Это реальная личность

 Три теории господина М - а.

 Часть I

Начало начал

 Глава I

 Все это было бы смешно,
 когда бы не было так грустно.
 (М.Ю. Лермонтов)

Умом он не блещет, скорее скромно поблескивает. Никогда не задумывались, почему люди хотят казаться умнее, чем есть? Возможно, все дело в признании общества. Тебе кажется, что собеседник оценивает твои умственные способности выше своих, начинает прислушиваться к твоим словам, да и в своих глазах ты как-то растешь. Только часто это всего лишь видимость, нас злит быстро накатывающее ощущение беспросветной тупости на фоне гения оппонента. Внутри все закипает: медленно, но верно, кипящая жижа ненависти, раздражения, беспомощности подкатывает к горлу и выходит наружу. И тут на всезнающего собеседника изливаются беспрерывные потоки ругани – грязь, вонь, странное жжение злобы в груди, - все, чему не суждено было вырваться, теперь вылилось на товарища. Но он об этом не задумывался. Он вообще мало думает. Нет, он не глуп, в его голове часто рождаются мысли, но он не дает им въесться в мозг – он их тупо душит. Они не успевают оставить свой след в его замусоренном сознании, не успевают проронить ни слова, они бесполезно умирают, затоптанные его страхом. Теперь он научился трансформировать полезные мысли в нечто другое, в то, что ему ближе, роднее. Ступая на порог его затуманенного ощущения реальности, прежде полезное, доброе, светлое становится грубым, мерзким, пошлым, каждый новый звук источает невыносимее зловоние, каждое вновь зародившееся слово призвано безжалостно убивать. Было бы гуманнее уничтожать мысли, трансформированная пошлость не оставляет надежды на воскрешение доброго, светлого.
Странно, как человек живет в этом мире без понятия «мораль»? Мы не можем даже разговаривать без знания этого слова. Нам нужно чувствовать, что мы ведем себя этически правильно, нам необходимо ощущать тонкую грань между «можно» и «нельзя». Хотя почему это я говорю «мы», кажется, я имею в виду себя. Минуточку, рассказ не обо мне, а о нем. Нужно быть приисполненой эгоизма, чтобы воспевать себе дифирамбы. Не буду о себе, продолжу. Итак, моральные ценности ему, конечно, тоже чужды. Кажется, они как аппендицит, рвали его на части, болели, выжигали его содержимое изнутри и, как при любом аппендиците, он удалил источник адских мучений – аппендикс – совесть. При чем операция прошла успешно: другие органы не повреждены, а совесть изжита, отсутствует даже намек на ее недавнее существование. Да и зачем ему было повреждать остальные органы? Печень, почки, легкие и сердце вскоре пострадают от алкоголя, никотина и табака, только он пока этого не знает. Но не будем забегать вперед – всему свое время.
Он жуткий эгоцентрик. Все и всё вращаются вокруг него. Все ему что-то должны, чем-то обязаны. Мы должны считать за честь то, что дышим с ним одним воздухом. Мы должны чтить его, любить; любое обидное слово в его адрес – и вы враг народа. Отказать ему? Смертник. Глупец, не противостоять ему, а быть с ним заодно, не грубить ему, а льстить, не отказывать ему, а уступать. Не согласен? Гулаг или расстрел. Почему он не может просто любить всех или хотя бы кого-то? А он любит. Удивительная штука - любовь. И лечит и силы придает. Нет ничего прекрасней любви. Любви глубокой, нежной, такой, какая бывает лишь раз в жизни. Такой вечной, беспросветной, окутывающей как теплое одеяло. Любви всепрощающей, преданной. Жизнь без любви – жалкое существование, общение без любви – грязная пошлость. Наш герой любит именно так. Нет, не девушку и даже не родителей, не родственников, не животных, не людей. Это нежное прекрасное чувство заслуживает лишь одно создание – он сам. Он – носитель своего же благословения, он не просто любит себя, он обожает, нет, даже не обожает – это роковая страсть. Это чувство безгранично, беспредельно, безудержно. Он проявляет его везде и всегда.
Что ж, перед нами начальный портрет г-на М – а. Нравиться? Нет, не делайте скоропалительных выводов, нам предстоит проследить его поступки, стать свидетелями его преступлений, соучастниками замыслов. Мы увидим все его теории. Проследим за их исполнением. А пока он всего лишь новорожденный. Он еще не догадывается о том, что случиться в его ближайшем будущем, еще не знает своих планов, затей, он только малыш. Такой милый, беззащитный, непорочный ребеночек. Смотрю на него, и по телу разливается тепло, меня захлестывает волна умиления, а губы расплываются в блаженной улыбке. Удивительно, какое нежное создание вскоре превратится в монстра.


