Часть 6. Мерседес

- У мужа моей дочери шестисотый мерседес, - говорил Козодоев. – Я его спрашивал, сколько стоит. Говорит, семьдесят тысяч... Долларов, представляешь… А у нее джип Шероки.

- Нда-а, - отвечал Виталич.

- Так что я, можно сказать, богатый…

Козодоев быстро вылил в глотку стопарь, так что пауза вышла совсем небольшая:

- Но я не богатый. Денег-то они мне не дают. Муж у нее жадный, - немец, одно слово.

- Нда-а, - отвечал Виталич.

- А живут они в Аргентине. В столице этой, в Буэнос-Айресе. Завод у него там свой собственный и земля. Игровые автоматы выпускает, вроде как для казино. Я спрашивал, «сколько один такой аппарат стоит?» «Пять тысяч долларов», говорит.

- Нда-а, - тянул Виталич.

- Воздух там, говорит, грязный. Они на шестом этаже живут, так, говорит, окна сегодня помоешь, а через два дня опять надо мыть, - гарь, сажа. А еще в этом Буэнос-Айресе все на испанском говорят. Она-то с ним на английском разговаривает…

Виталич подцепляет ножом обрезок сала и кладет на хлеб, сверху накрывает еще кусочком хлеба, чтобы, держа бутерброд, не запачкать руки. Закуску делает неспешно, а пьет быстро, не чокаясь.

- Так дочку они на трех языках сразу говорить учат. Я им говорю, «свихнется она с вашими языками». Ей два года всего. Внучка, то есть, моя.

«На немецком, английском и испанском, значит», - отмечает про себя Виталич.

- Дочка мне говорит, «давай я тебе хоть по сто долларов высылать буду», а я отказался. Чего она будет ради меня деньги у него просить. Своих-то денег у нее нет…

- Эх, угораздило ж девку! – восклицает, наконец, Козодоев и надолго умолкает.