Записки офшорного программиста 1

В прошедшую пятницу неугомонный друг Чарльз потащил нас с Пашкой на вечерние публичные чтения небезызвестного писателя Михаила Шишкина в народную библиотеку, что расположена рядом с бернским университетом.

Бернская улица, Лэнгассе штрассе, близ которой происходило мероприятие, примечательно тем, что в свое время здесь довольно пожил дедушка Ленин. Этот период его жизни связан со швейцарской эмиграцией, здесь он немало нашерудил в плане подготовки грядущего коммунистического мятежа. Жили они тут втроем: сам дедушка, Надежда Константиновна и Инесса Арманд. С Надеждой Константиновной дедушка обсуждал будущие великие свершения и революционную стратегию, а с Инессой Арманд любил поебаться (оказалось, что MSWord не знает слова «поебаться» - что он, вообще тогда знает?!). Впоследствии, уже почившего дедушку засушили и выставили на всеобщее обозрение соратники по революционной борьбе, но это уже совсем другая история. Впрочем, я отвлекся от Шишкина.

Михаил Шишкин представлял свою новую (относительно новую) книгу «Венерин волос». В прошлом году он получил за эту книгу премию «Национальный бестселлер». Я читал «Русскую швейцарию» Шишкина - ненавязчивый стиль и организация этого историко-географического путеводителя делает чтение легким и приятным, как плавание в теплой стоячей воде.

В основу своей новой книги Шишкин положил материалы, впечатления и сопутствующие философские размышления, почерпнутые им во время работы переводчиком в департаменте фильтрации беженцев в Цюрихе. Ужасные и до боли узнаваемые истории жителей лежащей невдалеке России переплетены с рядом других философских линий. Здесь и переписка отца с сыном, разделенных иммиграцией, и исторические экскурсы, в которых Шишкин так силен. Впрочем, пересказать содержание книги практически невозможно: в ней как такового сюжета в общепринятом понимании, кроме того, я её не читал (пока).

Наибольшее впечатление произвело то, как Шишкин рассказывал о своем писательском труде. У многочисленных сетевых «аффтаров» зачастую складывается обманчивое впечатление, что если им удается написать удачный с точки зрения пары десятков случайных читателей текст, занимающий 3-4 страницы, достаточно лишь промасштабировать эту работу в 50-100 раз и получится забойный бестселлер, который будучи выпущенным в бумажном виде, снищет признание тысяч поклонников. Оказывается, так не получается с книгами серьезного класса. Работа над книгой занимает у Шишкина в среднем 4-5 лет. Причем, состояние, в котором пребывает автор в течение всего срока создания книги иначе, как одержимостью не назовешь.

Вообще, человеческая одержимость – феномен удивительный. Несчастен тот, кто ни разу не был одержим идеей, делом или человеком. Одержимость является тем мощным источником ментальной и физической энергии, который рождает звезд разного калибра. На память приходит история небезызвестного Марка Нопфлера, основателя и бессменного участника группы Dire Straits. Многие маститые музыкальные критики называют Нопфлера лучшим блюз-гитаристом планеты. Его увлечение гитарой началось в ранней юности. Оно было настолько сильно, что даже туалет юный Нопфлер неизменно посещал с гитарой, где, сидя, наигрывал без устали. В результате был создан совершенно неподражаемый (впрочем, вовсе не туалетный) стиль блюзового и рок- музицирования, принесший Нопфлеру мировую славу и признание. Впрочем, о музыке чуть дальше.

Небольшой конференц-зал библиотеки был забит почти под завязку. Кроме меня, заебанного на работе, предотпускного Пашки и уже слегка пьяного Чарльза все остальные посетители оказались разновозрастными русскоговорящими дамами – как правило, добросовестными женами местных жителей. На небольшом фуршете, состоявшемся по окончании шишкинского выступления, мне удалось достаточно их рассмотреть. Большинство из бывших соотечественниц обладали прекрасными телами завсегдатаек бернских качалок и лицами, побитыми безжалостным временем. Нас, подтянутых, безупречно одетых и выбритых, и, за исключением швейцарского Чарльза, почти трезвых, приняли за сотрудников русского посольства, и ещё, скорее всего, за переодетых кэгэбэшников – водителей для Веры. Это было приятно.

Следующим в нашей программе был ужин, где-нибудь в городе. В Трам-депо, что близ знаменитой бернской медвежьей ямы, мы стали невольными свидетелями продолжавшегося в это время городского ежегодного карнавала. Вообще, терпеть не могу всевозможные народные гуляния. И не потому, что не люблю народ, и его неизменное умение составлять безликую толпу (это думаю не любит ни один здравомыслящий самостоятельный индивид). Меня огорчает поголовное неумение людей искренне предаваться веселью. За каждым столом в Трам-депо располагались толпы нескладно вопящих людей с искусно разукрашенными лицами, пытающихся изображать веселье. В карнавал вы можете выкрасить физиономию по шаблону или индивидуальному заказу в любой парикмахерской у профессионального рисовальщика.

Карнавал предполагает всеобщее веселье участников. Формальным поводом к такому веселью является близящееся окончание зимы (в местных теплых широтах приход весны ощущается каждым вздохом). Исторические корни карнавалов, скорее всего, имеют более глубокую философскую идею: каждый очередной пережитый год отвоеван человеком у смерти. Это своеобразный кукиш, который обреченный, в принципе, индивид, осмеливается открыто показать зыбкой фортуне.

Последним номером программы стало посещение «Махогани клаба». Здесь под обильное пиво и неформальный дым давно миновавшего хипового времени музицировали канадские профессионалы кантри- и блю-грэсс: «Good Brothers». Пожилые канадские дядьки три часа почти без перерыва неправдоподобно ловко наяривали на своих простоватых инструментах. Их музыка заставляла меня представлять невзъебенных размеров полупустую и холодную Канаду, на которой живут лихие ковбои-неудачники и недавно иммигрировавшие русские программисты. Кстати, создатели «Южного Парка» беспардонно ****ят – головы у канадцев не открываются на сторону при вербальном общении …