Ворона

Глава 1. Зимняя встреча.

 Больше всех на свете я люблю детей и животных. Почему? И сама не знаю, просто люблю и все.
В жизни так всегда – мы точно знаем, за что кого-то ненавидим, а вот за что любим, порой и сами понять не можем.
 Наверное, потому, что чувство это идет от сердца, а оно вечно в разладе с холодным умом.
Но, есть существо, в животном мире, которое не вызывает у меня особых симпатий. Это одна моя знакомая ворона.
Ну, что за несносная птица! Уж сколько лет с ней воюем, а поладить всё никак не можем.

Познакомились мы с ней на даче, да так давно, что уже и не помню когда.
 Поехала я однажды за город зимой. Снег кругом - по колено. Холод собачий.
Пробираюсь между лесом и дворами к своей фазенде. Стараюсь обходить нанесенные ветром сугробы, но все равно без конца проваливаюсь в глубокий снег.
До чего же изнурительный труд – прокладывать себе дорогу без лыж! Хотя, какие могут быть лыжи здесь, на юге Молдавии?
Конечно, снег в этих краях не редкость, но надолго он обычно не задерживается. Да, и тот чаще тяжелый, мокрый, так и прилипает к лыжам. Редко кто из местных жителей умеет на них по настоящему ходить, если только не жил когда-то в более северных районах.
 
Иду - раз, два, с трудом вытаскиваю ноги. Три, четыре, останавливаюсь и отдыхаю.
Возмущаюсь про себя, ну, разве это наст? Сверху днем подтаял, а ночью взялся коркой. Вот и попробуй идти по этой ледяной мешанине утром.
И, чем больше выпадет снега, тем сильнее потом слякоть.
 Да, что поделаешь, такая уж здесь природа.


Хотя, думаю, можно и потерпеть нашу мягкую зиму – всего-то каких-нибудь два-три месяца?! Зато лето здесь длится почти пол года!
Так, рассуждая обо всем понемногу, я потихоньку продвигаюсь вперед, но скоро начинаю чувствовать, что в сапогах полно снега, и он потихоньку предательски подтаивает. Спасают разве что шерстяные носки, да толстые гамаши.

Наконец-то приближаюсь к своему участку и осматриваюсь.
 (Яркая белизна снега настолько с непривычки слепит глаза, что невольно приходится их прикрывать.)

Сад мой сейчас просто не узнать. Как удивительно тих и спокоен он в своей сонной дреме под мягким снежным покрывалом.
Снятся ему сейчас, наверное, жаркое солнце, птицы и красные спелые яблоки, которыми так щедро наделила его ушедшая осень.
Поваленное с осени дерево сиротливо лежит под забором, дожидаясь своей грустной участи и похоже издалека на загорающего пляжника в широкой белой шляпе.
Внезапно тишину разбивает прилетевшая синичка. Присев на веточку, она тренькает все ту же нехитрую песенку, что и летом, чем несказанно радует мой слух.

Душа будто оттаивает от нахлынувшего теплого чувства. Хотя, до моих промерзших ног, эта ободряющая волна, увы, не доходит, и я потихоньку начинаю поеживаться от пронизывающего холода.
 В голове только одна мысль, поскорее забрать овощи из хранилища и домой.

Открываю калитку, а на снегу следов… видимо-невидимо: и кошачьих, и собачьих, и заяц пробежал. Но больше всего натоптано вороньих следов.

