Сказка для маленьких детей

 Сказка для маленьких детей…
 Он очнулся, ничего не помня. Потряс головой, сел и осмотрелся… Вокруг него было полно существ очень похожих на него самого, но отсутствие всего одной детали их внешнего вида делало их для него жутко отвратительными. Они были выше его ростом и, наверное, сильнее, короткие волосы у одних и длинные у других, различия в одежде, в форме и строении лиц и тел, они были очень похожи на него, но именно это его и отталкивало от них. Если бы они были страшными непохожими ни на что существами, то он мог бы найти с ними общий язык, ибо полагал бы, что они красивы, но по-своему, а тут – внешнее сходство и, скорее всего, внутренняя неполноценность и дикость. Он испытывал чувство страха, глядя на эти пародии его великой расы, покорившей космические просторы и пришедшей первой к этим, несомненно, глупым и необразованным существам. Но он пришел сюда, а значит, он должен привести их к свету любой ценой.
 * * *
- Первым Ангела увидел Босяк, - рассказывал старший из братьев Роммеров, - ну, он испугался, конечно, ведь это Ангел все-таки, другой бы убежал, а он – молодец, не потерял рассудок от страха, а прибежал в общину и рассказал. Ну, мы с братьями были в поселке, отдыхали после сенокоса, и тут прибегает Босяк напуганный такой до полусмерти. Мы вилы взяли, косы, там, и пошли Ангела ловить.
 Народ, столпившись вокруг рассказчика, недалеко от клетки, в которую и положили Ангела, молча слушал подслеповатого Роммера. “Сколько народа в общине! Просто так мы очень редко собираемся, все вместе… Пришли все, бросили работу, чтобы посмотреть на чудо. А Ангел спал, наверное, не желал демонстрировать свою божественную красоту и мощь перед смертными людишками… Вон плетется Старуха, она такая старая, что все, да и она сама, в общем, никто не помнит ее имени, настоящего имени, поэтому все зовут ее Старухой. С окрестностей общины пришли несколько незнакомых фермеров. Они держались кучкой, молча слушая и пялясь на Ангела, который все еще спал. Так долго спать неприлично даже людям, а уж для Ангела – это является преступлением, но Он спал, наплевав тем самым на все догмы христианства. А может быть это Падший Ангел?!” – последняя мысль так поразила Сироту, что он поспешил поделиться ею с другими людьми.
- А может быть это Падший Ангел?! – воскликнул он во весь голос, такой молодой и звонкий. Толпа сразу отпрянула от клетки и заволновалась. Сразу люди поделились на три лагеря: на тех, кто считал Ангела Ангелом, сторонников Сирого, а фермеры заняли нейтральную позицию, опасаясь быть вовлеченными в спор и, возможно, последующую за ним драку между приверженцами двух версий, из которых ни одна не была верной. Ситуация накалилась до предела и старший Роммер, уже держа за грудки Сирого, обещал вышибить из него дух одним ударом, ведь если Ангел действительно падший, то во всех последующих за его пробуждением бедствиях будет виноват именно он, тот, кто его пленил и приволок в общину. И тогда Ангел открыл глаза, которые оказались почему-то без зрачков и, скорее всего, от удивления, а может быть, попросту зевая, разинул рот, полный острых и совсем не ангельских зубов. Все уставились на него, а он, окинув народ презрительным взглядом чужих глаз, медленно сел, тряхнув головой, видимо, отгоняя остатки сладкого небесного сна… Клетка была прочной, но народ не спешил пообщаться поближе с небесным гостем. Первым к клетке подошел Роммер, наверное, чтобы доказать всем, что Ангел не опасен, а если он и опасен, то умереть от его руки, а не быть забитым камнями на площади Суда.
- Кто ты?! – воскликнул больше со злостью и негодованием Роммер.
