Школьная реальность

 
Да, у меня сейчас пора раздвоения. Утром я человек с большой буквы,, большая, рыжая , грозная Екатерина Михайловна, а днем я просто толстая студентка Катя, которая ругается с преподавателями, вечно спорит с практикантом Антоном, по- другому его просто не назвать: это крашенный в рыжий цвет, с серьгой в ухе и со старой женой – вообще парню есть, чем гордиться, и это катя, то есть я, которая пытается порой остроумными шутками повеселить усталую толпу студентов. Иногда на меня накатывается волна такого состояния, когда вся чушь накопившаяся у тебя в мозгах начинает вылезать на бумагу. Я хочу запечатлеть лучшие, веселые годы своей жизни, чтобы, будучи старушкой, в добром уме и светлой памяти с беззубым шамкающим ртом смаковать былые подробности из своей жизни. Вот, как сейчас вижу эту презабавную картинку: сидит костлявая старушка с огненной шевелюрой ( бабули- все очень прижимистые, а самая дешевая краска для устранения седины- хна), на красивом черепе, правда, обтянутым уже довольно плохой кожей. Она сидит на диванчике и читает эту напечатанную ерунду, которую же сама сочинила в молодости. Ей не оторваться, и порой на ее лице вспыхнет то улыбка, по щеке покатится слеза, но это от старости, у кого не бывает,- скажите вы. Но вы сами загляните на те самые белые листы, посмотрим, как изменится ваше лицо!
Мой первый урок я ждала с каким-то внутренним волнением: семнадцать лет, три месяца как окончила школу, а теперь опять школа, только теперь я уже там в несколько ином качестве. Не помню как это точно было, но в памяти остался радостный вскрик какого-то мальчугана, маленького и очень лопоухого: « Екатерина Михайловна, посмотрите, у вас же перхоть!». Честно, у меня после этого появилась перхоть в горле, и я немножечко обомлела от столь откровенных детей. Еще парочка мальчуганов абсолютно ненавязчиво, в течение 15 минут буквально закидывали меня вопросами относительно моего возраста. Сошлись на 22 годах- этого хватило и мне и им. Несколько продвинутых девочек решили, что у меня есть муж и непременно хоть один ребенок. На следующий день они уже осмелели и одна симпатичная грузиночка с длинными ресницами спросила: « Скажите, а вы верите, что детей в капусте находят?». Я растерялась лишь на минуту, потому что у меня не было мысли обсуждать с ними анатомию человека, я ответила, что их приносят аисты. Мальчишка с оттопыренными ушами громко крикнул с последней парты : « Да ладно вам, Екатерина Михайловна, у вас же муж и дети, вы же это уже знаете!».
Они веселят меня все время. До метро хожу с каким-нибудь очаровательным карапузом, который мне непременно скажет, что его бабушка еврейка уехала в Германию, или что ему на следующей неделе покупают компьютер. Когда пришло время первый раз выставлять четвертные оценки, я испытала состояние близкое к шоку. Когда тебя 126 детей простит проверить их знания, чтобы исправить оценку, ты невольно начинаешь звереть Мы к сожалению поздно начинаем ценить знания, дети даже в 8 классе первым своим достижением видят хорошую оценку, а то что у них еще что-то должно застрять в мозгах большинство не волнует. Чтение их контрольных постоянно подбивает меня на создание биологического комикса. Одна девчушка выдала в контрольной такое, от чего у меня глаза чуть на лоб не вылезли. А это было так: я попросила нарисовать ее строение клетки. И она изобразила :
 Судя по рисунку это растительная клетка, которая претерпела какие-то патологические изменения.
Я думала, что дети постарше уже более сознательные, понимают, что они пишут, но оказалось, что не всегда. В восьмом классе у меня учился представитель грузинского рода  с густой копной черных волос, характерным грузинским носом и очень румяными щеками. И этот вроде бы сознательный молодой человек своим ответом на мой вопрос об эволюционных приобретениях паукообразных, заметил, что у них появились паутинные жалюзи. Среди смешных ответов, которые как мне кажется, я бы запомнила навсегда были различные определения: например флоэма по мнению 7 класса это клетка, которая проводит электричество через воду, а хлоропласт несет «масавую» информацию.