Поднимаю глаза, а моя старая знакомая - тут как тут. С виду обыкновенная серая ворона, каких полным полно, хоть в городе, хоть здесь, на окраине.
Но, такой непримечательной она кажется лишь на первый взгляд, пока не познакомишься с ней поближе.
Занимаюсь своими делами и из любопытства наблюдаю за птицей.
Она не летает, только - ходит: взад - вперед, взад- вперед, и так близко, чуть ли не рядом со мной. Ну, точно, как в том мультике про самоуверенную ворону. И взгляд у нее такой же самодовольный и хитрый.
 Что удивительно, ходит она от одного края моего участка до другого, ни на сантиметр не переступая чужих владений, хотя забора у нас с соседями нет, и граница ничем не обозначена.
Каждый раз птица, не спеша, доходит до воображаемого пограничного шлагбаума, резко разворачивается и шагает с тем же достоинством в обратную сторону.
Обратите внимание, что маршрут ее движения всегда один и тот же - след в след. И так все время, что я там находилась, где-то около часа.
Ни дать, ни взять часовой на охране важного объекта.
Совершенно очевидно, что ворона испытывает мое терпение и делает это умышленно, недвусмысленно показывая, кто здесь хозяин.
Признаюсь, что такой наглости я еще не встречала, да, еще от какой-то вороны, но гоняться за ней не стала.
В конце концов, не оспаривать же мне птичьи права?!
На то, они и птичьи, чтобы не воспринимать их всерьез.
 Ведь, оттого, что будешь навязывать свое мнение насильно, вряд ли, положение изменится к лучшему.
Из этих соображений, расстались мы с заносчивой соперницей, молча и мирно, правда, ненадолго, всего лишь до конца зимы.Глава

3. Птичьи размышления. Борьба за власть.

Даже мой пес, и тот невзлюбил эту вредную птицу. Гонял ее целыми днями, а ворона его только поддразнивала, перелетая с ветки на ветку:
- Кар..р..р, кар..р..р -, и косила вниз то левым, то правым глазом, мол, что, слабо меня поймать?
- Это «убогое существо», только и способно, что лаять, да, вилять хвостом перед хозяевами, - должно быть так, думала она.
- А вот, чтобы взлететь, даже на самый невысокий забор, ну, хотя бы один только раз, так на это собачьих способностей не хватает.

Очевидно, самонадеянная ворона и без того нисколько не сомневалась, что птицы выше в своем развитии всех этих «презренных» животных и людей. Даже насекомые, и те умеют летать.
 А дальше и так понятно, что среди своих соплеменников, (опять-таки, по ее собственному мнению), хитрее и умнее, чем она сама, нет никого на всем белом свете.
 Хвастливая ворона пришла к этому выводу уже давно. Люди с птицей по этому поводу никогда не спорили, и гонялись за ней по саду, явно, из «зависти».
- Только последний глупец будет ползать по участку земли, изматывая себя непосильным трудом, - думала самодовольная ворона, - а такому умному, как она, всегда можно прокормиться и с чужого огорода.

Конечно, в отношении к людям, и с ее «правильной» жизненной позицией, члены многочисленного каркающего коллектива не спорили.
А вот в основном вопросе, по поводу ее главенствующего положения в стае, многие сородичи не соглашались и давали самоуверенной особе решительный отпор. Уж больно заносчивый и неуживчивый характер имела эта птица.
 
Надо заметить, что выскочек не любят ни в одном обществе - ни в животном, ни в человеческом. И потому, свою правоту самозванке приходилось отстаивать самым прозаическим способом, прибегая к силе.
 А, как известно, всякой силе действия есть такая же сила противодействия. И этот физический закон ворона знала отлично, даже без всякого университетского образования - жизненный опыт есть лучшая школа выживания для всех у кого мозги в порядке.

С каждым из своих противников по отдельности, моей знакомой не составляло больших трудов расправиться, а вот с целой стаей – никаких сил уже не хватало.
Опыт подсказывает, что крепкая взбучка - очень веский аргумент к согласию, (и не только у ворон, но и у людей тоже, когда слов уже не понимают). Приходилось, не состоявшейся предводительнице птичьего войска, срочно ретироваться.
Но, чтобы выйти из такого неловкого положения красиво и не выглядеть поверженной, плутовка поднимала голову вверх и истерически кричала, будто бы предупреждая всех о приближении страшного хищника.
А, сама, как вы и сами уже догадались, обманным путем отвлекала от себя внимание соперников, и, пользуясь моментом, быстро удирала с места потасовки.
Когда же воображаемая опасность для ворон была позади, никто уже и не вспоминал о зарвавшейся зазнайке.
 
