердца лед.
- Я не знаю…
- А как вы стали Воргами?
- Ты не поймешь…
- Пойму! Я больше, чем ты обо мне думаешь!..
- Я расскажу… А поймешь или нет – это уже не важно…
Мы были две подруги… были как сестры. Важнее друг для друга, чем мы, не было никого и ничего. Одну звали Церриге, вторую - Николь…
Однажды они вместе отдыхали на озере. Кроме их там не было ни души. Николь пошла в темный еловый лес за дровами к костру. Церриге ставила палатку…
Была ясная звездная ночь. Девушки собрались посмотреть на обещанный метеоритный дождь. Рядом чуть шумела вода от спокойнейшего озера, в котором отражались звезды.
Церриге подняла голову и увидела, как яркой полоской по небу скатилась звезда… Через минуту она почувствовала, как поднялась пыль, как та обволакивала ее тело… В миг без сил она упала на землю… В ушах ее звенела песня:
" Красивый и хрупкий,
Как желтый лист,
Лежу на земле, почему-то легко на душе…
Я выпускаю
Чувства на волю,
Видишь, летят они на юг.
Кружатся стаей
Над головою
И исчезают вдруг "
В этот момент она заразилась…
Когда ее, распростертой на земле, нашла Николь, девушка была без сознания. Лишь по прошествии полутора часа, она очнулась… и чувствовала себя превосходно…
Через некоторое время, Церриге, оставшись одна дома, пошла на кухню, ей немного хотелось перекусить, и тут девушка увидела, положенное ее матерью на оттаивание, сердце. Она нашла эту сладкую пищу… Девушка прониклась звериным голодом – голодом Ворга. Она поняла, что стоит есть только сердца, но при этом, надо убивать самих животных – так слаще. Она осторожно отреза маленький кусочек сердца, что бы этой кражи никто не заметил. Кровь… ее было совсем чуть-чуть на этом варварском кушанье, но этого хватило, что бы почувствовать, как она разливается во все уголки ее мутного, сильного тела.
Она рассказала об этом подруге… Своей Николь. Девушки стали тайно встречаться, покупали сердца… Для Николь это была своеобразная игра… Ей это нравилось. Мясо, кровь – они становились настоящими Воргами.
Николь встречалась с одним парнем…
Церриге прекрасно понимала, что у Ворга нет чувств… Девушка понятия не имела, как ей стать такой, как Ворг… как ей лишиться ненужных чувств.
… у этого парня были "хорошие" друзья…
… Вдруг Николь узнала, что ее дядя – наркоман. Ей было больно, и Церриге это видела. Церриге видела большие капли слез, текущие из опухших глаз девушки, так похожих в этот момент на кровь… Когда Николь рассказывала Церриге, мучаясь от боли – она так любила своего дядю, о произошедшем, она произнесла: " Он больше не любит меня… Он совсем лишился чувств…" Церриге встрепенулась.
- Лишился чувств?! – повторила Церриге. Тут же схватила жестко Николь и вскрикнула, - Где он берет его?!
- У моего парня, - не понимая, зачем это подруге, ответила Николь.
- Мы спасены! Ты действительно хочешь стать Воргом?
- Теперь, да.
- Тогда достань нам его!
- Зачем?! – вскликнула девушка, не понимая ее слов.
- Ворг – существо, не имеющее чувств. А мы хотим им стать!
На следующую встречу, девушка принесла небольшой пакет, грамм на сто, наполненный кокаином…
- Что б на долго хватило, - произнесла Николь, сдерживая свое рыдание.
- Умно/… Он объяснил… - Хотела спросить Церриге, но…
- Да, - перебила ее девушка дрожащим голосом. Она увидела в глазах подруги вопрос и ответила гордо на него. – Он все объяснил. И сказал, что если нам понадобится еще…
- Сколько он просит? – на этот раз подруга перебила Николь, но, увы, спокойным голосом. Хотя девушка ошибалась – речь шла не о деньгах…
- Он просит познакомиться с тобой. – Резко ответила она и бросила полиэтиленовый пакет с белоснежным веществом на стол передо мной…
Дима оказался не глупым парнем, но у него была слабость… девушки. Николь предупредила Церриге об этом, но ей это было вовсе не нужно. Она умеет держать парней на расстоянье, хотя… теперь они держатся от меня подальше.
С две недели после, они с Николь пошли на дискотеку. И вдруг, посреди одной из ее любимых песен Николь потащила подругу из зала в уборную комнату.
- Что случилось?- недоумевающе спросила Церриге, когда они вошли в небольшую уборную комнатку, переполненную девушками.
- Тише! – шепотом ответила Николь, - Здесь Дима, нам лучше не видеться…
- Почему? – недовольно спросила подруга. - Неужели вы поссорились?
- Хуже! – вскликнула девушка, и, осмотревшись, нет ли никого рядом, но поняв, что это было без толку, так же шепотом принялась рассказывать, что произошло. – Я кое-что узнала о нем… Он ужасный человек… Он не просто торговец, он еще и… сутенер. Он держит девчонок, понимаешь? Он на них зарабатывает! И нас туда же хочет!..
- Тебе страшно? – гневно спросила Церриге.
- Да… - тихо ответила девушка.
- Забудь! – произнесла подруга ей. – Забудь, слышишь? Нам это не нужно! Большей частью страх. Он глуп. Тебе нечего бояться.
- Я не хочу идти к нему…
- Не глупи. Если не пойдешь ты, то пойду я одна. Отведи меня к нему.
- Ладно, но… будь осторожней.
Ее голос был взволнован. Церриге поняла, чего хочется девушке. Жестко взяв ее за ворот блестящей синей блузы, она прильнула к ее губам… Вот что было им нужно… соединенье тел… Церриге и Николь… Их поцелуй, горячий и страстный, был подтверждением их взаимных чувств… Они не отпускали друг дружку довольно долго, несколько минут, вызвав недоумение у все их окружавших девушек.
- Боже… что мы делаем? – вдруг вырвалась Николь.
- То, чего ты у меня просила, - ответила Церриге.
- Да… - все, что смогла произнести в ответ девушка. – Будь осторожней… Пошли…
Они, выйдя из уборной, сразу натолкнулись на Диму. Это был длинный худощавый парень. Вытянутое, немного квадратное лицо. Самих же черт лица было почти не видно из-за скудного освещения в коридоре. Были заметны лишь маленькие глазки и бледные губы. Побрит он был на лысо, но это скрывала черная с белым рисунком бондана. Одет же он был в джинсовый костюм и белую, самую обыкновенную, майку. Он, видимо, заметив девушек еще в зале, поджидал у двери, когда же они выйдут.
- Привет, Ник! – его голос до смерти перепугал Николь. – Как дела? А это и есть та твоя подруга?
Девушка чуть было не сказала "нет", но Церриге все же быстрее…
- Да, я Церриге. Николь хотела познакомить меня с тобой. Она многое о тебе рассказывала. – Выпалила девушка, ошеломив не только подругу, но и парня.
- Что ж… Приятно познакомиться, - сказал он взбудоражено. И через пару секунд добавил, - может, пойдем, потанцуем?
После того, как он, когда Церриге с ним танцевала, опустил руки ниже положенного, сразу сказал, что больше никогда не будет этого делать, потому, что, все же, в будущем, хочет иметь детей, видя мой нож у его ног…
Через несколько месяцев постоянных встреч наркотики сделали свое дело. Девушки лишились чувств… Ненужных чувств. Они смотрели на мир серо, не видя в нем смысла.
Пришло время третьего достижения. Одну ночь девушки остались одни у Николь дома. Втянув в себе очередную полоску кокаина, Церриге попросила подругу включить погромче музыку. Девушки всегда любили музыку… Большей частью рок. Некоторые песни так напоминали их самих… Эти дикие, страстные созвучья… пустые, ничтожные слова…
Николь принесла в комнату на небольшой тарелочке коровье сердце. Боже, сколько на нем было крови!.. этот бурый кусочек лакомства был залит кровью, как алой подливой… Церриге, своими сильными руками, оторвала небольшой холодный кусочек. Поднеся его к губам, она держала сердце над открытым ртом, наслаждаясь капавшей с него страстной кровью. Девушки съели это небольшое сердце за несколько минут.
