Правила мышеловов

Правила мышеловов 14:58

Если допустить, что все вещи в мире имеют свою уникальную, неповторимую душу, а это не так исключено (что мы, в конце концов, знаем о душе?), вполне естесственным становится вопрос – как они к нам относятся? Не так уж и глупо знать заранее — чем тебе грозит твой одежный шкаф? Не замышляет ли чего плохого холодильник? А вот компьютер – друг он тебе, любит и он тебя?
Вот Саша, да, та не сомневалась, что где-где, а в ее собственной квартире все вещи были к ней расположены, особенно в этот день. Солнце ласково отблескивало от раковины, чисто вытертый стол улыбался ей, даже старая плита ворчливо, но не без удовольствия, по-особенному фыркнула, когда она зажгла газ.
— Ты не опоздаешь? — раздался голос из спальни. Коля был ее мужем, уже четыре месяца, четыре очень счастливых месяца, и голос принадлежал ему.
— Не-а, — ответила Саша, ставя на огонь сковородку.


Она на самом деле не опоздала. Первые дни, когда она проходила стажировку, она все время очень боялась придти позже десяти тридцати, и, естественно, всегда приходила в одиннадцать. В компании с более строгой корпоративной этикой ее бы давно уже уволили, но здесь — попросту махнули рукой, даже не оштрафовали ни разу. Постепенно она перестала напрягаться, а там, сама собой, перестала и опаздывать.
— Здорово, — бросил ей Леша — рекламщик, талантище и по совместительству – ужасная скотина. Когда-то, давным давно, еще до Коли, он к ней подкатывался. Цветы раз в неделю, стул отодвигал. Потом она сыграла парню «аттанде», и его чувства приобрели на редкость невыносимо-утомительный характер. Эдакая неизбывная страсть, выражавшаяся в тяжелых грудных вдохах, большом количестве идиотских СМС-ок, нелепых подарках и, время от времени, попытках случайно коснуться нежных Сашиных частей. Все это никак не мешало ему оставаться все такой же скотиной, как и раньше. Любая женщина при взгляде на него испытывала неодолимое желание – запихнуть его целиком в стиральную машину.
— Как у тебя дела с фирменным стилем «Эвако»?
— Да никак. На той неделе еще почти закончила модель, и, как назло, свет дома отключили. Я и забила. Время вроде еще есть.
— Ну да. Закон Мерфи.
— Какой-какой?
— Мерфи. Если что плохое может произойти – обязательно произойдет, причем в самый неподходящий момент.
— Ох, ну так нельзя думать то пессимистично.
— Это не я же придумал. Я вот книжку купил, там интересная вещь такая: «Правило мышеловов». Тоже из серии законов Мерфи.
— Са-а-а-ш-а!
— Ну, в чем оно? Быстренько?
— Когда кладешь сыр в мышеловку, надо оставить место для мыши.
— Са-а-а-ш-а!
— Ой, потом доскажешь, а?
Саша была даже довольна, что ее прервали. Талант талантом, но зубная щетка изобретена не вчера.


На обеде к Сашиному столику подсела Надя – одна из трех женщин в офисе, и, следовательно, Сашина подруга.
— Как успехи? – спросила Саша больше из вежливости. У Нади была плохая репутация: два развода, какие-то помятые личности, дожидавшиеся ее после работы с коробками конфет «Услада». Она сама рассказывала, как сделала «спортивную» карьеру в молодости – на подпольных боях, проводившихся где-то по подвалам абсолютно нелегально, она ходила в суперкороткой юбочке, едва прикрывавшей трусики, а порой и не прикрывавшей, и держала над головой табличку с номером начинавшегося раунда. Ну – подруга есть подруга. Выбирать то не из чего, честно скажем.
— Как обычно – под горку. А ты, я слышала, квартиру купила?
— Да, только пару недель назад переехали.
— По ипотеке?
— Да. На десять лет. Но район хороший. Жалко было упускать такой шанс. Сталинская постройка, потолки высоченные. Одно плохо – дом старый, мыши бегают.
— Счастливица ты.
— Да, удачно нашли.
— Да я не про то, — отмахнулась Надя, — я про Колю твоего. Будь у меня такой – каждый вечер бы истерики закатывала.
— Зачем это? – искренне удивилась Саша.
— Да так – напряжение снимать. Я же все-таки с клиентами работаю. А Коля – он же самое оно для истерик, у меня интуиция на это во как развита.
— Ой, Надя, чушь какую-то говоришь, уши вянут.
— Да нет, серьезно, где ты нашла такого, Сашунь? Они ведь брака боятся как кастрации.
— Надя, есть такая штука – любовь.
— Знаю я эту штуку. Но даже с ней, чтобы мужик сам голову в петлю – редкость. Даже по залету – редкость.
— Ты, Надюша, мрачно на жизнь смотришь.
— Брак – это мышеловка. Причем на двух сразу – щелк, и они смотрят друг на друга, и так до развода.
— Наденька, если ты так к этому относишься – зачем тогда у тебя у самой два штампа?
— Молодая была.
— Ну вот, и я еще пока молодая.
Надя надулась. Ей видимо хотелось еще поговорить об ужасах семейной жизни, привести пару сногсшибательных примеров. У всех свои слабости.


Когда Саша вернулась домой, Коля уже ждал в дверях, чем-то ужасно довольный. Из кухни вкусно пахло.
— Сашунь, ты не поверишь…
— А вдруг поверю? Я стараться буду.
— Старайся. Я сегодня поймал мыша!
— Да ну!
— Бросился на него сверху как коршун — и поймал! Так что зови меня теперь – Гамельнский крысолов!
— Договорились, — сказала Саша, и, сняв пальто, чмокнула его в щеку.
— Я приготовил ужин. Купил всяких приправ на рынке. Получилась «курица и что-то еще».
— Объявления смотрел?
— Угу.
Коля сразу сник. Как будто прокололи воздушный шарик. Хотя нет, шарик хотя бы щелкает.
— Никому не нужен неопытный педагог.
— Все образуется.
Саша прошла в зал. Половицы ужасно скрипели, отзываясь на каждый шаг. Прилегла на кушетку, пытаясь проанализировать день.
«Правило мышеловов. Странно как-то. Если брак – мышеловка…..допустим. Кто мышь? А кто сыр. Кто кого ловит? А если…если сыр слишком велик, то что же…мышь становится меньше…Печатают всякую чушь. Правила мышеловов. Кота нужно завести и назвать его Красавчиком.»
Саша снова зажмурилась, и ненадолго, совсем на чуть-чуть, ей представилось, что все это ошибка, и Колю она не любит и, более того, никогда и не любила. Просто так получилось. Щелк-щелк. Хорошо, что это продолжалось недолго, потому что ей стало страшно, а десять лет — это очень долго.