 Ангел молчал, потом, открыв рот, издал непонятный высокий звук. Народ вновь отпрянул, приняв это, как возглас предупреждения или угрозы, но Ангел продолжал сидеть на полу клетки. Тут к клетки подошел и Сирый. Он намахнулся на Ангела, а тот боязливо и проворно отпрянул к противоположной решетке. Народ загудел: “Почему Ангел испугался, он же почти всемогущ?” Ангел явно боялся людей, уж не опасаясь ли справедливого возмездия со стороны смертных за те несчастья, которые он им принес…
 * * *
 “Аборигены настроены явно недружелюбно, но среди них есть два самых агрессивных, наверное, это их вожди. Надо либо подружиться с ними, чтобы они мне помогали. Еще эта сила Земного тяготения. Если немного потренироваться, то ходить будет возможно, а пока остается только сидеть здесь и ждать, когда аборигены потеряют ко мне интерес. А летать мне уже не суждено. Ха, я похож на их полубогов – ангелов, может быть, они меня за них и приняли и ждут чуда? Не надо их огорчать, пока. А то, переломят меня пополам, они то аборигены и привыкли к этой силе тяжести, а меня она просто плющит, размазывает по земле. Как странно, землей они называют поверхность, по которой ходят, и всю планету”.
 * * *
-Какой-то странный этот “ангел”, уж не бес ли принявший ангельское обличие, чтобы смутить крещеный люд?! – крикнул Сирый.
- Да, - согласился Роммер.
- Может его сжечь? – неуверенно предложил кто-то из толпы.
- Если это настоящий Ангел, то он не умрет, а выйдет из огня целым и невредимым, а если он – бес, то сгорит, - мудро рассудил Сирота.
- Несите дрова, обложим клетку и сожжем адское отродье прямо в ней! – заорал Роммер братьям.
- Еще ведь не известно, что это бес, - встрял Босяк.
- А ты вообще молчи, ведь это ты его нам подсунул, - бросился с кулаками на Босяка старший Роммер.
 Он набросился на слабого Босяка, свалил его и начал лежащего, удивленного Босяка, который в жизни никого не обидел, избивать ногами. Никто его не оттаскивал, все понимали, что за старшего заступятся трое крепких, хоть и молодых, меньших Роммерят. Даже фермеры молча наблюдали за происходящим, наверное, они не желали терять свою славу полного нейтралитета к делам общинников даже по мелочам, а ведь семерым здоровым молодым мужикам оттащить Роммера от беспомощного инвалида было легче некуда, но они молча взирали на драку, а вернее, на избиение слабого сильным.
 Когда Роммер сам отошел от Босяка, то тот, не двигаясь, валялся на боку и тоненькая струйка алой крови стекала на пыльную землю. Старик захрипел, дернулся, его тело неестественно выгнулось, замер, глубоко с хрипом вздохнул, еще раз дернулся и затих теперь уже навсегда…
- Все равно он скоро должен был бы умереть, - твердо сказал Роммер и никто не посмел ему возразить.
 P.S. “Ангела” сожгли на закате дня. Он метался по клетке, вопил, а когда полыхнули его прекрасные крылья, покрытые таким мягким пером и белым нежным пухом, он упал в огонь и, дергаясь, медленно догорал, изредка потрескивая и шипя… А народ смотрел на смерть беса и радовался тому, что мир избавлен еще от одного дьявольского слуги. Маленьких детей матери пропихивали вперед и, показывая догорающего Ангела, приговаривали: “Не будешь слушаться, тебя такая страхолюдина утащит”. А Роммер стоял в сторонке и размышлял над событиями этого дня: “И зачем Босяку повстречался этот Ангел, ведь почитай через него он и умер. А вдруг это настоящий ангел, а мы его сожгли. Вот, например, если меня сонного какие-нибудь чуды-юды поймают и начнут, скажем, топить, я же и от страха утонуть могу, а Он огня испугался. Ну, да теперь уже поздно рассуждать, а хорошо горит, крылья видать настоящие, но все-таки какой-то он странный был. Хотя откуда мне темному знать какие они, ангелы-то”.
- А хорошо горит адское отродье, - сказал он вслух стоящему неподалеку Сирому, тот лишь молча кивнул, наверное, его тоже мучили сомнения по поводу подлинности Ангела и их отношения к нему.
- Теперь уже поздно, - сказал задумчиво Сирый.
 В этот раз молча кивнул старший Роммер…