Церриге встала… Николь прислонилась к ней. Та своей белой, но сильной рукой осторожно, не спеша, стянула с плеча девушки одинокую шлейку от тоненького летнего платьица, при этом, обнажив само плечо и половину груди… Вторую шлейку она сдернула сама, и платье медленно поскользило по ее невинному телу. При свете свечей они крайне плохо видели… Николь, резким движение своих тонких смуглых рук, заставила Церриге повернуться к ней спиной. Она долго искала застежку на ее черном кружевном лифчике, но так и не найдя ее, просто разорвала белье.
Церриге повернулась к девушке… При свечах она блистала своей молодостью среди этих смятых простыней не убранной кровати. Ее налитые груди с коричневатыми сосками немного полнее, чем казалось под платьем. По страстной и тонкой шее, по округлым плечам были рассыпаны ее кудрявые волосы. Не обритый пах был еще немного детский на вид. Все ее тело блестело дарами юности: гибкие суставы, частота линий и обворожительная кожа, гладкая, свежая, трепещущая, украшенная темной родинкой у плеча. Николь сомкнула свои гибкие, стройные ноги. Она села на кровать, устроилась поудобнее, что бы отдаться подруге.
Церриге подошла к ней ближе и увидела отражение нагой девушки в ее карих безумных глазах. Ее шея, плечи, кожа, такие нежные, прохладные. Девушка присела к Николь на гибкую, но скрипучую кровать. Проведя неосторожными пальцами по обнаженной спине подруги, Церриге почувствовала, как прошла по ней пугливая дрожь, как напряглись кончики грудей. Она скользнула щекой с открытыми губами и чуть выставленным языком от ее нежных губ по сладкому прохладному телу в слепой, неодолимой тяге… Девушка прислонилась к ее полным грудям, Николь тихо хихикнула. Наконец, губы девушки нашли то, что искали… Николь сладко застонала…
Они долго отдавались друг дружке… Сделав музыку настолько громкой, что их крики и стоны, сливаясь с неосторожным скрипом кровати, не могли прорваться сквозь нее. Их поцелуи становились все жарче, все сильнее они впивались друг в дружку, все ближе становились их тела, девушки все острее проникали в самих себя… Они соединялись настолько сильно и трепетно, так громко звучали их голоса…
Неожиданно, едва отодвинувшись друг от дружки в сладком бессилье, они услышали звон часов – наступила полночь. Резко поднявшись с кровати и отстранив подругу от себя, Николь одела свое летнее, черное как ночь, коротенькое платьице, повернула на подругу свои карие, удовлетворенные глаза и произнесла:
- Пора идти, Церриге. Нас ждать не будут…
На последних словах девушка кинула подруге ее черные капри и пиджак из черного бархата. Одеваясь, та все время смотрела на Николь, на ее круглое личико, на кудрявые темные волосы, на лукавую улыбку, на детские, румяные от испытанного чуда, щечки, на чуть вздернутый к верху носик… Но больше всего Церриге занимали ее, глубокие до бесконечности, карие глаза, которые, тоже не отрываясь, следили за одевавшейся девушкой.
Вот они вышли из дома… Была прохладная, звездная ночь. Николь потянула подругу по неосвещенным улицам к реке… Она знала, что Дима будет ждать их там… Девушки проходили через темные переулки, бегали по чужим, холодным дворам, шли по пустынной ночной дороге к Неве. Им не встретился ни один человек, мимо них не промчалась ни одна машина… Церриге это показалось немного странным, но она затянула подходящую, по ее мнению, песню:
" Васильевский остров прекрасен,
Как жаба в манжетах,
Отсюда с балкона,
Омытый потоками солнца…"
И тут подхватила песню ее подруга:
" Он весел, и грязен, и ясен
Как старый маркер
Над ним углубленная просинь
Зовет, и поет, и дрожит
Задумчиво осень последние листья желтит
Срывает,
Бросает под ноги людей на панель…"
Наконец, вдалеке они увидела блеск мутных вод старушки реки. Девушки побежали, что есть духу, по мокрому, от недавно прошедшего дождя, тротуару. Вот мимо них пролетело последнее обшарпанное здание, и они неслись к волнам Невы…
Неожиданно из-за угла этого дома выскочили Дима и еще пара его друзей. Они остановили девушек, точнее схватили их за руки и, не дав шелохнуться, принялись бить. Бить без всяких слов, без объяснений… Один из них, длинный и крепкий парень, обхватил горло Николь своими мощными руками, приподнял ее над скользкой дорогой и бросил в стену дома. Когда подруга увидела, как Николь медленно растяжно осунулась на тротуар, как задиралось ее, и без того короткое платье, обнажая ее роскошное тело, она не выдержала… Завопив не земным голосом, бросилась на парня, несколько секунд назад удерживающего Николь над дорогой, вцепилась зубами в его мокрую противную от пота шею и со всей силы вонзила ему в грудь руку… Она вошла, почти не чувствуя преград, и, нащупав прежде, вытащила его, еще бьющееся, мягкое, окровавленное сердце…
Наступила тишина… Парни замерли, смотря на то, как тело этого подонка с чуть слышным грохотом падало на землю, смотря на текущую из его раны кровь, на слабую, держащую уже мертвое сердце, руку девушки…
- Во имя Ворга! Николь, слышишь! Во имя нас с тобой! – Церриге поднесла к ней сердце этого ублюдка и она осторожно откусила крохотный кусочек… на большее ей просто не хватало сил… Тогда Церриге взяла то, что осталось, быстрыми шагами подошла к Диме, открывшему от удивленья рот, и запихнула сердце парня прямо ему в глотку… Он чуть слышно захрипел… Один из парней с силой ударил его по спине, и Дима выплюнул сердце на асфальт… Еще один друг просто стоял в оцепенении… Стало понятно, что Дима больше не намерен был терпеть двух слабых девушек… Подозвав ребят поближе, он что-то шепнул им… Все они согласно закивали, один даже присвистнул…
В это время Церриге помогла подняться подруге…
Дима с ребятами, подойдя поближе, подхватили полуживых девушек, истекающих кровью смешанной с грязью улиц, уже не сопротивляющихся и плавно перебросили через перила, прямо в грязные, заросшие воды печальной Невы. Девушки нырнули, как два запачканных камушка… Вода поглощала их… все больше и больше… еще чуть-чуть видный берег в свете фонарей становился все дальше и дальше… все непрогляднее… У Церриге не было сил этому помешать… Она повиновалась темной реке, тянущей и ее, и бедную Николь куда-то, к своему непроглядному дну…
И вдруг вокруг Церриге взвилась пыль, она почувствовала прилив неожиданной могущественной силы… Она поняла – свершилось… Заметив, что Николь тоже преобразилась, я поплыла наверх, не подождав ее… Я заметила, что могу теперь свободно дышать под водой… Я ведь еще не знала всех изумительных умений Ворга…
- Ну?! Что же было дальше? – взволновался Кирилл, почувствовав мою длительную паузу.
- Дальше?.. А дальше я познакомилась с Марией, потеряла Николь…
- Как? – насторожился Кирилл.
- Вынырнула из воды я у подхода к воде. Жданный прилив сил измучил меня больше, чем эти парни, и лишь я выбралась на берег, легла в изнеможении… Тут же подошла Мария… Вокруг больше никого не было… Не смотря на дикий холод этой ночи, она была одета всего в длинную маячку, закрывавшей ее стройное, загорелое тело до страстных ягодиц, чуть прикрывая их.
- Ну? И во что ты превратилась? Только посмотри на себя?! Мерзость! – начала она бранить меня.
Я была готова разорвать ее на куски, но мне не хватало сил и на то, что бы подняться.
Улыбнувшись, легким, но маневренным движение руки она предложила мне избавиться от заразы Ворга… И я приняла ее предложение.
