Глава-? Дитя Армагеддона

(Глава заключительная, но еще не последняя)
Они стягивались сюда отовсюду. Шли, скакали, летели… армии всех народов и времен. И к ним присоединялись все новые и новые силы. Начиналась Последняя Битва. Уже вступали в бой первые армии людей, а в помощь им с обеих сторон выходили те, кто века и тысячелетия ожидали своего Часа. Просыпались легенды
и мифы покрытые сединой Времени. Подземные и Небесные силы сходились туда,
где люди уже схватились насмерть, влекомые зовом Армагеддона.
Мироздание содрогалось, вовлеченное в эту Битву. Давно, очень давно, еще
на заре Сотворения началась эта борьба. Тогда еще, Нечто – чужое, инородное пыталось вторгнуться в Его Вселенную. Привлеченное извне пульсацией новой Жизни, Оно жадно рвалось сюда, чтобы поглотить, пожрать Ее. Но Он был здесь
и не дал Этому завладеть добычей.

Тогда Оно попыталось одолеть Демиурга. Безымянное искало слабые звенья и нашло. Нашло в Его твореньях – в тех, кто позволил проникнуть в них, пробудить гордыню. И пал жертвой этого один из Первых. Восстал против Создателя своего
и увлек тех, кто поддался. То была Первая Битва. Но Вселенная была с Ним,
своим Творцом – легионы ангелов встали на пути восставших. Пламенный меч Первого Стража и трубный глас Второго – обрушились на отступников, легионы ангелов вслед за Предводителями устремились в Битву и пока Он сдерживал Нечто, рвавшееся извне, они сокрушили восставших. Павшего, с его приспешниками низвергли во тьму. Заключили в пылающие недра Геи, которая стала им темницей. Нечто было до поры до времени отброшено и сковано Печатью за пределами Вселенной.

Но борьба не была завершена. Слишком много эманаций Зла просочилось в мироздание и распространилось в нем. Оно посеяло свои семена повсюду.
Павший Ангел был сокрушен. Но немало его сообщников рассеялось по миру,
сменили личины, затаились. Они сохраняли связь со своим Хозяином и были его проводниками на Гее. Почему Демиург не уничтожил Павшего окончательно?
Потому что знал – рано или поздно Безымянное освободится и вернется.
И конечно будет вновь искать слабое место. Вновь попытается использовать Его творенья. Но пусть лучше пойдет по прежнему пути – прибегнет к тем, кого уже раз соблазнил. Лучше знать – откуда ждать удара. Собрать в назначенное время
в одно место… и навязать противнику свою Битву, по своим правилам.
Оно придет, придет гонимое голодом и жаждой реванша. Но теперь Он был готов.

О приближении Безымянного Демиург знал заранее. Активировались все пророчества и приметы – ловушки, которые должны были предупредить Его о приближении Часа. Едва стала слабеть Печать и Нечто стало освобождаться, как эманации Зла достигли Павшего и его воинства. Они воспрянули – устремились исполнять то,
что им было обещано. Они воплощали предсказанья даже не подозревая, что это было ловушкой. Они готовились к Армагеддону, не подозревая, что собирая все силы в одном месте – сами облегчают Ему задачу. Всё, что поддалось им, предалось им, должно было проявить себя и придти сюда. Отсюда же не должен был уйти никто.
И ловушка сработала. Они восприняли Апокалипсис как руководство к действиям. Рассчитывая, в финале переиграть Демиурга.

Разве не сказано – не равняй себя с Господом твоим! И не испытывай терпения Его. Торжество ваше – лишь в пределах данных вам. Нет, Демиург не беспокоился за исход там, внизу. Главная битва будет не там – а здесь. В Нем.
Он примет это Нечто в себя и поборет, уничтожит. Раз и навсегда. Но в это время, там внизу будет кипеть битва, которая должна отнимать у Нечто часть сил и внимания. Он же, всю битву поручит Четверке Первых. И даст им еще Одного. Именно из-за этого, еще не явившегося и будет кипеть битва Армагеддона.
Да! Ярость Армагеддона привлечет Врага. Безымянное устремится сюда, чувствуя, что где-то здесь таится Погибель. Все силы их будут направлены на то, чтобы
не дать свершиться тому, что замыслил Он. И тогда настанет Час!
Демиург смотрел как разворачивается Битва и ждал. Ловушка должна сработать.

