Часть 3. Лирическое отступление

Петр Филимонович как ни в чем не бывало сидел дома, как на пол перед ним падала большая зеленая жужелица, вертелась под ногами.
Петр Филимонович вдруг вспоминал, что очень голоден и шел на кухню.
Там в чугунке лежала узкогрудая жареная курица. Он ел ее уже несколько дней, - сколько, он не помнил, пожалуй, давно, - боялся, что она может кончиться. Курица лежала на том же месте, сверкая обглоданными с одного бока ребрами, и выглядела так жалко, что хотелось плакать над ее невкусным убитым тельцем. Но есть хотелось сильнее.
Петр Филимонович протянул руку и взял курицу. В это время в углу раздалось сопение и из-под кучи грязных полотенец, сваленных за печь, высунулось множество ежиных морд. Ежи по-лисьи принюхались, оценили расстояние до Петра Филимоновича и покатились в его сторону. Петр Филимонович не понимал, на кого охотятся ежи: на него или на курицу. И то, и другое было страшно – без курицы он помрет с голоду.
Он хотел выбежать из кухни, но дорогу ему преградила глубокая река, спадающая красивым горным водопадом из давно не чиненой крыши. Петр Филимонович резко остановился.
Из реки высунулся паук, очень похожий на осьминога и потянул к Козодоеву лапы-щупальца.
Петр Филимонович бросился в заросли (вот до чего может разрастись плесень на невымытой сковородке).
Вслед за ним падали стволы, раздавался тяжелый топот, а впереди ему светил серый солнечный луч, который отбрасывала огромная, как закат, бутыль с бормотухой.
Время от времени Петра Филимоновича преследовал кошмар развода.
Кошмар совместной жизни начинался по-другому.