Не конец

Сквозь пятна мыслей пробился назойливый звук. Странно. Оба телефона были выключены. Она слабо дернула рукой и приподнялась на диване. Села. Звук снова прожег мозг.

Дверной звонок! Надо было обрезать провод. Звук раздражал - не то слово. Вздернула себя. Двинулась к дверям. Открыла первую. Посмотрела в глазок. Там уродливо выпячивалось человеческое лицо.

«О! Любимый приехал!»

Загремела цепочкой и откатила дверь в сторону.
- Привет.

Она выглядела потрепанной и усталой. Как после долгой болезни. Как-то поеживаясь, стягивала на груди почему-то порванную от горла до основания футболку с надписью «Пикник». От этого буквы съехали, и получилось «пиник». Почти «финик». Причем тут финик, Коля не знал.

- С тобой все нормально?
- Ну… пока еще никто не умер. Значит, наверное, - нормально. Зайдешь?
- Да я… В общем, я звонил тебе вчера… сегодня целый день, и на мобильник, и домой. Даже твоим родителям… Они сказали, что ты предупредила их, что телефоны работать не будут. Но почему-то я все равно решил заехать…. Вот.
- Да. Все правильно. Я же не знала, что кто-то додумается позвонить в дверь. Так ты зайдешь?
- Да нет. Я просто заехал узнать, все ли у тебя нормально…
- Ясно.
- Так я пойду?
- Да. Конечно…
- Ты уверена, что мне ничего не надо сделать?
- Милый! У меня сильный нервный срыв! Вот уже два дня я пытаюсь взять себя в руки и не биться головой о стену… Выпила кучу таблеток… Две банки «новопассита»… Заглядываюсь на упаковку «фенозепама»… Ты понял? У тебя есть предложения?
- Ну… да… я лучше тогда пойду….
- Аааа… конечно…. Спасибо, что проверил, что со мной все нормально… Пока.

Да уж действительно. Лучше подальше держаться от истеричек со съехавшей крышей. Коля быстро спустился по лестнице. Хлопнула дверь в подъезд. Свежий воздух навалился на него, выветривая какой-то затхлый лекарственный запах, которым несло из ее квартиры. Позже позвоню ей. Так будет лучше.

Она слышала, как хлопнула парадная дверь. Как завелся мотор, и машина уехала. Только после этого она прикрыла дверь. Постояла полминуты и закрыла ее снова плотно на замок и на цепочку. Затем пошла на кухню, взяла из ящика самый острый нож и обрезала провод у дверного звонка.

Все.

Надоели все.

Фенозепам, так фенозепам. Упаковку, так упаковку.

Сначала было желание выдавить их все и ссыпать в кучку. Потом подумала, что никуда не торопится, и все равно, сразу кучу она не выпьет.

Я должна успокоиться!!!

Эти мысли о том, что все в этой жизни течет по своим несправедливым законам, которые ей не под силу изменить, наконец, должны ее оставить!

Сейчас она выпьет СИЛЬНЫЕ таблетки. Не какой-нибудь там глицин. Они должны помочь. И запьет «новопасситом» с водкой.

Надо - спокойно - выпить - их - одну - за - одной… одну - за - одной…

Простые неторопливые однообразные действия по выдавливанию таблеток из упаковки УЖЕ должны успокоить ее. УЖЕ должны успокоить! А потом таблетки подействуют, и она забудет всех этих людей, перед которыми всю жизнь приходится играть роль, выпендриваясь, что ты сильная, и никому не дашь себя в обиду, когда в душе родятся рана за раной, надрез за надрезом.

Так. Нужно чем-то запивать.

Через легкий озноб прошлепала голыми ногами на кухню. Отмерила десять миллилитров «новопассита», плеснула водки. Поболтала. Долила в стакан «швепса». Вот гадость! Да ладно. Сойдет. Главное отключиться. Вернулась в комнату, плюхнулась на диван и стала по одной выдавливать таблетки и запивать их этой жуткой смесью. Делала она это медленно. По середине упаковки устала сидеть, и продолжила пить таблетки полулежа, уставляясь после каждой в потолок. Когда она, в очередной раз, потянувшись за таблеткой, нашарила рукой пустую упаковку, даже разочаровалась.

