Детство. конструкция

Желтый свет проникал сквозь разодранную тюль. Он был именно желтый, а не какой-нибудь другой: белый, красный, и (или) – зеленый. Далеко, останавливаясь на полосках обоев, распространял он свои лучи. У начала – худые и почти незаметные, а в конце – толстые и круглые.
Было утро. Около шести или семи часов. В большой кровати накрытой огромным ватным одеялом кто-то зашевелился. Одеяло упало на пол, и по полу зашлепали голени босых, слегка вспотевших детских ног.
Сегодня родители на работе. Потому что – понедельник. Хоть и говорят, что: «понедельник день тяжелый»; сегодняшний понедельник не тяжелый. Хороший понедельник.
Голени дошлепали до санузла. Санузел – это комната, где стоит не только место куда писают и какают, но и умывальник, и ванна с высоким душем. Голени (они же и ноги) стали на скамеечку. Есть зубная щетка, и на ней мятная паста. Она ходит свойной щетиной по зубам. Зубы. Чистит их. Есть маленькие брызги. Они налетаются на зеркало. Они быстрые и жадные. Потому – их много. Свет в санузле выключается. Ноги продолжают свой путь.
Попа села на табуреточку. На табуреточке уже есть попа и ноги (они же голени). Руки разбивают яичную скорлупу. Уже есть руки. Губы отпивают слегка остывший чай. Есть губы.

Желтый свет проникал сквозь кухонные занавески. На кухне играет «Радио России». Уши не любят «Радио России». Уже есть уши.
Ноги, зубы, попа, руки, губы и уши встали с табуреточки. Зашлепали в направлении к окну. Оно распахнулось всё. Всеми своими двумя створками, и форточкой. Форточкой с зеленой сеткой (чтоба комары летом не поналетали).

На улице господствовало утро. Утро желтых и ослепительных солнечных лучей. Утро скрипучих качель. Утро тучных бабушек лозмгающих семечки. Утро детей, которые гоняют бело-красно-синий мяч ободранными коленками. Утро продажи молока с ЗИЛа, у которого грудастая продавщица крутит кран. С крана капает беловатая жидкость рожденная в недрах коровьего вымя. Утро летающих мух возле еще горячих детских какашек. Они (дети) недавно еще смачно выкакавшиеся, уже (сейчас) мутят палками коричневую воду в лужах, пуская туда самодельные кораблики из пенопласта, где палка – это мачта, а лист подорожника – алые паруса.


Ноги, зубы, попа, руки, уши, и еще (плюс) живот, присели у телевизора. Потому что сейчас будут показывать мультики – вполне обычное дополнение утренних телепередач.
Мультики – это великое полотно ярких красок, супергероев и злодеев, тупых и неуправляемых ЖИВОТНЫХ, способных своим поведением нести лишь один хаос и разрушение, за что (естественно) они не получают так называемого «наказания», как это было в старых советских мультиках, где провинившуюся лису осуждает совет лесных обитателей. А здесь такого нет. Здесь, лишь показуха спящего мира. Мира, который не может жить. Он показывает детям нереальное восприятие действительности, в результате чего у них может возникнуть великое количество конфликтов с реальностью.
Но (детям) ндравится такое восприятие. Они радуются, свинячьим визгом одобряют мультик. Сопли текут.
Мультик кончился. Ноги, зубы, руки, уши и живот встали.
Решили они дурью помаяться.
Дурь выходит – и мается и мается.
Апогей картины – квартира в беспорядке. Что-то среднее между гражданской войной и стихийным бедствием. Мусор короче.
Ноги, зубы, попа, руки, уши, живот и спина (ура! спина появилась) – шарят в шкафу.
Гулять хотца.
Погода на улице крутая.
А в шкафу – туда-сюда летают вещи. А некоторая надевается на живот-спину и попу-ноги. Детский костюмчик с желтыми уточками, рифленая кепочка и оттопыренные уши.
Ноги, зубы, попа, руки, уши, живот, спина и голова (которая появилась так неожиданно, что об этом не стоит и рассказывать) собираются гулять.
- Уррра!
- Тхфррр!
- Би-би-би! – оные звуки сопровождающие детскую игру.
 Игру в машинку. У этой машинки нету одного колеса и выбито пластмассовое стекло. Краска ободрана. А некоторые детали обгрызены или съедены. Вот так.
Утренняя игра в машинки – это естественный процесс в жизни ребенка. Машинки могут заменить куклы. Или другие игры не имеющие половой принадлежности ребенка. Почему-то когда то заведено так: мальчики играют в машинки, девочки в куклы. Этот человек наверное был еще и основоположником других стереотипов. А еще у него (или нее) было хобби распределителя. Тем – то. А тем – то.
А так неправильно. БОГ велел делиться. И почему мальчик не может играть в куклы, а девочка в машинки? А? Так жо нечестно! Неужели так трудно прийти к общему мнению по поводу детских игр. Неужели родители так и будут создавать своему ребенку гетто игр. Строится стена детства. Из красного кирпича. По одну сторону – мальчики. По другую – девочки. И они не уважают, ненавидят, ходят группками по половому признаку, презрительно смотрят на инородные группки. Посмеиваются.
За что они делают?
Непонятно.

Руки ищут ключи, выискивая их приблизительно глазами. Этими двумя белыми шариками с голубыми каплями. Руки ищут ключи тщательно спрятанные в жестянке с пуговицами. Глаза засверкали от счастья (нашел!): и при мысли о улице.
Все появившиеся конечности в напряжении. Остальное включилось вмиг. Сразу. Нарисовалось в тени коридора. Выплеснулось вместе с лавой из вулкана. Тело ломается, словно уставшее. Руки нащупывают дверную ручку… щас… дверной замок… щас…туда… повернуть… открыть, и…
Уррра!
Свобода!
Лучи желтого солнца смело освещают ЦЕЛОЕ ТЕЛО ребенка, который писает кипятком от утренней прогулки.