Измена

         - Слушай, - сказал мне мой знакомый, - это не дело: ты единственный из нас, кто никому не изменяет. Мы тут с ребятами посчитали – все всем изменяют. А ты нет. Почему?

        - Но мне некому изменять, - проговорил я в своё оправдание, - я не женат и подруги у меня тоже нет...

        - Это не имеет значения!, - с жаром продолжал он, - некому изменять – сам же и виноват. Изменяй тогда самому себе. А то, ходишь тут промеж нас, как живой укор. Нам из-за тебя стыдно становится.

        - Да разве ж я когда-нибудь вам...

        Но он не дал мне договорить.

        - В общем, мы тут порешили: так дальше дело не пойдёт. Хочешь с нами дружбу водить – становись, как все. А уж как – это твоё, брат, дело.

        И хоть об особой "дружбе" между нами речи не шло, но и оставаться в полном вакууме как-то сразу тоже не хотелось.

        - Ладно, - сказал я, - я что-нибудь придумаю. Завтра же и начну.


        Изменять самому себе? – подумал я. Это как же? Что тут же привело меня к другому вопросу: а что я есть? Я – тот неповторимый субъект, отличающийся от во всём ему подобных, тем, что и как я делаю и мыслю. То есть, в конечном счёте – человеческая индивидуальность складывается из десятков и сотен мелких привычек, составляющих характер, диктующий поведение и мировозрение.

        "Хорошо, - сказал я себе, - начну я,значит, изменять своим мелким привычкам, начнём с азов." Мне даже не подумалось, что начать изменять себе можно было и с чего-нибудь главного и важного, например, с нарушения своих обещаний, как то – с обещания начать изменять себе...

        Утром я встал и, не побрившись, как обычно и не сделав гимнастики, сел за кофе вместо чая (за кофе, который терпеть не могу и держу дома исключительно ради своих друзей-изменников). Как-то я его одолел.

        Выйдя из дому, я грустно посмотрел на ждущий меня велосипед и впервые ощутил себя настоящим предателем. Но обещание есть обещание, и я решительно направился к автобусной остановке. Билетик попался счастливый (я проверил его чисто механически, тут же поймав себя с поличным, но было уже поздно). Раньше я такие собирал для статистики, теперь – выбросил. Вышел на одну остановку раньше обычного и пошёл пешком по другому маршруту, только для того, чтобы пройти мимо нищего и бросить ему монетку, чего отродясь не делал. Почувствовал я себя при этом примерзко.

        Дальше – больше, в течение всего дня я ловил себя на любых укоренившихся привычках и старался делать наоборот или, хотя бы, иначе.

        По большей части получалось либо плохо,  либо странно. Удивление окружающих, недоумевающие взгляды и перемигивания я воспринимал, как раз,легко и даже с любопытством. Но вот, мои собственные ощущения при всём этом иначе, как жгучими угрызениями совести не назовёшь. К концу дня я настолько опротивел самому себе, что решил наказать себя и сорок минут шёл домой пешком под нудным непрекращающимся дождём.

       Общее число моих измен к этому времени исчислялось величиной 52.


       Домой я пришёл более злым, чем мокрым или уставшим. Злым я был по двум причинам почти противоположного характера. Во-первых, потому, что так глупо дал себя уговорить "изменить самому себе". И для чего?! Для того, чтобы не отличаться от дружков-изменников, которыми вовсе не так уж и дорожу... И во-вторых, - во-вторых я был потрясён тем, насколько же я на самом деле опутан сотнями и тысячами устоявшихся мелочей, регламентирующих чуть ли не каждый шаг моей "неповторимой" личности и "уникальной" натуры.

       "Господи, - думал я, переодевшись во всё сухое и кипятя воду, - да неужели же я  –  не более, чем всё это вместе взятое?! Всё это и ничего больше?! А где же тогда я сам? И что же теперь делать? Оставаться на поводу у этих бесчисленных привязанностей или – принимая таблетки от тошноты, - продолжать усердно их искоренять, потакая желаниям приятелей-извращенцев, затем   лишь, чтобы... заменять их другими, не менее, а может и более прочными и прилипучими, с тем лишь различием, что новые привычки будут мне к тому же ещё и непривычны, неудобны,ненавистны?! Что же делать-то, а?

        И пока я так размышлял, руки делали своё дело, наливали в кружку кипяток, клали сахар и... пакетик с чаем! Да, с чаем! С моим любимым, миндальным.

       "Чёрт побери, - сказал я себе, прихлёбывая чай и постепенно успокаиваясь, - ты не какая-то там связка безмозглых привычек! Ты человек! Человек, ясно? У тебя мировозрение, принципы,мораль. Твои привычки – это бесконечная череда приятностей, твой и только твой путь гармонии с окружающим, те тропинки, которые ты проложил в мире, чтобы жить в нём было не просто возможно, но тепло и радостно. Если другие считают тебя принципиальным (слово "высокоморальный" у меня даже про себя язык не повернулся сказать), то так оно и есть и так тому и быть. И другим я быть не желаю. Не же-ла-ю! И катитесь вы все к чёрту!

        И я стал  мысленно подготавливать себя к грядущему вакууму.


        Телефонный звонок застал меня за вторым стаканом чая и почти в полном умиротворении. Голос в трубке – до боли знакомый, настолько, что в него было просто невозможно поверить, заговорил не переставая:

        - Слушай, - щебетал голос, - я тебя сегодня видела! Из автобуса. Ты шёл под дождём, как по солнышку. Ты что? как? ты вообще жив? По твоему виду сегодня – не сказала бы. Куда ты исчез? Я тебя искала, ты знаешь? всех обзвонила, пока нашла. Ты почему молчишь? Нет, ты молчи, ты слушай, ты вообще, понимаешь что-нибудь, ты чурбан? Нет, ты... ничего ты не понимаешь! Я к тебе сейчас приеду,понял? Прямо сейчас! И не спорь! Ну и что что дождь? Думаешь, ты один такой псих, да? Если б не привычки твои дурацкие под дождём расхаживать, я бы тебя вообще не нашла б, ты же уехать грозился... у тебя что, и зонтика нет? нет, ты мне скажи....

         Я слушал этот голос, обнимал двумя руками телефонную трубку и возносил до небес все непостижимости женской логики, дождь, самонаказание и вчерашнее моё обещание изменить своим привычкам на один – сегодняшний – день.

         Нет, вакуум мне не грозил. Грозило другое: затаив дыхание, что б ни вздохом ни кашлем не спугнуть голос в трубке, я всем своим существом чуял, что скоро я стану тем, кому будет кому изменять. И жаждал этого. Но только лишь для того, что бы никогда больше этого не делать.

С изменами покончено. Навсегда! 
               
                8.II.04.