Так. Ну, вот и все. Скоро они подействуют, и она отключится.

Прошло полчаса. За окном сгустились сумерки и комната начала погружаться в темноту. А она все еще осознавала, что происходит вокруг. Черт те что!!!

Я что? Мало выпила?! Упаковка – это мало?!?!

Надо поискать что-нибудь еще в аптечке. Встала с дивана. Перед глазами все помутилось, и она выключилась, даже не долетев до пола.

* * *
Какая-то муть в голове… Ааа…. Нет.… Попробовала покрутить головой из стороны в сторону.… Стало еще хуже. Образы наслоились друг на друга и замусорили пространство окончательно. Надо сделать усилие и открыть глаза. Свет прорезал щелку в ресницах. Она застонала.

Открыла глаза..

 Сквозь мерцающие точки поняла, что находится на кровати в какой-то комнате.

На тебе! Больница! Что б мне сдохнуть! Не хватило упаковки!

Все тело было словно чужим. Любое движение давалось с трудом. Открыла глаза до конца и попыталась присесть, приподняв подушку.

Так и есть. Белая палата, крашеная дверь… Валя, Валентина, что с тобой теперь…

Дверь открылась и вошла приторно улыбающаяся медсестра в наколке как у официантки и белом халате.

- Доброе утро! Вы пришли в себя! Это радует! Доктора долго спасали Вам жизнь!
- Типа, здрасьте…
Тетка резво дернула штору, и комнату залил яркий свет.
- Черт! Ну, зачем???!!!
- Вам надо выздоравливать! Кстати, здесь Ваши родители! – сказала она, сделав театральный жест рукой в сторону двери. Как по мановению волшебной палочки она открылась, и оттуда ввалились мама с папой. Выглядели они как-то ненатурально. С натянутыми на лицо целлулоидными улыбками и слезами радости.
- Деточка! Как же ты нас напугала!
- Да, честно говоря, я не думала, что меня можно найти до того, как… Кстати, а кто меня сюда привез? Ведь я даже дверной звонок обрезала… Дверь железную на замок закрыла, цепочку привесила. Потом еще деревянная… Вы - на дачу собирались… Уже должны были уехать. Коля вряд ли ко мне вернулся…. Так как?
- Неважно, моя милая!, - мама упорно гладила ее по голове, - Не важно как! Главное, что все в порядке!
- Ладно, тогда я сейчас оденусь, и мы поедем отсюда. Папа, ты на машине?
Мама отдернула руку. Папа замялся.
- Нет, миленькая, ты еще очень больна! Мы пойдем, а тебе надо будет еще побыть здесь, полечиться, попить лекарства. Пока, сладенькая!
- Эй… Ээээ! Стойте! Куда? – она дернулась за ними, и тут только поняла, что пристегнута за предплечья к кровати достаточно длинными ремнями, которые позволяли двигаться, но не давали встать.
- Пока, пока, доченька! - мама, махнув рукой из-за двери, послала ей воздушный поцелуй, и дверь закрылась.
- Сейчас Вам принесут завтрак! – радостно сообщила тетка и тоже выпорхнула вслед за ними.

Здорово! Классно! Вот захочешь расстаться с жизнью честно, не канюча, по настоящему! Нет! Не дадут тебе! Штору бы опустила хотя бы….

* * *
Так потянулись дни.

Она решила, что если хоть раз переступила черту, то больше ей никто не сможет указывать, что делать.

Пыталась буянить – ее привязывали крепче.
Отказывалась есть – ставили капельницу с витаминами.
Стащила вилку – перестали давать столовые приборы.

Но каждый раз, когда ей давали таблетку, чтобы успокоить от приступа, она прятала ее за верхней губой, а потом потихоньку скидывала в тапок.

Я обману вас… будет по-моему.

