Последняя колыбельная

-Баю-бай, усни мой мальчик, ночь прошла, а день всё дальше, тихо песню пою колыбельную…
Анфиса пела ласково и проникновенно, вкладывая душу в каждое слово. Когда-то давно услышала эту колыбельную по радио, Буланова пела и запомнила. А когда родился Алёшенька – пригодилось. Он всегда засыпает под эту песенку…
- Не зови ты мишку папой, не тяни его за лапу, это мой видно грех – папы есть не у всех…
Папы, действительно, не было. Папа предпочёл заявить всем, что у него мёртвая детородная капля, а сам он – африканская цапля… Подлец, каких свет не видывал, но она его до сих пор продолжает любить и не может злиться на него…
Алёшка родился в конце июля и Анфиса долго радовалась тому, что её сын по гороскопу Лев – ведь это один из наиболее везучих знаков. Родился малыш с весом 2.700, не очень крупный, зато очень горластый и всё время был голоден. Анфиса сама по себе девушка не крупная была, поэтому молока частенько не хватало. Выручала соседка, молока у которой хватило бы на четверых таких Алёш, а девочка, которую родила она, ела не очень охотно и соседка предложила Анфисе подкармливать малыша. Алёшка поначалу отнёсся с недоверием к незнакомой груди, всё морщил носик и отказывался пить молоко, но потом голод взял верх и он, причмокивая, опустошал уже чужую грудь. Анфиса немного ревновала, но делать было нечего и она смирилась, понимая, что для её кровиночки так лучше и сытнее. Когда пришла пора выписываться, Анфиса не знала куда деваться от стыда: её никто не встречал. Просто собрала вещи, упаковала Алёшку в одеяло-конвертик и молча ушла из родильного дома к себе в свою «сталинку», которая досталась ей от бабушки. Её однокурсницы, узнав, что она стала мамой и отец неизвестно кто, стали просто её игнорировать, выражая таким образом презрение к матери одиночке. Все они были из порядочных семей и свято верили, что уж с ними такого никогда не произойдёт. Анфисе пришлось оставить институт. Найти работу поближе к дому всё никак не удавалось, она даже пыталась устроиться дворником в местный ЖЭК, но её просто не приняли, объяснив это тем, что она кормящая мать и не сможет должным образом выполнять свои обязанности. Пособия, которое любимое государство выплачивало Анфисе, хватало только на самое необходимое: питание для Алёшки и лекарства для него же. Анфиска нашла выход из положения – прошлась по всем трём домам, которые находились рядом и договорилась с жильцами, что будет ежедневно подметать подъезды и раз в неделю их мыть за 3 грн в месяц с квартиры. С учётом того, что подъезды не закрывались и мусора всегда хватало, все с радостью согласились, а потом даже подняли оплату до 5 грн, чтобы Анфиска ещё и окна протирала.
Работа была утомительная и Анфиска в первую неделю очень мучалась спиной. Потом пообвыклась. Ей хватало времени и на Алёшку и на собственную жизнь. Так прошли тяжёлые полгода ежедневных забот.
- Спи, мой мальчик маленький, спи мой сын, я уже не плачу, прошло… Спи, цветочек аленький, я с тобою рядом, будет всё у нас хорошо….
А потом Алёшка сильно заболел. Что-то наследственное, как обьяснила ей участковый врач и выписала лекарств на запредельную для Анфисы сумму. Но, делать было нечего и она взялась убирать ещё два дома, которые уже давно приглашали её уборщицей подъездов, наслушавшись хвалебных отзывов от жильцов тех домов, где Анфиса уже убирала. Стало ещё тяжелее. Она приходила домой, кормила и переодевала Алёшку, вливала ему необходимые лекарства и без сил падала на кровать, мгновенно отключаясь. Но спала она чутко и стоило Алёшке захныкать – тут же подскакивала к кроватке.
А сегодня она пришла домой и поняла, что Алёшке уже не нужны лекарства. И питание. И она ему уже не нужна. Ничего ему в этом жестоком мире уже не нужно. И села Анфиса возле кроватки и поёт ему его последнюю колыбельную. И не может плакать, нет слёз. Бедный малыш, он не вынес испытаний, на которые обрёк его этот мир, равнодушный ко всем, большим и маленьким…
- Баю-бай, усни мой мальчик…