А кино?

Отрывок изповести: «Оботрите, пожалуйста, кровь».

Я соскочила с подножки вагона и побежала назад и как только проволока колючая кончилась, нырнула в кусты и побежала между кварталами на остановку автобуса. Денег на билет у меня не было, но в этом автобусе контролёров я никогда не видела. Возле штаба стояли офицеры и ждали развода, против двери штаба стоял красный москвич майора Петрова. Ну, вот уж фигу Вам, сегодня Петров останется голодным. Я подкралась к окну и дождалась, когда Виталя зайдёт в кабинет. Увидев Виталю, я постучалась.
- Ой, а тебя Ненахов ждёт у штаба.
- Пусть ждёт, он думает, что я опоздала. Виталька, помоги мне залезть?
Мимо шёл какой–то солдатик и, замедлив шаг, смотрел на мои ноги без юбки.
- Иди сюда, помоги залезть?
Он подошёл и начал меня подсаживать к окну, а с другой стороны тянет Виталик. Я залезла и села за стол. Зашёл Ненахов.
- О, а ты как здесь? Да, почему не в форме? Ну что молчишь. У меня последнее время такое ощущение создалось, что ты работаешь на два фронта: один в части, а другой где–то в...
Я встала и подошла к шкафу, его открыла. Ненахов смотрел на мои ноги и свитер чуть–чуть мою попу прикрывающий.
- Ну, Сан Саныч, а где второй фронт?
- В борделе...
Он сел на своё место:
- Где форма, где твоя форма, это что за вид?
- Я ею подтёрлась.
- Я так и знал, я тогда ещё догадался, после твоего запоя догадался: у тебя кто-то есть, или?
- Или....
- Он офицер?
- Нет, он шофёр, водила.
- Ну, ты ведь не выйдешь за водилу, так ведь, он временно, да?
- Никогда за водилу не выйду, а этот временно.
- Ну и ладненько, но голову не теряй, в запои не уходи, как тогда. А всё же, почему не в форме?
- Он из Чагана, там живёт, на поезд опоздала и юбку там оставила, торопилась.
- Таня, зачем он тебе?
- Не знаю, с ним весело.

Ненахов наверняка не знал, что гражданских в Чагане нет, он мне поверил, что хахаль мой водила и он у меня временно, пока не наиграюсь. Виталька перед обедом мне предложил:
- Давай я тебе что–ни будь из столовой принесу?
- Не надо, я ни хочу кушать.
- А как ты домой пойдёшь?
- Мне Цинкалов что–нибудь, принесёт, мне только за территорию части зайти, а там я всегда так хожу, без юбки.
В обед зашёл Цинкалов.
- Танюша, ты опять кушать забыла?
- Нет, у меня стресс, вот, даже юбку забыла одеть.
- Юбку, это что, я вчера своего Кольку трёхлетнего потерял с садика, вот это стресс, чуть инфаркт не схватил.
- Как потерял?
- Ну, мы с Колей Евдакимовым пошли после работы в пивную выпить, а я с садика Кольку забрал своего. Выпили, а он рядом крутился. До вечера там пробыли. Прихожу домой, а моя спрашивает: - А где ребёнок? Тут – то я и вспомнил, что Колька в пивнушке остался, а уже она закрыта. Ой, как она налетела, я сам аж всем телом от страха задрожал: маньяк украл! Оказывается, она его уже спать уложила, он у пивнушки гулял, а соседка мимо шла и захватила с собой, домой привела. А моя так меня проучить решила. Ты кушать хочешь, а то ко мне поёдём, на склад, выпьем?
- Как, я вон в каком виде?
- Подожди, я тебе принесу тряпку половую новую, а ты подоткнёшь как юбочку с разрезом.
- Давай.
- Я сейчас вернусь и с тряпкой, и тебе поесть что соображу. А то может, пойдём, за броню БТРов выпьем?
- Нет, не хочу. Я тебя жду, постарайся, пока не пришли?
Цинкалов принёс тряпку половую, что у него была лишняя в продовольственном складе и помидор, открытую консерву тущёнки, недопитую почти на дне бутылку с водкой.
- Давай, ешь, пей, одевайся.
- Витя, а резинку?
- Какую резинку?
- Ну, чем тряпку подвязать, чтоб на поясе держалась?
- Нет у меня, возьми от трусов твоих.
- А трусы как держаться будут?
- А ты их вообще сними, зачем в советской армии трусы, да ещё такому бравому ефрейтору, как ты?
- Точно, зачем?
Я пошла в туалет, вытащила из трусов резинку и обернувшись тряпкой подвязала её на поясе, хорошо затянув. Трусы спустила в туалет. Вернулась в кабинет. Витя уже держал стакан с налитыми остатками водки:
- Ну, теперь ефрейтор Скворцова, за броню БТРов!