- Заразы? Да ты действительно сумасшедшая! Ворг – зараза… Неужели она уговорила и тебя?! – негодовал Кирилл.
Последние его слова, звучавшие шорохом листьев в нашем разговоре, меня насторожили…
- Можно еще вопрос? – среди минутной гробовой тишины вдруг раздался голос Кирилла.
- Сколько тебе угодно, мой будущий…
Мой ответ заставил его вздрогнуть.
- Откуда взялось слово Ворг?
- Церриге хотела знать самое сильное слово в мире… Она его нашла, но не знала понятия этого таинственного слога… Нашла она его средь звезд… Раньше там были созвездия рыб, птиц, зверей, но после они стали буквами, слогами, словами, гласящими о многом… вечном… Шумел ветер… Он рассказывал страшные вещи… Он шептал: " Ты будешь жить вечно! Я буду служить тебе вечно!.." Ветер был прав…
- Значит, Ворг – это…
- Раса… Высшая раса… мертвая… почти мертвая… - я дико рассмеялась. Это повергло Кирилла в смертельный ужас. Он не ожидал.
- П-послушай, - чуть заикаясь от страха, еле проговорил смущенным моим смехом парень, - а как ты меня спасла? Укусом… Я это почувствовал… Но как ты поняла, когда отпускать?
- Нет ничего проще. Ты поймешь это, когда полностью переродишься… Я думаю, мои слова тебе мало скажут. Ведь даже в сексе ты когда-нибудь останавливаешься оттого, что тебе слишком хорошо и больше не можешь… Так и в укусе – чувствуешь сладость и отпускаешь…
- Вау… Не думал, что это так вкусно, что можно с сексом сравнивать… Кстати…
- Нет! Позволь, я задам вопрос: что значило, когда ты прошептал: "Неужели она уговорила и тебя?"? Ты что, знаешь Марию?
- И да, и нет… - уклонялся от ответа парень. – Лишь чуть-чуть, и то по рассказам других… Понимаешь…
- Что на этих листках? – спросила я и протянула парню исписанные листы. Он их тут же узнал.
- Это? Откуда?! Я… Я же их бросил возле камня, на котором сидел… Ты их подняла? – он наконец-то перевел взгляд с листков бумаги на меня. – Но зачем?! Хотя… - из глаз Кирилла чуть ли не покатились хрусталики слез. – Нет, не отвечай!.. - Воскликну он, увидев, что я уже приоткрыла рот для ответа на его мудрый вопрос. – Не надо, не отвечай! Ты хотела знать, откуда я знаю Марию? Да она меня уже забыла… А ведь прошел только год!.. Забери их себе и прочитай, тебе, наверное, так будет легче меня понять… Там записки моей подруги и немного моих мыслей. Знаешь, я опять плакал, когда это писал… Но теперь я уверен, это было последний раз, - он гордо поднял голову, всхлипывая носом. – Последний раз, ведь я – будущий Ворг, и я должен уважать то, что у нас нет чувств, и мы не можем, не умеем плакать!.. – Ему было больно, но не физически, а душевно, что было более чем непонятно для меня. После пол минуты он произнес, - Ты найдешь меня у леса, у блистающего от лунного света мрачного поворота реки… Прощай!
Он сидел на мокрой земле, глядя в никуда… Неподалеку шумел лес… В реке отражалась яркая, почти полная убывающая луна, рисунок который вздрагивал с каждым порывом слабого ветерка… За спиной у Кирилла, в нескольких метрах, возвышалась полутораметровая кирпичная, полуразрушенная кладбищенская стена…
По щеке у парня, как маленькая звезда по небу, скатилась слеза…
- Что заставило тебя написать все это?
- Крик черной вороны, сидящей на могильном кресте с клочком бумаги в клюве. – Кивнул Кирилл на одинокое кладбище неподалеку.
- Знаешь, не имея чувств, я не смогла понять тех прелестей, которые ты испытывал, но саму историю я поняла… И не только… Я осознала, что Мария меня обманывала. – Мое лицо скорчилось до неузнаваемости. Я обнажила клыки, по нежной белой поверхности которых скатилась слюна – яд. Шипя, как змея, я с явной ненавистью произнесла, - А еще, я голодна!
- Но ведь ты не съешь меня? – иронично спросил Кирилл. - И я надеюсь, что ты не собираешься есть Марию – она же заразная… Еще заболеешь чем-нибудь…
- Нам заразы нипочем… Мы имеем уникальный иммунитет… Но она предала нас! И мы должны ей отомстить! – не поняла я его глубокого намека.
- Она нам еще нужна! – С издевкой произнес он, но, увидев, что я опять не поняла его таинственный смысл слов, решил объяснить. - Она укажет на путь к твоей Николь! И тогда-то уж мы дадим волю своим звериным чувствам, нашей жажде крови! – Вдруг он засмеялся так, как дано лишь одному Воргу…
- А ты довольно умный, мой драгоценный Ворг. – Ему понравилась моя похвала. Но неожиданно он встал.
- Пошли! – Вскрикнул он так же быстро, как и вскочил с земли. – По пути, может, кого-нибудь съешь, а теперь мы должны найти эту суку! Заодно, по дороге мне еще кое-что расскажешь, у меня остались к тебе вопросы…
Я пошла за ним, доверяя этому человеку, как Воргу, ведь ему надо пережить всего сутки после укуса, что бы стать им. Мы пошли через густые заросли елей и сосен, куда-то вдаль от этого странного места, от этих гладких вод тихой реки, блестящих лунным светом, и серых однообразных памятников умершим людям…
- Как ты жила до того, как стала превращаться в Ворга? – вдруг спросил он. – У тебя были друзья, кроме Николь? Может, парень?
- У меня не было много друзей, лишь трое… И то не близких… Никто из них не мог мне быть близок на самом деле… Одна из подруг начала от меня отдаляться, другая еще не успела достаточно приблизиться, последняя отдалялась, еще даже не подойдя ко мне близко… Парень? Нет… Ничего такого в моей жизни не было… На меня не смотрели парни, а если и смотрели, то вскоре прекращали со мной общаться… Возможно, проблема была во мне… Мне это безразлично… Я любила одного, а он не желал меня видеть… Я хотела убиться, меня остановил Ворг. Тогда я решила убить его…
- По моему, когда Катя выходила из той избушки с седевшей вороной на плече она сказала что-то вроде… "Когда люди путаются в путях судьбы, иногда ворона указывает им дорогу, потому что любовь сильнее смерти…"
- Даже не говори. Мне никогда не понять, что такое любовь…
- Как и большинству человечества… - Вздохнул парень.
– Последнее время мне кажется, что я постепенно забываю моего Леопардика и безнадежно влюбляюсь в тебя… Будь моей! – Вдруг остановился он и схватил мою руку, заорав, как бешенный, упав на колени передо мной посреди заросшей тропинки. – Будь со мной! Я снова влюблен, и влюблен в тебя! Будь со мной!..
Его крики прекратила моя резкая пощечина. На щеке остались глубокие царапины от моих длинных, не ровных ногтей. Кирилл дотронулся рукой до ран, и тут же из них хлынула кровь, вначале тоненькой струйкой, а после сильнее… Юноша встал, отряхнулся…
- Расскажи мне о своей жизни до… – Произнес он, повернувшись ко мне спиной и начав опять путь.
- Что ж… - Я посмотрела, увидела через деревья не вдалеке пустынную дорогу… тремя длинными прыжками, цепляясь за деревья, как за опору для ног, я достигла ее. Дорога шла ровно, прямо. Вдалеке были чуть заметны огни ночного города. – Хорошо, только давай не будем больше останавливаться по мелочам. – Произнесла я только что подбежавшему парню.
