Свободное падение

Выходной выдался определенно не самым удачным. Это я понял, как только открыл глаза. Через грязное окно, заляпанное какой-то жирной коричневой массой, пыталось заглянуть ко мне солнце. Я оглядел свою комнату. Ничего не изменилось: пара пустых банок из-под дешевых коктейлей на полу, линолеум, похожий на дуршлаг, немного покосившаяся дверь. Рваные обои частично загораживались моей кроватью (не совсем чистой) и большим шкафом, где были все мои немногочисленные вещи. Эту коморку я снимал уже два месяца. Сначала я никак не мог к ней привыкнуть… Еще бы! После уютного домика родителей с запахом шоколадного печенья по утрам нелегко жить в таком помещении. Но приходилось, на большее у меня денег не было.
Когда я приехал сюда, то этот большой город- муравейник казался просто кладезем новых возможностей, идей, желаний. Теперь я видел полтора миллиона людей, задыхающихся от пыли и выхлопных газов, а также множество домов, нагроможденных друг на друга, так что кажется, ты зажат в их бетонных тесках. Тем не менее, я оставался здесь… Все большие города имеют странную особенность: они, как магнит, притягивают, а потом не отпускают тебя. Так и сейчас, я жил в коморке на окраине и почему-то еще лелеял надежду найти хорошую работу. А без нее мне было тяжело. Родители и так еле концы с концами сводили, и я не мог надеяться на их помощь, да и не хотел. И сейчас эти мысли разом нахлынули на меня, смыв остатки сна, разбив их о твердую стену реальности. Я встал с кровати. Хмурый, я натянул потертые джинсы (где мы с ними только не были?) и какую-то футболку с верблюдом во всю спину. Хорошо этому верблюду! Ходит себе по пустыне целыми днями, греется на солнышке и ничего ему не надо. Хотя и тут все было совсем не так гладко… У него мало возможностей, и жизнь его слишком ограничена. Может даже хорошо, что я не верблюд… Пока верблюд бродил по моей голове, я дошел до выхода на улицу. И тут моему взору открылась такая панорама: пронеслась и испарилась вдали черная машина, пыльная дорога снова затихла, ветер тихонько подбрасывал обрывки газет, какие-то пакеты. Пахло рыбой. Этот едкий запах исходил из подворотни рядом с входом в дом, где находилась моя комнатушка. Серые дома сгрудились надо мной. Стало сложно дышать. Вдалеке крикнула кошка и сразу затихла. Тишина. От такой тишины болят уши. Вообще, существует несколько видов тишины: одна давит на тебя, пытается сделать подобием холодного блина, приготовленного пьяным поваром три года назад, другая- долгожданная, когда мечтаешь о ней в вечном крике жизни, а третья просто тишина, которая наступает, когда кто-то молчит, а другой кто-то берет тихонько за руку и улыбается, тихо так… Может это и есть счастье?.. Помню, в детстве меня избил один мальчишка из школы, а мама взяла меня так за руку, и мне показалось, что все был сон, что не было драчуна, фингала под правым глазом и вывихнутой лодыжки. Теперь такая тишина была со мной только во сне… Я сел на автобус и добрался до центра. Меня вдруг оглушил гул машин, людских голос, собственное сердце билось громко, так громко, что мне снова стало тяжело дышать. Тем не менее, я добрался до офиса, где было свободное место на должность… Я уже не помнил кого именно. Важна была зарплата. Деньги… Они правят миром. И, черт возьми, это не правильно! А еще говорят, что мир развивается, растет в полную силу! Да он деградирует! А как еще назвать то, что нарезанные и покрашенные бумажки решают судьбы сотен тысяч (а может и больше) людей? Деградация!!
- Вы на собеседование?- по лицу секретарши читалось, что она явно не видит во мне нового сотрудника.
Может у меня выражение лица не то? Ладно. Сказал секретарше, что нужно, заполнил какой-то купон и толкнул дверь с надписью «Начальник отдела кадров». Передо мной сидел в маленьком помещении поседевший человечек, он, уткнувшись носом в громадную тетрадь, сосредоточено что-то писал, бормоча под нос что-то непонятное. Я потоптался секунд сорок. Никакой реакции. Может, я уже растворился в пыли этого города?
- Извините, я…
- Садитесь. Резюме?
- Да. Я посылал…
- Номер.
- Шестьдесят восемь.
И пошла череда вопросов, ответов, кивков старика и всего прочего в таком духе. Я пробыл там от силы двадцать минут, а показалось - вечность.
- Через два часа мы сообщим вам результат.- Очки секретарши выплыли из-за дешевой серенькой книжки под интригующим названием «Роковая встреча».
- Так быстро?
- Да.- Очки снова уплыли за обложку «романа».
Эти два часа я совершенно не знал где находиться. До дома чуть больше ехать. Шляться по улицам, как не прибитая дворняга, не хотелось. Пошел в парк. Он был рядом. Вход. Пустынная дорожка. Понятно, все сейчас в своих офисах тыкают пальцами (пусть даже некоторые и быстро) по клавиатурам, выбивая из них, таким образом, жалобный стук, тупо пялятся на экраны мониторов и старательно делают умный вид. Я добрался до прудика в центре парка. Бледно- розовые лилии вяло держались на воде. Прошелестел крыльями голубь. Где-то далеко плыли облака. Солнца не было видно. Обвисшие ветви деревьев шевелил ветер. Я сел на скамейку темно-бардового цвета. Пруд напротив меня словно качался из стороны в сторону. Раз- два, раз- два…
Тихо. Свободно. Страшно. Тепло. Я вижу себя. Я на острове, ужасно грязном, сером огрызке вселенной. А впереди ничто… Оно протягивается далеко- далеко… Оно голубое… Или это никакое не ничто, а… что-то еще… Я расправляю крылья за спиной, но не могу взлететь- воздух настолько плотный, что становится, как желе. Я протягиваю руку вперед, и по щеке катится слеза. Она разбивается о землю острова. И вдруг он покрывается сетью трещин и становится лишь пылью. А я… Я лечу-падаю туда… Куда? Не знаю.
Я проснулся.
Встал, дошел до остановки. Сел на автобус и добрался до окраины. Вышел. Через двадцать минут я уже стоял на дороге, спускающейся с холма, на котором находился город. Я забыл про все: про квартирку в воняющем рыбой районе, про вакансию, про этот город. Я летел-падал… Куда? Навстречу жизни!