После обеда забежал Гурам:
- Танюха, выручай, меня в Афган отправляют в воскресенье следующее!
- Как в Афган, а кино?
- Не хотят они больше моего кино, говорят: насмотрелись досыта.
- Гурам, тебя там ведь убьют?
- Конечно, убьют, думаешь, что броня БТРов не пробиваема? Это тебе Цинкалов лапши на уши вешает, она пробиваема. Вон, за забором полюбуйся, как пробиваема.
- Что делать, ведь ты воздух для мамы, ведь я обещала маме твоей тебя сберечь?
- Раз обещала, тем более должна сберечь, не убережешь, потом меня убьют и ты всю жизнь вину на себе чувствовать будешь, поняла?
- А что делать?
- Что–что, иди к замполиту, уговори его.
- Как?
- Что как, дурочка что ли, баба и не понимаешь, как мужика уговаривать надо?
- Гурам, пойду, попробую с ним нормально поговорить, скажу, что твоя мама не переживёт только известия, что ты там, что она сердечница, на уколах и таблетках живёт. Да, я смотри в каком виде? Как пойду?
- Нормальный вид, он что, интересуется твоей формой? Этот ещё завлекательней, а эту тряпку снимешь, ну то есть юбку, вообще за первый сорт покатишь.

Гурам меня буквально потащил к кабинету замполита и туда втолкнул. Замполит части сидел за столом, что–то писал, я у него была в первый раз в кабинете.
- Разрешите войти товарищ майор?
- Вы уже вошли ефрейтор Скворцова.
- Разрешите обратиться товарищ майор?
- Разрешаю.
- Понимаете, Гурама отправляют в Афган, у него мама больная, я знаю, я у них весной в отпуске отдыхала. У неё сердце очень больное, он для неё воздух, она на лекарствах держится, с тех пор, как отца Гурама похоронила. Может его не надо туда отправлять, а? Он на БТРах ездить не учился. Зачем он там?
- А на войне что, кино не нужно? Там в тем более кино нужно, некуда в самоволки бегать, вот и будут сидеть кино смотреть. Осень на носу, зимой твоего Гурама всё равно волки задерут в степи. А нам перед мамой моргать и оправдываться? Я не могу это решить, идите к командиру, как он скажет. Он как раз сейчас в кабинете. Что у Вас за вид?
- Так получилось, форма не досохла, я её постирала, на улице повесила, а она не досохла. Разрешите идти?
- Разрешаю.

Я зашла к командиру.
- А–а, попалась птичка невеличка. За Бакерия хлопотать пришла?
- Да.
- Он разгильдяй и самовольщик. А Вы примерный боец ефрейтор Скворцова. Ну, зачем Вам брать такого безответственного Бакерия на поруки? Вдруг что, ведь вы ответите.
- Вдруг что не будет, он осознал. У него мама очень больная. Не переживёт.
- Танечка, я Вам скажу по секрету, только ему не говорите..., мы его пугаем. Мы его никуда не отправляем, решили попробовать этот метод воспитания.
- Так значить не отправляете, это правда?
- Честно командирское. Но ты Гураму это не говори.
- Спасибо! Не скажу! До свидания!
Я вышла из кабинета, Гурам поджидал за поворотом коридора, подскочил ко мне:
- Ну, как?
- Молись Гурам за меня. Видел, как долго я их уговаривала? Двоих уговаривала, теперь может, даже забеременею. Вот на что за тебя идут женщины. Люби нас!
- А я люблю, сама видишь, до крови с носа люблю! Не отправят?
- Теперь не отправят. Но, только сбегаешь в самоволку, с первым же вертолётом.
2005