Мать ждала ребенка…второго ребенка. Желая уже с первым уйти от мужа. Из-за стресса, а, может, по какой другой причине, я в неведенье, мать потеряла ребенка. Это был мальчик, во всяком случае, так считала сама мать. Через одиннадцать месяцев у нее родилась Церриге. Ее тоже ждали мальчиком…
Она была легкой, дружелюбной лет до десяти, одиннадцати… У нее были друзья… Один очень часто наведывался к ней. И всегда, когда он приходил, девочка спрашивала: "Во что будем играть?" и он всегда отвечал: "Тащи скорей свои Барби…" Они действительно любили играть в куклы, хотя эти игры скорее походили на эротические боевики: он делал оружие из всего, что попадалось: кукольных ракеток для тенниса, таких же бананов, фена… А дети всегда появлялись естественным путем… Через время он стал скучным… И не о чем больше не говорил, как о футболе, в который он стал играть. Дети расстались и даже прекратили здороваться, когда нечаянно виделись.
После… Церриге сломали… Или она сама сломала свой дух… я не знаю, из-за чего это произошло. Ее старшая сестра часто начала над ней издеваться… Девочка стала более чувствительной… Однажды сестра сказала ей, что у нее нет воображения. Ребенок стал больше времени проводить в одиночестве с музыкой, что бы доказать сестре обратное. Тогда и появились первые сказочные герои, боги…
После… Она стала плакать… Лет с двенадцати… До этого Церриге не умела плакать… Только хныкала, и то без слез. А после… Просто стала плакать… без причин. Первую слезу она выдавила из себя на похоронах своего деда, когда ей было семь… Есть мутные воспоминания…
Они стояли в здании, держа в руках зажженные свечи, чей воск горячими каплями стекал по рукам… Стояли в толпе, среди многих людей… Сестра Церриге безнадежно рыдала… А малышка еще не осознавала, в чем дело. Стояли перед гробом, в котором лежал смутно запомнившийся знакомый человек… Бабушка Церриге подошла к гробу, поцеловала в последний раз своего мужа. И разрыдалась настолько сильно… А Церриге все ничего не понимала… И только ее мама сбрасывала с ее рук горячий воск. Отец девочки подошел к своей матери и осторожно, приобняв, отвел ее в сторону от гроба…
Дальше… Они все стояли на кладбище напротив большой ямы. Сестра Церриге уже более ни менее успокоилась… Церриге и сестру попросили бросить гвоздики, которые они держали в руках, в ту яму… По-моему, это были белые гвоздики… Люди, начали брать по горсти земли в руки и кидать в яму… Тут Церриге вспомнила деда… Вспомнила, как он ее попрекал, что она не умеет плакать, а лишь только хнычет… И она заплакала… В первый раз… Ради него… Ради окружающих… Все не понимая, в чем дело, но зная, что дедушка уже не вернется.
После… Церриге стала менее общительной… распрощалась фактически со всеми своими знакомыми и друзьями… не хотела новых знакомств… Замыкалась в себе каждый вечер вместе с музыкой… Ей стало больше ничего не нужно… Она стала молча сносить обиды… И лишь приходя домой, в свой темный уголочек, выплакивала все, что накопилось за долгий день… после – неделю…
Девочка попала в новое для нее общество… Перешла в новую школу, где знала, наверное, лишь одного человека… И тогда чуть ли не случилось чудо… Она попала в такой дружный класс… Все стали хорошо относиться к ней, помогали, когда это требовалось, умели постоять за Церриге…
Где-то с неделю проведя в этом классе, она возвращалась домой, и тут ее окликнули мальчишки с класса… Девочка подошла к ним. А один из них сказал ей: "Слушай, не дружи ты с этой девчонкой, с которой тебя посадили. Она очень вредная, и ее, и ее друзей, не любят у нас. Лучше походи с недельку с кем-нибудь другим, кого знаешь в этой школе, а там и все нормальные девчонки и мальчишки к тебе потянуться!" Она так и сделала… И была крайне благодарна этому мальчишке…
Но вдруг все оборвалось… Чудо так и не свершилось. Церриге перевели в другую школу, где подростки не были такими уж и дружелюбными… И она стала изгоем общества.
В день шестнадцатилетия, Церриге позвала подруг и парней… И те опозорили ее так, как только могли…
Был еще один парень… Или не парень… Он крайне странно себя с ней вел… То они вовсе не друзья, то чуть ли не влюбленные, то просто знакомые, с общими интересами… Может быть, все было бы иначе… И кончилось бы по другому… Но они жили в разных городах… в разных странах…
Смерть была на волоске от нее… Но она сказала ей: "Ты еще помучаешься!": Церриге сидела в большой комнате на табурете. Ее сердце начало так бешено биться, без причины… Единственное, что было в ее голове, это мысль: "Лишь бы оно остановилось", потому что оно так билось, так вырывалось из груди… Она открыла рот, и лишь через время поняла, что начинала задыхаться… Странно, но ей вовсе не было страшно. Церриге лишь молилась, что бы ее сердце остановилось, что бы все это кончилось… В какой-то момент она потеряла контроль над мыслями, слухом и телом… А когда пришла в себя, почувствовала, что все стихло: сердце билось уже нормально. И ей стало как-то жаль, что оно все-таки не остановилось…
После, она завязала с парнями… Навсегда… Перестала куда-либо ходить, общаться с людьми… Мечтала о смерти…
" Чем я заслужил судьбу несчастного изгоя?
Постоянно задавать себя вопросом "кто я?"
Помню, как толпа крестьян убить меня хотела,
После реквизиторы калечили мне тело -
Все восстали против молодого некроманта,
Сделав меня мучеником моего таланта!
Наполовину человек,
Наполовину я мертвец,
Таким останусь я на век -
Я будто волк среди овец…
Полна страданий жизнь моя,
Но выбор сделанный судьбой,
Нет, изменить не в силах я -
Война с самим собой!"
За ту мою жизнь я почувствовала много боли, познала вкус предательства, насмешек и слез. Однажды девушка не вытерпела и сошла с ума… Только тихо… Никто этого и не заметил…
Мы шли с ним очень быстро по этой дороге, но уже начало светать. Мы были сравнительно не далеко от города… Начал подниматься ветер. Кирилл пошатнулся, увидев, как я распрямляю свои крылья.
- Теперь, когда есть ветер, мы можем передвигаться с помощью моих крыльев. – Произнесла я.
- Ты умеешь летать? – удивился юноша.
- Нет, только парить. Иначе мне не нужен был бы ветер. Хотя крылья не предназначены и для парения – это оружие и щит одновременно. – На этих словах я подхватила Кирилла и мы вместе с порывом все сильнеющего ветра, взмыли в высь. Вначале он испуганно закричал, но после стих, а уже через минуту ему это стало нравиться и он начал весело раскачиваться в воздухе… Но вскоре услышал мое недовольное рычание.
- И почему она должна портить мне веселье? – прошептал он, прекратив раскачиваться.
- Потому, что не хочу, что бы ты упал и покалечился.
- Неужели ты все слышишь? – недовольно спросил он.
- Поверь, мой слух в сотни раз лучше, чем человеческий...
- Где она?! – недовольно завопила Мария, лишь успев перейти через порог дома.
- В винном погребе, как Вы приказали… - робко ответил молодой охранник. Ему было всего двадцать шесть. Высокий, стройный, немного мускулистый. Круглое нежное лицо. Высокий лоб, не густые, лишь чуть-чуть продолговатые брови и темные обворожительные глаза. Небольшой нос, небритые щеки и загадочные алые губы. Черные волосы были причесаны ежиком. Одет он был в черную форму, как положено – брюки и классическая рубашка.
- Принеси-ка туда мою кошечку!.. – Девушка чему-то засмеялась, вызвав недоумение у охранника. Хотя, вся ее прислуга, считала девушку умалишенной… или малость странноватой – как кому больше нравилось.
- Сию минуту, госпожа. – Ответил юноша, но прежде чем уйти за пумой, открыл своей хозяйке дверь в винный погреб.
Мария спустилась вниз. Пройдя между двумя рядами винных полок, она увидела в мрачной сырой стене деревянную дверцу, около которой сидели двое, таких же молодых, охранника.
- Как она себя ведет?
- Тихо и спокойно, - сонно ответил один из них.
"Ммррръяуу" послышалось позади. Девушка радостно обернулась.
- Вот Ваша кошечка. – Доложил парень.