 Кроме счастливых и смешных моментов бывает, что я чувствую себя клоуном на постаменте. Мне кажется, что если в один прекрасный момент я исчезну из класса, то дети даже не заметят моей пропажи, а если заметят то обрадуются, что исчез жужжащий фон, призывающий их к порядку. Как и во всем обществе, в моих классах проскальзывают отдельные хамские элементы. Один из этих элементов вел себя безобразно на уроке, и когда нервы бедной учительницы не выдержали, и она сделав отвратительную гримасу процедила в его адрес, что сегодня же будет иметь по телефону милейшую беседу с его мамой, парень сообразил, что тут труба –дело . По этому, со всей своей детской злобой он выкрикнул: « А какое право вы имеете мне звонить, я вам что свидание назначал?». Это конечно безрадостная картинка нашего подрастающего поколения, но если вспомнить как вел себя наш класс, как наш один очаровательный кудрявый программист, если преподаватель к нему не высказывал должного почтения мог позволить себе непредвиденную роскошь, собрать свои вещи и удалиться из класса с лицом глубоко оскорбленного человека. Так, что мои дети это пока еще цветочки, надо продлить их цветение, потому что дальше есть только два пути- либо завять, либо превратиться в «ягодки».
 Иногда бывали такие дни, что школьникам удавалось довести меня чуть ли не до слез. Я и криком, и лаской- а все бестолку, нет четкой стратегии поведения. И им плохо, а мне еще хуже, в эти дни я хотела уволиться, я ненавидела мою работу, сделавшую меня еще более нервной и несносной. На какие-то дерзкие выпады детей я старалась блеснуть своим остроумием, иногда забывая зачем я собственно говоря в этой школе. Но только спустя некоторое время, я поняла сколько в этой школе несчастных людей , которые успели с детства хлебнуть столько горя, сколько порою не встречается на жизненном пути взрослого. Один раз зашел разговор о поведении, спросили как ведет себя тот класс, который всегда отличался безобразным поведением, мой ответ был банальным, но я прибавила, что они ведут себя так потому что они растут в неблагополучных семьях, где нет пап, где нет крепкой мужской руки. Со мной разговаривали двое восьмиклассников, и я им начала объяснять, что когда в семье нет отца…,но не заметила , что один из них в это время что-то сказал, я попросила повторить, и оказалось, что у него нет мамы. Этот подросток, еще ребенок, пытался сдержать все свои эмоции, но все равно слезы невольно выступили у него на глаза. У него умерла мама , когда он учился в 3 классе, они с отцом уехали куда-то из дома не надолго, а когда приехали – мама умирала, как потом оказалось от опухоли в мозгу. Затем, он добавил, что его папа неплохо зарабатывает, а то было бы вообще кошмар. Ему 14 лет, и он совсем по-детски сказал, что папа мне только макароны с курицей варит, да приходит в 10 часов вечера. И было заметно, что ему очень не хватает материнского тепла.
 А помню случай, что начался урок, вдруг входит парень, мне всегда он очень нравился , но тут какой-то серый, как будто убитый чем-то. От него сильно пахло сигаретами. Вдруг посередине урока он попросился выйди, я не хотела отпускать его, знала, что ему нужно покурить, но тут встал его друг подошел ко мне, и попросил его выпустить, и сказал, что у него сегодня ночью умерла мама. Это был первый и последний раз, когда я знала, что отпускаю ученика покурить. Потом я узнала, что папа с ним тоже не живет, и он остался только с бабушкой.
 А помню, что я долго ругалась на одного мальчика, который не хотел заниматься, а потом мне сообщили, сто у него воспаление мозга, и что он может умереть в любую минуту.