Глава II

Здесь никогда не бывает жаркого лета, тут вообще лето редко бывает. Не люблю лето, мне ближе зима. Вы не замечали как прекрасен закат и восход солнца зимой? Да-да, не летом, не осенью, а именно зимой. Небо окутывает розовая дымка, такая прозрачная, нежная, хочется в ней утонуть. А как красиво первые лучи ласкают кончики деревьев, и в воздухе витает свежесть. Обожаю вдыхать морозный воздух; чувствуешь необыкновенную легкость, когда он проникает внутрь, кажется, что ты можешь летать, и ничто теперь не важно, есть только ты и огромное, бесконечное небо у тебя над головой. А вокруг туда-сюда, как тараканы, спешат глупые люди, озабоченные своими делами, погрязшие в своих желаниях, но ты их не видишь, ведь тебе не нужен никто, кроме твоего неба и свежего, морозного воздуха. Но, несмотря на все прелести зимы, здесь любят лето, это понятно - зима тут девять месяцев в году, хочется увидеть зеленую травку, яркое солнце, вкусить плоды лета. Кто-то любит арбузы, кто-то дыни и черешню, а вот я люблю крыжовник. Дико, да? Ждать прекрасное, яркое, новое теплое лето, чтобы съесть эту гадость.… Вот такая я сумасшедшая. Конечно, куда приятней выбрать самый огромный арбуз, принести его домой и съесть. Он так и поступил. В этом году его семья посчитала нужным отправить сына к любимой бабушке, на юг, где «лето жаркое, где много фруктов и витаминов, а то мальчик совсем исхудал!». Ему шесть лет, весит он как 14 вкуснейших бисквитных торта, таких огромных, с розочками и заварным кремом. Всегда, когда вижу такие в магазине подхожу ближе и начинаю истекать слюной: ах, какие розочки, ах, какой крем, оой.. бисквит…! Когда на него смотрят его бесконечные бабушки, сестры и тети с ними происходит то же самое. Захлебываясь и путаясь в слюне, они спешат его поцеловать, а кажется вот-вот что-нибудь откусят. Наверное, он тоже подозревает, что может стать жертвой каннибализма и поспешно удаляется в свои апартаменты. Сейчас, осматривая свой сочный арбуз, он странно улыбается, взгляд вожделенно горит, маленькие толстые ручонки тянутся к еде, и, точно как у его тетушек, когда они его видят, слюни путаются и стекают на зеленую жертву. В его взгляде всегда есть что-то игриво-отпугивающее, что-то мерзкое и страшное.

Глава III

« Тетя Оля, уйди! Ты все загораживаешь!» Тетя Оля поспешно отходит от зеркала, и мальчик, с небывалой нежностью, смотрит на себя и свой новый комбинезончик. Ольга Макаровна всегда угождает любимому племяннику. Для нее нет никого прекрасней его, никого умнее его, каждое его слово наполнено глубочайшим смыслом и философским содержанием, будь то «кака» или «дурак», кстати, последнее он использует часто, не оттого, что оно является наиболее произносимым среди более старших детишек, просто ему нравиться ощущать себя выше таких же малышей как он, произнося «дурак» он как бы говорит «я старше и умнее». Вернемся в реальность. Крутясь перед зеркалом, вглядываясь в детали пышного торта, пардон, своего лица, он искал сходства с папой и дедушкой, но, увы, таковых не было обнаружено. Все мы на кого-то похожи, кто-то на маму, кто-то на папу, кто-то на соседа (хотя это отдельная история), а в нем удивительно сочетались портреты всех женщин его семьи. Тетя Зоя, тетя Оля, баба Галя, мама, три сестры, тетя Надя (двоюродная сестра его отца), совсем не родная Машенька (дочь жены брата его матери от первого брака), миловидная Варя. Все эти люди, теснясь и толкаясь, мирно и ругаясь, уживались на его лице, существовали в его повадках, жили в его «очертаниях». Его глаза принадлежали Ольге Макаровне. Дочь отставного подполковника воспитывалась в строгости; невероятно сдержанный в своих чувствах Макар Алексеевич не раз напоминал жене, что семье нужны мужчины (род Девушкиных состоял в основном из женщин и лиц промежуточного пола, о том, что это такое «промежуточный пол» я поведаю позже), но Алена Петровна, вопреки приказу мужа родить продолжателя рода Девушкиных, родила прелестную девчушку. Первое, что заметили родные Оленьки – это огромные голубые глаза, обрамленные черными, как смола ресницами. Новорожденная, она похожа на куколку, такую, каких продают в ярких коробках, и дарят на день рождения, обвязанных бантами и лентами. Лично я никогда не любила таких кукол, по-моему, они слишком приторные, чрезмерно правильные и какие-то пугающе-живые. Не думаю, что Макар Алексеевич разделял мое мнение, но рождение дочери-куклы не оживило его строгую физиономию улыбкой. Речи о счастье, конечно, и вовсе не идет. Алену Петровну такое положение вещей не огорчало, а может, она просто не показывала того, что чувствует на самом деле. Как бы то ни было, Оленька не была обделена вниманием – всевозможные бабушки и тети поспешили увидеть кукленка. С годами это внимание не только не ослабло, но даже усилилось. Отец совсем не принимал участие в воспитании дочери, а зря. Девочка, под пристальным вниманием тетушек и бабушек, выросла необыкновенно красивой, невероятно капризной и чрезмерно наглой. Она умела… Да ничего она не умела. Оленька окончила кулинарный техникум, как она его закончила? Для всех это так и осталось тайной, девушка не умела готовить. Совсем. Она очень удачно вышла замуж за владельца крупного промышленного комплекса, с молодыми людьми проблем никогда не было, напротив, это у них с Олей были хлопоты и заботы...

...