- Отлично. Мальчики, - обратилась девушка к охранникам, - идите-ка, перекусите. Я хочу с ней поговорить. Но если услышите мой крик, подчеркиваю, мой крик, бегите на помощь…
Парни ушли, ничего не ответив.
- Ну что, котенок, пора позабавится! – сказала Мария своей пуме, поднимая с земли брошенный охранником поводок.
Она еле нашла ключи в своей сумочке: там, как обычно, валялись салфетки, пара помад разных оттенков, зеркальце, ручка, клочок исписанной бумаги, мобильный, какие-то украшения, вроде сережек или браслета, несколько монеток и даже пакет – на всякий случай, хотя этого не предвиделось в ближайшие две недели.
Войдя в коморку, Мария увидела любимую картину: избитая полуживая девушка лежала на сырой земле у голой каменной стены. На ней было легкое, изорванное до неузнаваемости, летнее платьице. Ее темные волосы растрепались и запутались в кудри. Руки и ноги не слушались девушки. Она приподняла голову, та была вся в грязи и бурой застывшей крови, лица сквозь которую, не было видно. Девушка еле выдавила из себя фразу:
- Кто ты, Мария? Кем ты себя возомнила?
- Я? – усмехнулась девушка, гладя против шерсти свою любимицу, - Я – богиня, будущая правительница Земли. У меня есть все, что бы стать ей в ближайшем будущем… Все люди покорятся и будут служить мне, будут моими рабами, будут стоять на коленях предо мной, потому, что им хочется жить, и они не желали бы, что бы их сожрали заживо… А твоя подруга – это всего лишь игрушка… Еще одно доказательство моей превосходности. Я обязательно выиграю эту войну! У меня есть все для этого!
- Есть старая истина: лучше умереть стоя, чем жить на коленях. Ворг поможет… - тут девушка потеряла сознание.
- Церриге и ее дружок уже почти трупы, будь уверена в этом, моя дорогая, - засмеялась Мария на попытку образумить ее. Отсмеявшись вдоволь, крикнула, - Мальчики!
- Да, - раздалось из-за двери через пол минуты.
- Отнесите ее ко мне в машину, пора ехать…
Мы стояли посреди пустынной улицы темного города. Предрассветный туман нежно спускался на влажный тротуар. Царила мертвая тишина, лишь вдалеке показались первые мрачные намеки на будущий рассвет. Вскоре свет вскроет это душное небо полосой проснувшихся птиц. За горизонтом назревает пожар солнца…
- Пошли… У нас почти не осталось времени. – И я бросилась в темные коридоры этого ночного города, прыгая по стенам, иногда зависая на них, что бы посмотреть, где Кризэллисс, и стоит ли мне его подождать.
- Это побежали, а не пошли… - плевался он. – Стой! Я же не умею так прыгать! Да и бегаю не особо быстро! Стой!
Неожиданно крики его заглушил вой сирены… Вдали показались нечеткие очертания милицейской машины, которая ехала прямо на нас.
- Беги! – крикнула ему я. Но опоздала. Серебряным крылом машина чуть задела парня… Он пошатнулся. Но все же остался на ногах и, скривившись от боли, побежал в узкий пролет между зданиями, на стене одного из которых весела я.
Машина, завернув за угол, поехала куда-то дальше, по пустынным улицам, которые не подавали ни одного признака жизни, кроме гулкого воя милицейской сирены…
Я, впиваясь своими острыми когтями в стену, как ящерица, поползла по зданию к пролету и увидела парня на другой стороне. За долю секунды расправив свои крылья, я в мгновенье перелетела здание и неслышно приземлилась за юношей. Он стоял в оцепенении - куда же я делась?
- Ей! Где ты? – шепотом прокричал он.
- Всегда рядом. – Тихо ответила я.
Парень обернулся и удивленно посмотрел на меня. Улыбнувшись в насмешке над собой, он опустил голову.
- Зачем мы здесь?
- Тихо! Смотри, - мрачно ответила я, и, затащив парня обратно в пролет, кивнула в сторону улицы. Там тихо остановилась та же милицейская машина, что минуту назад хотела погубить мое будущее. У нее была специально выключена сирена, что бы подобраться к нам незаметной. Хлопнув дверью, оттуда вышли два молодых парня, один был крайне зол, другой – "навеселе".
Обоим парням было лет двадцать пять, может один на год старше другого. Оба атлетического телосложения, высокие, но не очень. Тот, который вроде был старше, был брюнет с небольшой бородкой на остром подбородке. Узкие блеклые губы, пухлые щеки. Красивые карие глаза с подозрением смотрели из-под густых черных бровей на своего напарника. Младший был блондин. Голубые глаза, узкие ухоженные брови. Небольшой нос, под которым красовались пышные губы. Округлое лицо улыбалось.
- Да ладно тебе, Саш, поехали, - говорил тот, что младше. – Подумаешь какой-то парень…
- Ага, а если это и есть тот маньяк, что только за вчера зарезал пятерых? Нормальные люди знают, что в комендантский час на улицу ни кому не разрешено выходить! Подозрительно, что парень вот так вышел один на улицу…
- Да тебе все подозрительно! Саш, поехали…
- Слушай, - закричал милицейский в ответ напарнику, - Ты тут уже обкурился и ничерта не понимаешь! – Александр снял предохранитель со своего пистолета. Казалось, он успокоился. – Будь осторожен, я не хочу потерять еще одного напарника…
Два, все ярчающих, изумрудных глаза наблюдали за ними из пролета…
Голод!..
- Саш… Ну… Поехали!.. – уже умоляющим голосом произнес Сергей.
- Заткнись! – Вновь разозлился его напарник. И чуть после добавил шепотом. – Держи свой пистолет наготове – у меня плохое предчувствие…
- Глупости!.. – Отмахнулся парень.
Он едва успел проговорить это слово, как в мгновение его ехидная улыбка сменилась предсмертной растерянностью. Едва почувствовав боль, но еще не осознав в чем дело, Сергей упал замертво. Тень, мгновение назад стоявшая над ним, с невиданной скоростью удалилась во мрак предрассветной тишины и серость тумана.
Александр пошатнулся… Он неловко ударился о крыло машины, пригнулся и, уже поняв все происшедшее, стал стрелять туда, где пару секунд назад стояла загадочная фигура. Пули, со свистом рассекая воздух, летели в неведомую пустоту города.
Он кашлянул, изо рта потекла тоненькая струйка крови… И только тут Александру стало неистово больно в груди. Парень, издав какие-то хрюкающие невнятные звуки, ударил лицом в лужу.
А над его несчастным телом возвышалась гордая фигура Ворга с еще бьющимся сердцем в высоко поднятой руке.
- На! – взрывным голосом, произнесла я, испугав осторожно подошедшего ближе Кирилла. Эта жгучая фраза предназначалась ему. Парень как-то странно, с бессмысленным безразличием, тупыми глазами смотрел на все это кровопролитие и ужасные кошмары спокойно спящей улицы.
- Мне не надо повторять дважды. – Произнес он, едва заметил, как шевельнулись мои губы. – Но, мне более интересно, не голодна ли ты?
- Как понять твои слова? Ты беспокоишься обо мне? Что ж… Здесь два сердца. И я предлагаю тебе лишь одно… Бери, тебе от этого не уйти…
Юноша лишь робко кивнул мне в ответ и, не намного смелее, протянул руку за более молодым сердцем.
- Вскоре ты забудешь, что такое страх, что такое боль. Я помогу тебе, - говорила я, смотря, как красиво поглощает парень пищу смерти человеческой… - Да, это тебя обессмертит… Ведь мы вечны… Мы не стареем… Не это ли желанье человека? – Узкий порез губ скривился в кончиках – я через силу улыбнулась. – Нас возможно убить, но сами мы никогда не погибнем… Ты вскоре увидишь, как быстро заживают наши раны… как быстро мы выздоравливаем… И самый главный секрет: нас можно убить лишь одним способом, и только я знаю как… Поэтому мы будем вечны… - Кирилл поднял взгляд на меня. – Да, мы будем вечны! Я, ты и моя бедная сестричка Николь…
- И я тоже буду знать этот секрет? Ты мне его скажешь? – застыл он.
