Декаданс

В притоне было темно. Было пять часов ночи, а точнее утра. В притоне было трудно дышать из-за запаха абсента и опиума.
Один молодой человек сидел в углу, рядом с ним валялась недопитая бутылка абсента. Кроме него в притоне никого не было, он находился в полном одиночестве, хотя нет, он был не один, с ним были грёзы.
Это был начинающий поэт по имени Жак, одет он был в черный плащ. Черные волосы были взъерошены, а руки дрожали.
Он потянулся за бутылкой абсента , он бережно взял бутылку и вылил немного абсента в рюмку, затем он взял ложку с сахаром, он вылил несколько капель абсента в ложку с сахаром. Руки ели слушались его, но он достал из кармана спичку и чиркнул ею о пол.
Сахар загорелся и медленно начал стекать в рюмку.
Жак залпом выпил абсент и погрузился в свои грёзы.
Он закрыл глаза. Сквозь веки он видел вспышки света, он слышал всевозможные звуки: шум воды, щебетание птиц, нежные голоса женщин которые работают в этом притоне. Жак не чувствовал себя одиноким. Все псевдодрузья-собутыльники уже ушли, ибо им уже хватит пить. Но Жак остался, ему было плевать на то что утром его будет мучить похмелье. Как говорил Жак: «Поэт должен страдать».
Но абсент сильно повлиял на творчество Жака. Сначала «зелёная фея» вдохновляла его. Раньше Жак не мог жить без стихов, но теперь он не может жить без абсента. Он отказался от музы, теперь он служил «зелёной фее».
Жак выпил ещё одну рюмку абсента.
Он погрузился в сон.
Жак открыл глаза.
Перед ним стояла обнаженная девушка. Хотя я не уверен что это существо можно назвать девушкой. Ростом она была примерно пять футов. У неё было красивое лицо, но самое главное – у неё была зелёная матовая кожа, которая светилась в темноте словно фосфор, а за спиной у неё были большие крылья, но не как у ангелов, а как у стрекозы.
Она посмотрела на Жака, затем она села на край стола и продолжила смотреть на Жака.
- Кто ты? – меланхоличным голосом спросил он.
- Можешь звать меня зелёная фея, - ответила она тихим мелодичным голосом, - но некоторые зовут меня гурией.
Жак молчал и не мог оторвать глаз от феи.
- Значит ты поэт… - это был даже не вопрос а утверждение, - сейчас поэт это тот кто пьёт эту дрянь, - и она посмотрела на почти полную бутылку которая стояла на столе, жидкость внутри бутылки светилась также как и зелёная кожа феи, она посмотрела на этикетку на которой было написано ABSINTHE, под надписью был изображен черный кот пьющий абсент.
Фея схватила бутылку и кинула её на пол, толстые куски стекла разлетелись по полу, а на полу осталась лужа мерцающая в свете свечей и масляных ламп.
- Ты жалок, - сказала фея.
Жак хотел возразить, но понял что фея права.
- Ты больше не поэт, - продолжила она, - ты променял вдохновение на абсент и опиум.
- Я – я, - прошептал Жак.
- Ты умер, - сказала она, - раньше поэзия была смыслом твоей жизни, но теперь твой дом – этот притон, ты и сам знаешь что это уже не жизнь, - сказав это она стала сверлить Жана своими зелёными глазами, - а когда ты написал последний стих?
- Два месяца назад, - тут же ответил Жак.
Несколько секунд в притоне стояло гробовое молчание.
- Уйди! – закричал Жак, - ты всего лишь видение!
Жак схватил свою бутылку абсента и кинул её в фею, бутылка пролетела мимо её головы и ударилась о стену.
Жак сел на пол и начал дрожать от злости.
Через пять минут он успокоился, поднял глаза и посмотрел на фею.
Она встала со стола и подошла к Жаку.
Она села рядом с Жаком и поцеловала его, нормальная девушка даже близко не подошла бы к Жаку, учитывая что от него за версту пахло абсентом. Фея в буквальном смысле впилась в губы Жака.
Она вцепилась своими зубами в губы Жака. Тот чуть не закричал от боли. Фея чмокнула Жака в щеку и подола к открытому окну.
- Прощай, поэт, - сказала она выделив последнее слово.
Через несколько секунд она исчезла. Жак снова остался в одиночестве.
На утро Жака обнаружил хозяин притона, в котором Жак находился всю ночь.
Жак лежал на полу, его губы были покрыты кровью а рядом с ним валялся кусок бумаги на котором он написал своё последнее стихотворение.

Я чувствую что смерть пришла,
Искала долго, наконец нашла,
Шаги я слышу вдалеке,
Она идёт с косою, налегке.

Я посмотрю в её глазницы, пустоту,
А запах смерти вызывает тошноту,
Во тьме коса блестит, сияет,
Готовность к смерти опьяняет.

Пусть тело живо, но мертва душа,
Она ушла из тела не спеша.
Коса сверкнула, нанесён удар.
Туман. Идёт от крови пар.

Я не живой. Нет, я мертвец,
Но то начало, ну уж точно не конец,
В моей душе нет больше сожаленья,
Жаль не приносит гибель вдохновенья