А пока на равнине кипела Битва. Полчища людей и существ схватились в последней яростной схватке. Огнеметные ифриты сталкивались с драконами, эскадрильи горгулий – бомбардировщиков пикировали из бурлящих туч, а навстречу им мчались звенья гандхарвов – истребителей, сверкая пылающими копьями. Полки обращенных, правоверных джиннов вставали на пути орд ракшасов. Вырвавшиеся из Тартара гиганты подверглись ударам Олимпийцев. Тролли и дэвы обрушились на левый фланг, а против них встали стрелки – эльфы с шеренгами гномов секироносцев, и Тор
с боевым молотом увлекал за собой неистового Геракла. Осирис с Гором крушили кровавого Сета, Анубис схватился с Молохом. Разъяренные Церберы рвали Гидру.
А Прометей с Гефестом помогали Зевсу, обрушивая огонь и молнии на исчадья Тартара…

Сверкающие полки ангелов рубились с легионами бесов, а пламенеющий меч Архангела Михаэля обрушивался на Зверя. Пророки вели армии своих народов
и полки праведников скакали под их знаменами. Азазель неистово рубился с Архангелами, а ведьмы за его спиной схватились с валькириями. Визг, вопли, стоны и рык повисли над полем Битвы. Небо и Земля смешались в схватке, охваченные огнем. Сражение шло одновременно во всех измерениях Армагеддона.
И лишь один полк стоял недвижно, вне Битвы. Черные Всадники Смерти.
Беззвучно, не шелохнувшись, стоял Черный Легион возле старенькой хибарки,
в стороне от Битвы, на краю пустоши. Сюда были нацелены удары всех сил Зла
и сюда не пускали их сражающиеся силы Света. И сам Азраэл – Ангел Смерти
со смертоносным мечом в руке – стоял на страже покосившейся двери.

Демиург смотрел на Битву и ждал. На самом деле – это только казалось,
что Он ждет. Битва была отражением, продолжением той схватки, что происходила
в Нем Самом. Его сознание охватывая всю Вселенную, уже втянуло Нечто
в сражение. Он впустил его в себя и теперь Битва шла в Нем, в Его сознании,
а сражение у хибарки было частью той Битвы. С самого начала Безымянное было обречено – Оно клюнуло на наживку и теперь, сражаясь с Творцом, одновременно пыталось изменить ход сражения армий в свою пользу. Оно чувствовало, что там – в хибарке таится главная опасность – ее надо было уничтожить раньше, чем она воплотится. Он же не отвлекался на сражение, полагаясь на тех, кому поручил
это дело. Все свои силы, волю и энергию Он направил на схватку с Безымянным. Заманив Врага в себя, Он лишил Нечто – возможности поглощать Вселенную
и питать свои силы. Зато Вселенная питала Его своей энергией.

Теперь главное – не дать Врагу затмить Его сознание, завладеть им.
Благая Сила полыхала в Нем опаляя Врага. Она – Вселенная, Его любимая,
вышла из своего покоя, чтобы придти на помощь своему возлюбленному,
своему Творцу и теперь сила Ее Любви хлынула заполняя Его и умножая силу.
И настал миг, когда Нечто почувствовало –настал решающий миг! Не в силах сломить Его – Оно с отчаянием усилило натиск там. И совершило ЭТУ ошибку. Зверь, почувствовав прилив сил, взревел и рванулся вперед отражая удары пламенного меча… И все армии Зла рванулись за ним. Уже не сдержать было натиск штурмующих и откатывались редея боевые порядки защитников.
Беззвучно плеснули из ножен серебряные клинки Легиона. И…

Поздно почувствовало Нечто, что проиграна Битва. Рванувшись подсознательно туда, чтобы уничтожить хибарку, Оно на миг ослабело здесь, и проиграло.
Он сокрушил Врага мгновенно, не дав опомниться, и поглотив всю его энергию, обратил в Ничто. Всесокрушающая волна Любви прокатилась по всей Вселенной, очищая ее от скверны присутствия Врага. В то же мгновение там, на равнине Армагеддона произошло неожиданное.

Как ликующий крик петуха прорезает ночную тьму, предвещая рассвет,
из покосившейся хибарки раздался, перекрывая грохот Битвы – громкий плач новорожденного. Дверь упала, и Ангел Смерти высоко вознес над головой младенца. Дитя Жизни. Ликующий глас Трубы обрушился на равнину. Невыносимо яркий свет излился с Небес поражая Тьму и Всадники Легиона Смерти неудержимо рванулись
в атаку. Ничто не могло противостоять им. Пламенный меч Архангела полыхнул нестерпимо и обрушился на Зверя лишая его неуязвимости. В тот же миг, меч Легата Всадников тускло блеснул серебром, жадно выпив жизнь Зверя. Осененное Светом воинство, устремилось на врага опрокидывая, топча, рубя и сжигая его мятущиеся ряды. Разверзся Ад, поглощая в себя поверженных. Теперь уже навсегда.
И Ангел Смерти усмехался, щекоча новорожденное Дитя, чей смех ликующе звенел, разливался над выжженной окровавленной равниной Армагеддона.
Стрингер.