За три года мне в школе встречалось много неординарных людей, которых я запомнила, один среди них брат моего ученика. Я один раз попросила, чтобы мне помогли разобрать в лаборантской различный сушеные трупики животных, среди посланных десятиклассников выделялся один хамоватый мальчик, который обращался ко мне « Товарищ-педагог», и этот сильно кудрявый, высокий мальчик в зеленом свитере, с веселой, чуть смущенной мальчишеской улыбкой. Потом он довольно часто ходил ко мне на переменах, сначала как к биологу за книжками про золотых рыбок, потом начал приносить свои рисунки и даже подарил мне два великолепных карандашных наброска, потом начал заинтересовывать меня своей привязанностью к японским мультикам и японским комиксам, не скажу, что мне было это интересно, но в его обществе мне было весело. Не забуду, я и одного бойкого армянина, который уже в восьмом классе обладал огромным запасом матерных слов, а когда выходил на перемену просил посторожить его пачку «Marlboro». Он был ужасный хам, учителя рассказывали про него друг другу зловещие байки, про то как он зашел к кому –то в кабинет, и ему видишь ли не понравилась тема идущего урока, не долго раздумывая он взял и разбил доску шваброй, и вышел победителем из класса. Но для меня он был просто несчастным переростком, у которого каждый год был новый папа, и его мать постоянно была в разъездах, которую несколько не заботило, что вырастет потом из ее сына. Этот представитель гордой армянской расы, конечно бывало мне тоже хамил, но все таки, как мне казалось меня уважал. Когда его выгнали из школы, он пришел туда в белом помятом костюме, и долго мне рассказывал как он с какими-то ментами и со своим дядей устраивали облаву на женщин легкого поведения. Через минут двадцать этого содержательного разговора, я была вынуждена попросить его замолчать. Но несмотря на все это он был добрым мальчиком, который мне очень нравился. А еще вспоминается, что однажды я стала свидетелем следующего эпизода, когда ругали одного шестиклассника, стоит ребенок, вокруг него учителя, стоит его отец, очень странного вида- вдруг он зарыдал и выбежал из кабинета. Оказалось, что его мама давно ушла из семьи, ребенка воспитывает папа с судимостью. Он отца безумно любит, а ему пригрозили, что если он будет продолжать хамить учителям, то его папе будет плохо, вплоть до лишения родительских прав. Вот получается несправедливость, почему ребенок должен страдать по вине своих родителей?!
В последний год работы в школе, я поняла, что с самого начала была слишком добра, и не строга к детям, один калсс в течение всего года ходил ко мне в составе 9 человек, как и ко многим учителям, но в этом виновата я сама, у меня на лице последнее время было написано, что мне эта работа в тягость. Я их не могла заинтересовать, но с другими детьми я все таки находила общий язык, если бы я не училась, я бы делала все, что было бы в моих силах, что бы скрасить им жизнь. Честно говоря у меня остался какой-то неприятный осадок от итогов моей работы в школе.
Я ушла из школы. Меня немного трясло, когда я подходила к таким родным и в то же время далеким дверям, я ее распахнула и мне на шею кинулся мальчик, он меня обнял и сказал, что сейчас у них биологию ведет старая, толстая тетка, на которую смотреть противно, и ему очень жаль, что я ушла. Потом прибавил он, а кто нас будет конфетами угощать. Я действительно первые полтора года носила в школу мешками конфеты и печенье и старалась угощать тех, кто выглядел победнее, уже прошло два года, а мне они каждый раз об этом напоминают. Я прошла по коридору, было тихо, несмотря на то, что была перемена, прошла к кабинету директора, чтобы написать несколько строк трясущейся рукой и поставить свою подпись, но меня оглушительными криками и распростертыми объятьями встретили уже ставшими очень родными мальчишки и девчонки. Но, не знаю, что со мной произошло, я не могла стоять с ними долго, это было слишком мучительно, и проскользнула в кабинет. Там пробыв минут двадцать, прослушав тысячу причин, по которым мне не следовало бы увольняться ,я получила в трудовую книжку печать и статью № 80. Потом я решила подняться к себе в кабинет, я только открыла дверь, как у меня в ушах послышался громкий крик: « Екатерина Михайловна пришла!», некоторые повыскакивали, кто-то махал руками, но лиц я не видела, у меня словно поплыло перед глазами, я поняла, что для меня будет слишком мучительно стоять и просто смотреть на них. Я весь их урок провела в лаборантской, пару раз туда приходила их новая учительница и просила меня выйди к детям, но я не смогла! Потом зашли в мое убежище две девочки и одна из них попросила для своей мамы мой домашний телефон, а вторая тихо добавила: « Вы просто так ушли, даже не попрощавшись!». А я с ними прощалась летом, но, по-моему, они мне не поверили. И после этих слов мне стало совсем нехорошо. Я в один миг потеряла тех, кто составлял мою жизнь на протяжении трех последних лет, чьи проблемы были моими проблемами, чье горе было моим горем. Я поняла, что, несмотря на всю усталость и на все клубки измотанных нервов, это была одна из самых ярких и жизненных страниц в моей жизни.