Подправляя свой пострадавший наряд, поодаль от несговорчивых подруг, склочница нисколько не сожалела о безвозвратно утерянных перьях, (подумаешь, новые отрастут).
А вот признание ее неоспоримых достоинств вороне было крайне необходимо, как воздух, без этого она не представляла себе своей дальнейшей будущей жизни и собиралась за это и дальше бороться.

- В конце концов – думала ворона, - вопрос о власти это всего лишь дело времени.
Нужно подождать удобного момента, когда стаю обессилит более могущественный противник, и тогда соплеменникам просто некуда будет деться - руководство птицами можно будет захватить без особых усилий.

 Сделав нарочито смиренный вид, карьеристка, не стала откладывать столь важное дело в долгий ящик. Она уже сейчас начала замышлять план своей будущей мести этим «неуступчивым тварям».

 К чести вороны, скажем, что у нее была прекрасная память и интриганка никогда ничего не забывала, когда речь шла о слабостях и оплошностях ее конкурентов.
Она никогда не подавала вида, что ее хоть каким-то образом интересуют их секреты и промахи, но на самом деле все обстояло совершенно иначе. Хитроумная бестия знала абсолютно все про каждого члена стаи, и даже то, о чем они и сами порой забывали. В удобный же для себя момент, она это всегда использовала.
 
Если бы вы поинтересовались распорядком дня нашей задиры, то непременно заметили бы, что большую часть своего времени ворона тратила на сплетни и без конца старалась натравить своих сородичей друг на друга.

 Расчет ее был прост – ослабить их воинствующий дух настолько, чтобы для борьбы с ней самой у них уже не оставалось ни сил, ни желания.
А потому, эта, не слишком порядочная птица, всегда кропотливо собирала все сведения о своих соперниках.
Она всегда знала, кто, куда и зачем полетел. Кто, у кого, когда-то что-то украл. Кто, у кого, в свое время, отбил хорошенькую самочку. Кто с кем в ссоре, а кто в дружбе.
И, наконец, кто из них действительно умен и храбр, а кто только больше всех кричит, а сам прячется позади товарищей в серьезной схватке с врагом.
И, что каждая, мало-мальски умная ворона, непременно умеет блефовать, то есть не показывать своих истинных мыслей и чувств.
Хотя, в этом отношении, нашей знакомой сплетнице не было равных - все хитрые уловки ее знакомых ворон «были шиты белыми нитками», и распознавались ею мгновенно.

 Зоркий глаз знакомой моей птицы сразу примечал, когда ее избранник на самом деле летел на водопой или собирался выследить врага, а когда лишь претворялся, а сам потихоньку летел в чей-то огород или кружил вокруг чужой подружки.

Воровка всегда знала, кто из ворон был свидетелем ее темных дел и видел, как она, потихоньку выдергивала строительные веточки из чужого гнезда. Но, зная её вздорный характер, многие собратья предпочитали не связываться с нечестной птицей.
Таким «немым» трусам, хитроумная ворона покровительствовала, и никогда их не обижала.

Но, всю жизнь за чужой счет не проживешь, и не все в стае были так наивны, как этого бы хотелось нашей прохиндейке.
Так что, выследив воровку, соотечественники задавали ей очередную трепку.
В отместку, злопамятная птица тайком уже не раз полностью разоряла чужое недостроенное гнездо, пока хозяева отлучались за строительным материалом.
И всякий раз, опять в стае затевалась свалка.
В ходе бурного выяснения отношений, в воздух, как обычно, выбрасывался пышный фейерверк из перьев, а поверженное жилище, в конце концов, быстро восстанавливалось.
 
Бывало, что эта, всем надоевшая ворона, куда-то надолго бесследно исчезала, но проходило время и она опять, как не бывало, появлялась в стае или хозяйничала на моих собственных грядках.