- Ты сам его поймешь, как только станешь таким, как я. А это произойдет очень скоро… Крайне скоро! – повторила я, заметив, как округлились глаза избранного мною. – Не бойся. Это не будет очень больно. Зато после ты будешь принадлежать более совершенной расе – расе Воргов – самой совершенной в этой галактике…
Кирилл поперхнулся от немалого удивленья… Моя тонкая, но сильная рука, строго рассекая слои душного воздуха, ударила его по спине. Юноша чуть откашлялся, ему стало легче…
- Самой совершенной в этой галактике? Как тебя понять? – спросил он, принявшись дожевывать последние кусочки мелкого сердца. Увидев его личико, перемазанное в жгучей крови и слюне, я подумала о нашем совместном будущем.
- В принципе, мы можем идти и разговаривать как раньше, - предложил Кирилл, доживав последний кусочек.
- Нет! Дальше я должна буду слышать каждый шорох, даже то, как падает лист с соседнего дерева… Ладно. Я продолжу… Понимаешь ли, наша галактика состоит из миллионов солнечных систем, из них примерно десятая часть имеет свои планеты. На большей части из которых была, есть или может зародиться жизнь. Этим и питаемся мы… Когда жизнь на планете начинает только развиваться, нам очень легко разрушить эту жизнь… Но постепенно нас становиться слишком много…
- И вам не хватает, чем питаться, - догадался юноша.
- Да, - кивнула я ему. – И тогда мы начинаем пожирать друг друга… Последние, созревшие Ворги, выбрасывают свои споры в космос, они как бы растворяются, сами превращаясь в разумную пыль и летя по галактике в поисках новой планеты, на которой есть жизнь. Ныне у меня к тебе вопрос…
- Ну… - сказал Кирилл, когда ее пауза слишком затянулась.
- Иногда мы оставляем несколько существ на пару сотен тысячелетий, улетая в космос в поисках другой планеты. Это для того, что бы они размножились, и мы вновь могли вернуться на планету, что бы жить и питаться ими. С человечеством будет так, как ты пожелаешь, о Кризэллисс…
- Уничтожить! – яростно завопил он. – А в первую очередь – предательницу Марию!.. – и тут его пыл сменился робостью. – А когда ты собираешься кушать? – Он улыбнулся, видя, что мне уже порядком надоели его вопросы, и я начинаю злиться.
- Отвернись, - я понимала, что ему будет, по крайней мере, не приятно смотреть на то, как я поглощаю пищу. Он тут же исполнил мою просьбу. Узкий порез губ растягивался, кожа лопалась, обнажив голый скелет черепа, мышцы, как резиновые, оттягивали гнущиеся кости челюстей, расширив рот. Я рукой положила туда уже не вполне свежее сердце, при этом рука прошла мне прямо в пищевод…
До рассвета оставалось слишком мало…
- Пошли дальше, но прошу, больше ни звука!
Мы отправились в путь. Темные улицы города еще спали, и в этой предрассветной дремоте было очень сладко и спокойно идти по чуть мокрой дороге к неизведанной цели, что невольно клонило ко сну… Кирилла, но не меня. Я была на стороже, потому что чувствовала – Мария рядом. Бедный парень еле передвигал ноги – ему было невмоготу, он безумно желал сна, но не менее жаждал мести. Теплый осенний ветерок обволакивал его и заставлял думать об удобной постели, но лишь его порыв становился чуть более яростным, парень отбрасывал благие мысли и более уверенно шел за мной. Ветер стал затихать и лишь иногда ласкал нас своими теплыми струями, опьяняя юношу все более и более…
- Привет! Вы не за мной, случайно? – раздался звонкий голос за нашими спинами. Мария стояла рядом с ярко красной машиной. Своеобразный, маленький Porsche 911 GT 1. Было как-то неуместно видеть эту девушку рядом с такой машиной – будто она не была ее хозяйкой, а всего лишь моделью, демонстрирующей это чудо машиностроения.
Мне показалось это очень подозрительным, но кроме Марии я чувствовала еще одного человека.
- За тобой, маленькая стерва! – гордо воскликнул Кирилл. Ему хотелось выказать свою смелость и самостоятельность, но я преградила дорогу парню своим телом, лишь он успел сделать шаг вперед.
- Кто с тобой? – ровно спросила я ее.
- Со мной? Ах, да… Со мной… человек, насколько я понимаю.
- Мой исключительный нюх не обманешь – с тобой действительно человек.
- Верни нам то, зачем мы пришли! – Неожиданно вскрикнул Кирилл. Он дрожал от страха, но, силясь, не прятался за моей спиной, а, наоборот, пытался вылезть вперед.
На его реплику я даже не повела ухом, пытаясь сдерживать его за собой. Но Мария… Она спокойно подошла к рядом стоящей машине и медленно начала открывать дверцу. Девушка растягивала удовольствие, наблюдая, как с замиранием сердца парень глядел на машину. Когда дверца была открыта на половину, Мария помогла полуобнаженной умирающей девушке вывалиться на чуть мокрый асфальт. Родинка на плече… кучерявые темные волосы… чуть большеватый нос, для ее еще детского лица… этот аромат тела… Николь! Но… Она – человек!..
- Знаешь, я думала, что она все-таки по большей части чудовище… Жаль, - Мария зловеще ехидно улыбнулась, - Жаль, я ошибалась… А то бы убила ее сразу, не мучаясь…
- Почему ты считаешь, что выживешь, после этой встречи?
- А она ничего… Была ничего… Как жаль… - продолжала она о своем, доставая, как ни в чем не бывало, из своей сумочки револьвер, - Что ей не дожить до рассвета… Пойми… В ту ночь Николь скрыли деревья…
На последних словах прозвучал выстрел… Черные вороны, спавшие на крышах домов и на уже голых деревьях, взлетели ввысь, подняв неистовый шум. Среди их карканья почти не было слышно второго выстрела… Улица была все так же пустынна…
Мария, закрыв дверцу, обошла автомобиль, села за руль и поехала по направлению к солнцу.
Я подошла к трупу девушки. Ее убила еще первая пуля, попавшая ей прямо в висок, но Мария слишком любила точность.
Обернувшись, я увидела, что Кирилл стоял как окаменелый. Он был в небольшом шоке от увиденного и никак не мог очухаться. Тут он опустил голову… Но я не придала этому большого значения.
- Теперь нам следует проследить за ней, что бы узнать, где же ее убежище. Беги за мной изо всех сил. – И я бросилась вслед уехавшей машине.
- Ты видела его… - чуть ли не шепотом произнес Кирилл.
Я застыла на асфальте, вцепившись в него когтями…
- Видела кого?
- Револьвер, - прошептал парень. – Это же… Ведь именно им в тот вечер… вчера стрелял Влад. – Он не мог поверить своим глазам…
Юноша поплелся в мою сторону… шаги его становились все быстрее и быстрее… на какой-то момент незримо остановившись рядом со мной, он бросился изо всех сил в погоню за автомобилем.
Ветер изменил направление… Раньше дувший с севера, он повернул на восток, помогая нам… Я расправила свои белоснежные крылья. Ветер подхватил меня… Кирилл схватился за мои, протянутые ему, руки… Мы парили, видя почти весь город как на ладони. Легче стало наблюдать, куда сворачивала машина Марии. Она остановилась не далеко от загородного домика, больше похожего на роскошный дворец. Выскочив из машины, девушка ловко вбежала в дом по каменным ступенькам.
Я опустилась на крыльце. Зеленая травка… Несколько вечнозеленых елей… Пара еще каких-то растений. Не вдалеке от громоздкой каменной ограды – качели. Все чрезмерное… ненатуральное… Все выражало какую-то поддельную избалованность.
