Рассвет

 Он стоял у окна и не мог оторваться от вида утреннего неба. Даже искажённое грязным оконным стеклом, оно было девственно-голубое, сначала белея, а потом переходя в какой-то жёлто-оранжевый оттенок, и розовея на горизонте. Это был чудесный восход нового дня. В его душе забилось странное чувство чистоты, счастливого одиночества и чего-то ещё, как-то странно призрачно напоминающего любовь, но не ту, которая властвовала там внизу по колено в снегу и в рамках новых бело-красных десятиэтажек, а какую-то девственную, величественную и всепоглощающую любовь. Так, но только в миллиарды раз сильнее, наверное, любит Бог. В голову почему-то пришла странная мысль о пиве, но, будучи как-то не к месту в этой величественной красоте, так же, не попрощавшись, ушла. Ему хотелось поделиться этими нахлынувшими чувствами со всем миром, но как назло не было слов, чтобы всё это описать в полной мере, а получившееся описание не охватывало бы и малой части всего этого великолепия. Чувства были настолько сильными, что даже происходящее там внизу не казалось уже таким безобразным как обычно. Оно тоже вдруг стало красивым и чистым. Даже чёрные муравьи, как-то глупо-отморожено снующие в этот утренний час, не могли испортить этого ощущения. Его посетила мысль о том как, наверное, приятно было бы чувствовать нечто подобное постоянно. Как, наверное, прекрасно жить в мире, где всё и вся пропитано такими высокими, всепоглощающими чувствами. Ну почему весь этот мир не хочет увидеть то, что видит он, не хочет жить в прекрасном мире переполненном великой божественной любовью? «Почему, почему они все так жестоки? Неужели зло может доставлять радость и счастье? Неужели эта грязь сравнима с такими великими чувствами? Конечно, нет! Тогда почему люди не хотят жить такой прекрасной жизнью? Они что, совсем тупые?! Не понимаю…»
 Начало всходить солнце. Уплывающие в никуда тучи загораживали восток, но солнце давало о себе знать, отражаясь на их оборванных краях каким-то удивительным золотистым светом, тёплым и прозрачно-лёгким. Даже тысячи словарных запасов самых великих поэтов и писателей не хватит на то, чтобы описать всю эту красоту.
 Он просто молча стоял у окна, отдавшись во власть захлестнувших его чувств. Даже серые прокуренные занавески с какими-то пошлыми ромашками не могли помешать увидеть и почувствовать эту красоту, это незыблемое призрачное великолепие рассвета новой жизни…