На грани пробуждения, или Вечный путь

Поле… Легкий ветерок преклоняет золотые колосья, закрадывается мне в душу, ласкает уши бессловесным шепотом. Я бегу по полю со своей спаниэлеобразной таксой, мы несемся с ветром наравне, навстречу неизвестному. Поле обращается в степь, удушливым, знойным объятием сдавившую грудь. Бежать все труднее, ветер слепящей пылью бьет по лицу, мы против ветра. Воздух становится все суше, пейзаж – пустыннее, и я представляю выжженные равнины, пепел и пропасть. Неужели стоило пролететь такой марафон, оставаясь слепой к окружающему, чтобы безвестно разбиться в пропасти? Но я отвергаю пессимистичное видение и желание свернуть с прямого пути. Я всего лишь останавливаюсь со своим верным псом для передышки, а затем, продолжаю путь, озираясь по сторонам, приглядываясь к окружающему. Мой путь недолог – я останавливаюсь у калитки, лицом уткнувшись в ее плетеную из соломы плоть.Это – тупик. Руки шарят по ее неровной, колючей поверхности, силясь найти хотя бы замок, ключ найдется сам, но все попытки тщетны. Пес понимающими глазами-колодцами смотрит на меня, но вместо ответа я встречаю в них стену и бессилие, и я понимаю, что он безмерно верит в меня, однако он совершенно беспомощен. Бедный пес, он прошел бок о бок со мной такой путь, помогая мне своим присутствием, но будучи бесполезным, бессильным и даже препятствием в принятии решений. В принципе, принимать их должна была я, и каждая ошибка была моей ошибкой, он оставался лишь безмолвным зрителем.
Пройдя еще раз вдоль стены, мы устало сели наземь. Мы не ведали, что таится за стеной: выжженная степь и пропасть, или цветущая долина и горы, но было жизненно важно отпереть калитку, и эта задача неразрешимой дилеммой воцарилась у каждого в голове.
И тут появился он. Он был наравне с ветром, и явил бы собой картину полного благополучия и свободы, если бы не ... такая же спаниэлеобразная такса на поводке. Образ неизвестного путника был многолик. Принимая облики древнеримского гладиатора, средневекового рыцаря-отшельника и т.д., он все же оставался собой. Было в его образе что-то роковое, необъяснимое, гордое, недосказанное и, между тем, доброе и человечное.
Странник подошел ко мне, глядя в глаза, улыбаясь, словно маленькому ребенку, и произнес до боли знакомым голосом:
- Так просто…
Во все глаза глядела я на него, слушала во все уши, пытаясь уловить и перенять каждое движение сильных и, одновременно, ласковых рук.
Уверенным движением знатока он прикоснулся к, казалось, немой и враждебной поверхности калитки, и на ней, дотоле незаметный, открылся моему взору незамысловатый замочек, почти слившийся с калиткой. Так, элементарно, это существо открыло мне мою первую запертую дверь. Кем он был? Спустившимся на землю ангелом или просто вечным странником, избродившим весь мир в поисках себя. Сколько калиток он открыл, сколько дорог прошел и что искал на этой земле? Обреченный на вечные поиски, он помогал многим найти то, что они искали много лет, но, забыв о себе, он до сих пор рыщет в поисках своего «я». Кого вел он на поводке, и кто ведет его? Не мне отвечать на эти вопросы, даже если мне известен ответ. Он помог мне открыть себя, запертую дверь внутри себя, или еще раз убедился, что свобода, подаренная миллионами открытых калиток – одновременно и рабство неведения, куда шагнуть дальше. Но есть одна дверь, в схватке с которой он оказался бессилен. Дверь, стена или окно, через которые одни способны пройти без потерь, и над которыми другие не властны – Время…