Мы вошли в дом. Кирилл прятался мне за спину на случай, если в нас будут стрелять. Ее дом был подозрительно пустынен… Мы шли по длинному, завешенному старинными картинами, коридору, который был больше похож на какой-то музей старинного искусства. Было темно… Всего пару окон с запада, которые проливали тусклый свет на роскошный персидский ковер, ведущий к лестнице красного дерева, которая была устлана таким же ковром.
Я приостановила Кирилла рядом с лестницей, дав понять, что на верху были люди. Парень отошел дальше. Я почувствовала, что мы окружены. Тут его шаги подозрительно остановились... Обернувшись, я увидела, что юношу держать двое охранников, рядом – еще десяток телохранителей. Между ними возвышалась, словно Клеопатра над Египтом, Мария.
- Отпусти его, - тихо произнесла я. – Он все равно тебе ничего не сделает.
- Ты права, - усмехнулась девушка и кивнула охранникам, - отпустите его.
Парень упал на пол, но, тут же вскочив, спрятался у меня за спиной, взойдя для этого на лестницу.
- Кирилл, ты меня не помнишь? – задала Мария глупый вопрос.
- Мы не виделись, но это не мешает мне знать тебя, - гордо ответил он.
- А я тебя видела однажды, хотя только из окна моей комнаты, но у нас была общая знакомая... Может, ты уже забыл Катю?
- Ты знала ее?! Но откуда? – удивился он.
- Я ее очень хорошо знала… Мы с ней были подругами… с ее точки зрения… Я же не намерена заводить друзей – я не желаю, что бы меня предавали. С ней меня свел Влад… Вот его ты точно помнишь, убийца… Ты убил его! – закричала она, чуть ли не надорвав голос. Казалось, она готова заплакать. – Моего единственного Влада… вчера на рассвете ты убил его… И убежал в эту чертову долину! Но мы отомстим… Я и мой Влад… Наш наследник, - и Мария нежно рукой коснулась своего живота, - Мы отомстим… - Она успокоилась… И отвернулась от всех, что бы не показывать хрустальной слезы, скупо скатившейся у нее по щеке. Утерев ее маленьким кружевным носовым платочком, повернувшись к нам лицом с гордым видом, хладно произнесла, - Ты понимаешь, что она мешала мне?! И что тогда, когда Катя была жива, я была ни к чему Владу?! – Мария вздрогнула, из ее голубых глаз потекли слезы, лицо все покраснело… Чувства… Раньше она никогда не выказывала их, а теперь девушка "бурлила" от ненависти, злобы на весь свет из-за потерянной любви, предавалась раскаянью и забывалась, как во сне. – Мы были рождены, что бы править вместе! Я и Влад! Но ты отнял его у меня!
- Вначале он посягнул на мою девушку, - еле вымолвил Кирилл. Он тяжело дышал, готовый зарыдать от боли… Воспоминания о Кате дорого ему стоили.
- Он? Он был лишь пешкой в этой игре, сам того не зная! Я как сейчас помню тот вечер…
" Влад седел у окна и грустными глазами провожал парочку, идущую к океану… Он чуть ли не плакал, но, суровый по своей природе, сдерживал себя… Я, тихо войдя в комнату, подкралась к нему со спины и крепко обняла… Я была тогда счастлива, что он может остаться со мной, когда Катя выбрала другого… Влад оттолкнул меня.
- Уйди, Маруся… Если я и буду чьим-то мужем, то только Катиным… - он указал на отдалявшуюся парочку…
- Тогда что мешает тебе быть с ней? – обиженно ответила я.
- Неужели, Маш, ты совсем дура и не понимаешь ничего вокруг?! Она выбрала другого! Она любит его!.. И что я с этим сделаю?.. – последние слова он произнес шепотом, будто лишь для себя.
- Убей его, - всучила я ему в руку револьвер, - сделай так, будто это случайно… А после утешь ее… и она станет твоей!..
Влад удивленно посмотрел на меня…
- Зачем ты мне помогаешь? – спросил он, прежде чем выйти из комнаты, которая после осталась в гробовом молчании."
- Это я убила Катю! Но никто и не заподозрил этого…
- Нет, - прошептал растерянно Кирилл. – Нет… - Он не хотел верить ей. – Нет! – закричал он и бросился на Марию с кулаками, будто этим было возможно что-то исправить.
На посветлевшем горизонте что-то начало происходить… Что-то повседневное, не вполне заметное людьми… Но крайне важное – от этого зависит жизнь… Красный, чуть оранжеватый, диск солнца показался из-за пустынной спящей земли.
Кирилл неимоверно закричал. Он вопил не своим голосом. Один из телохранителей девушки вонзил в его сердце свой нож… Но поздно…
Мария, не без особых усилий, вытащила нож из тела парня… Но тот дышал все же спокойно…
- В другой раз, - проговорила я, схватив Кирилла, и выбежала из дому.
- За ней! В погоню! – услышала я, лишь мы успели переступить порог этого деревянного дома… Три эти недели стояла необыкновенная для осеннего Петербурга жара…
Отбежав на достаточно безопасное расстояние, я положила Кирилла на землю. Порхнула крыльями так, что они ударились друг о друга. И с каждого кончика пластины, из которых состояли мои крылья, заряд прошел сквозь меня и начал скапливаться у меня в сомкнутых ладонях, раздвигая их все дальше, пока он не достигли размера волейбольного меча. Все это произошло в долю секунды… Моим резким движением рук, этот ком энергии воспламенил дом, как спичку.
Я схватила Кирилла под руки, и вспорхнула ввысь. Ветер, опять повернувший, но в сей раз на юг, отнес нас к старому полигону.
С каждой секундой парню становилось все хуже и хуже. Кожа вздулась, кое-где лопалась, и оттуда текла мутно-белая слизь, похожая на мою слюну… Глаза стали похожи на два небольших серо-белых комочка слизи… он уже не мог видеть… Уши и нос заложило тонкими, но крепкими, как сталь, белыми пластинами… Губы ссохлись и слиплись… Вся его одежда промокла и прилипла к нему…
Я приземлилась не вдалеке от заброшенной землянки. Забравшись туда, я огляделась. Там было отличное место: сыро, тепло и никакого ветра… Бросив парня в угол, я присела рядом с ним…
Понимая, что дом заполыхал, словно факел, Мария очутилась в ловушке. Парни бросились в горящие окна, даже не вспомнив о своей госпоже. У нее же не было столько смелости. Огонь подступал со всех сторон. Мария дотошно завопила, чтоб хоть кто-нибудь осмелился ее спасти. Она упала на колени, не в силах стоять. От дыма у нее закружилась голова, начали слезиться глаза. Она задыхалась. Огонь, наконец-то, добрался до проводки – с потолка на изнемогающую девушку посыпались искры. Вот так погибала молодая тиран. Она, потеряв сознание, упала в пару сантиметрах от пламени…
Вдалеке послышался вой пожарной сирены…
Он лежал не двигаясь. Слизь полностью поглотила парня, постепенно твердея, превращаясь в огромный липкий кокон…
- Она не дышит… Остановка сердца… - кричали врачи, пытаясь что-то сделать…
На небольшом экране виднелась сплошная линия… она начала сменяться на чуть искаженную…
У девушки забилось сердце… Она осталась жива…
Мария приподняла голову… Она лежала на каталке. Ее перевозили из реанимационного отделения в палату.
- О, вы очнулись? – вежливо проговорил врач с чуть заметным отвращением. Это был пожилой мужчина лет пятидесяти пяти, может шестидесяти. Среднего роста, немного полный, одетый, как все врачи, в белый накрахмаленный халат, из-под которого виднелись поблекшие брюки. Кое-где седые, каштановые волосы с широкими замысловатыми усами обрамляли его лицо. Маленькие коричневые живые глазки, большой нос и бледные полные губы выражали смущение и неприязнь.
- Остановите…
- Успокойтесь… Сейчас мы приедем в палату и…
Его горло было крепко сжато в руках Марии.
- Я сказала, остановите! – прокричала она находящимся в коридоре людям, вставая с каталки. – Живо подайте мне мою одежду и отпустите меня! Иначе этот врач сам будет нуждаться в медицинской помощи! – И она еще сильнее сжала его горло…
"Тук-тук, тук-тук…" – глухо отзывалось из серого кокона, в такт этому шуму он раздувался и сдувался, подобно сердцу. Весь угол был в липкой слизи. Кокон был похож на огромную сосудистую личинку. Внутри его кипела жизнь, шла мутация.
Вдруг кокон вздернулся… еще раз… затишье в несколько минут… третий раз… опять тихо…
- Я уничтожу вас собственноручно за то, что вы сотворили со мной! – злобно проговорила Мария, заряжая свое ружье. Она была в не себя от ярости.
Девушка стояла в сыром хвойном лесу…
Ее лицо… Она была обезображена до не узнаваемости. Обгорелая кожа была снята кусками, местами виднелось мясо и белая кость черепа. Шрамы и ненависть – вот причины ее истинного уродства…
Она ждала заката, что бы войти на территорию старого полигона. И вот красный диск солнца плавно закатился за мутные очертания леса.
- Пора!..
Удары стали более сильными и резкими. Изнутри кокона послышались звуки – там кто-то шевелился, пытаясь вырваться наружу… Пришло время!..
Внезапно в лесу стало очень темно. Мария включила фонарь, чтоб хоть что-то видеть. Небо заволакивало тучами… Дул дикий ветер… Сосны раскачивались, превращаясь в ужасных призраков ночи, кусты, невысокие ели походили на свирепых лесных монстров… В лесу становилось небезопасно…
Неожиданно из центра кокона к обоим его концам прошла, со звуком лопающейся скорлупы, продолговатая трещина. В мгновение вся землянка была в жуткой слизи, вперемешку с кровью человека и остатками кожи, кокона… На полу была лужа из человеческих отбросов и слизи с "личинки". Внутри ничего не было.
С потолка послышалось кошачье шипение…
Я подняла голову. Там сидел Кризэллисс: тот же Кирилл, но… уже Ворг. Лицо его почти не изменилось. Глаза стали змеиными, смотрели на меня острыми прорезами огненно голубого цвета. Но каким стало его зрение… Узкие губы обрамляли чудесную скалистую улыбку. По его клыкам тонкой струйкой стекал яд. Нос стал более вздернутым, будто он врезался в кирпичную стену. Зато каким стало его обаяние… На щеке у него красовались три длинных пореза с бурой застывшей кровью. Уши стали, как у новогоднего эльфа, продолговатые и отлично ворочающиеся, с неимоверным слухом. Волосы слиплись и стали жесткими, толстыми, непослушными, будто из змеиной кожи. Тело, как и прежде, было гладким и шелковистым, но отныне на нем была чешуйчатая бледно белая с голубоватым оттенком кожа. Он был обнажен. Суставы его стали более гибкими и упругими. На груди слева красовался еще один порез. Как и у меня, у него был черный рисунок на теле. От пупа, через ноги, к копчику шла пластичная, закрывающая и защищающая его фаллос, пластина черного цвета, готовая в любой момент раствориться в слизь. Он впился своими острыми когтями в потолок, что помогало ему висеть. На спине, где лопатки, у него были два черных небольших пореза. Одно движение – пластинчатые крылья украшали бы его тело…
- Ну что, милая, - шипя, произнес Кирилл, - Пошли?..
- Когда я найду, я убью вас обоих! – шептала про себя Мария, пробираясь по лесу. Этим словами она пыталась подбодрить себя.
- Не нас ли ищешь? – раздалась знакомая для нее фраза. Перед девушкой из-за дерева взошел юный Ворг. За спиной у нее, как заметила Мария, стояла я. Бежать ей было уже некуда.
- Вас! – снимая предохранитель с ружья, выкрикнула девушка.
Кризэллисс, тут же очутившись в метре от нее, выхватил ружье и с силой оттолкнул девушку. Я, своим рысинным прыжком, очутилась за спиной у Ворга прежде, чем Мария стукнулась о находившееся за моей спиной дерево.
Когда девушка открыла глаза, я стояла сбоку от нее, метрах в трех. Она привстала, сплюнула немного крови, что шла у нее изо рта, оскалившись посмотрела на Кризэллисс, находившегося в той же позе и злобно, будто это могло что исправить, сказала:
- Вам не убить меня… Я вернусь…
Последний слог был последней секундой ее жизни… Я открыла рот, по телу прошла дрожь, кости изгибались, обтягиваясь, будто резиновой, кожей. За мгновенье мое тело изогнулось дугой в направлении к Марии и я поглотила ее… Вернувшись в исходное положение, я вкусно причмокнула…
- Знаешь, а она права… - первой нарушила я минутное молчание, когда уже подошла ближе к Кризэллиссу.
- О чем ты?
- Мария – человеческое зло, и, покуда будет жить человечество, оно будет существовать, перерождаясь все в новые и новые формы… Зло не возможно убить, но лучше свести его к минимуму… Такова судьба…
Кризэллисс недовольно скорчил рожу:
- Ты не проголодалась?
Эпилог 3-ей части
Знание приносит страх…
От незнания впадают в отчаяние…
Единственный выход – это поиски выхода…
- Неужели это конец? – тихо произнесла девушка. Ей было где-то двадцать три. Длинные рыжие волосы были заплетены в хвост, но ее локоны закрывали ей лицо. Казалось, она плакала. – Сейчас… - дрожащим голосом сказала она рядом стоявшему парню. Он был довольно красив, но все, что ныне выражало его лицо – это был лишь ужас и ничего больше… и ни капли сострадания… даже некую зависть можно было прочувствовать в его эмоция, мимике.
Девушка, прикрыв лицо руками, вошла в дом. Вскоре она вернулась, держа старую, немного ржавую лопату в руках. Было видно, что она специально распустила волосы и чуть зачесала их вперед, чтобы не было видно слез.
- Это бессмысленно… - покачал головой парень.
- Знаю… но ничего не поделаешь… таковы мы. – Едва ответила девушка. Она рыдала.
Парень взял лопату и пошел на задний двор.
Девушка, в растерянности посмотрев на тело старика, тяжело вздохнула и пошла к парню. Она видела уже из далека, как он копал яму, быстро перебрасывая комья земли… Но во всех его движениях чувствовалась какая-то растерянность и досада… чувствовалось отчаянье, даже ярость… Вдруг он прекратил копать и большими и быстрыми шагами пошел к веранде, проходя мимо девушки, он чуть не сбил ее с ног. Она молча смотрела, как он, надрываясь, тащил тело старика к свежевырытой могиле. Девушка прекратила плакать. Подняв гордо голову, она смотрела, как парень закапывал тело в землю. Он действительно вновь забылся, но навсегда.
Закончив погребальную церемонию, парень оперся на лопату, тяжело дыша.
- Я в чем-то даже завидую ему, - неожиданно сказал он. – Его хоть похоронили. Сейчас это происходит далеко не с каждым… а все они…
- Надо найти их слабое место, как та девушка. Она ведь нашла слабое место в демоне… - не теряя своего горделивого, но беспомощного, вида, произнесла девушка, - Причем оно всегда было на виду…
- У них нет слабого места. – Яростно возразил парень.
- Глупости! У всех есть свое слабое место… оно всегда на виду… только не каждый способен его увидеть…
- Единственное, когда они могут быть слабы – это перерождаясь в коконах… - Криком ответил ей парень… и тут же успокоился, - а кода они вылупляются… от них не скроешься…
- Значит, мы обречены? – девушка устремила свой разочарованный взор прямо ему в глаза.
Он едва нашел слова, что бы ответить:
- Такова судьба?..
--
В данном произведении использовались тексты песен:
Total "Уходим на закат"
Nautilus Pompilius "Я хочу быть с тобой"
"Титаник"
DDT "Это все"
Сплин "Санкт-Петербургское небо"
"Под сурдинку "
Butch "Чувства – на волю"
Король и Шут "Некромант"
Такова Судьба
© Copyright: Кассандра Ла Вие, 2006
Свидетельство о публикации №206030900319
Свидетельство о публикации №206030900319
Рецензии