По утрам, когда она уже просыпалась, а завтрак еще не приносили, она пыталась припомнить в деталях весь тот день перед моментом, когда она потеряла сознание.
Мобильник был выключен.
Телефон выключен.
Всем было до нее как до лампочки.
Родители предупреждены, что все сломалось, и она будет у друзей все выходные.
Ключ у нее был только один.
И был он действительно у нее. Лежал на тумбочке в прихожей.
Коле было по барабану, что она на грани. Он всегда уходил от некрасивых ситуаций, как и остальные.

У нее не было шансов.

И вот – она в этом месте, где ее пичкают какими-то капсулами и пристегивают каждый день какие-то проводки разных цветов.

А вдруг это все – ненастоящее? Может я в коме, и это мой бред?

Может упаковки было недостаточно, чтобы сдохнуть окончательно? Организм просто впал в состояние транса, и спустя пару-тройку дней родители заволновались, вскрыли дверь, и вот теперь я лежу в заштатной больничке, и сквозь пелену сознания мне мерещатся все эти процедуры и врачи, которые только и делают, что деланно улыбаются, но не объясняют причины.

Но если это сон, то тогда что-то должно его выдать! Не может сознание создавать так реально до мелочей картинку. Должен же быть где-то сбой. Какой-то нюанс, что докажет мне справедливость этой догадки. Что-то неправильное в окружении. Что-то неестественное.

Но, поди тут разберись.

Полностью она не могла доверять своим ощущениям. Все-таки, ведь она пыталась убить себя, а в этом изначально заложено нечто ненормальное.

Спустя месяц она перестала об этом думать. Только методично сплевывала таблетки в тапок.

Спустя еще неделю, попросив на ночь дополнительный стакан воды, она извлекла их оттуда, и выпила медленно по одной.

* * *

Пыльца лезла в нос. Она чихнула и открыла глаза.

Медовый цветочный запах лежал в воздухе слоями. Чуть ниже отдавал горьковатым оттенком гречихи, чуть выше - терпкостью липы. Все травы и деревья цвели одновременно. Было душно. Странно, но совсем не было ветра. Трава щекотала пятки.

Она посмотрела в небо. Ни облачка. Совершенно бирюзовое, в обрамлении многоярусных зеленеющих веток, - небо. Вынула затекшую руку, как-то неестественно сложенную под спиной. Не поворачивая головы, вонзила ее в траву, в землю… Захватила то, что попалось, и поднесла к лицу. Комочки земли выскальзывали из пригоршни и сваливались ей на нос, на губы. Из зажатой руки по травинке выполз жук пожарник, мотнул усами, захватил травину лапами и соскользнул по ней вниз.

Трава как трава. Жук как жук – красивый. Земля как земля.

Она встала, отряхнулась и огляделась.

Вокруг буйствовало лето. А возможно и лето и весна сразу. Из зарослей боярышника, на котором красными гроздьями висели крупные ягоды, с треском вышел голый человек. Горделиво прогарцевал мимо нее, виляя крупом, жуя ветку и высоко подбрасывая копыта.

Она решила прогуляться. Двигаясь вперед, ей нравилось наблюдать, как меняются мимо планы ландшафта – реки, лестницы разных видов деревьев. Из под ног выскочил кролик - с ушами как у мыши и хвостом как у енота. «А они ему идут», - подумалось ей, - «Миленький такой...».

Чем дальше она шла, тем дальше краски сгущались. Скоро ей стало казаться, что она просто вязнет в них. Надо найти дерево с большими плодами и съесть один из них. Обязательно. Тогда она станет маленькой-маленькой или попадет в другое какое место. А то дальше завязнет в красках окончательно.

Выбравшись из жидкой вязкой зелени на островок земли под деревом, она решила отдохнуть. Прислонилась к стволу и посмотрела вверх. Там в сплетении веток на самом верху висело что-то желто-красное. Подоткнув юбку, она полезла наверх, то и дело соскальзывая голыми ступнями по коре. Лезлось чрезвычайно легко. Чем дольше она лезла, тем плод был дальше. Вскоре, отчаявшись, она решила просто потянуться и достать его рукой. Протягивая руку, увидела, как дробится и преломляется пространство, как ее пальцы, как будто на другом конце света, касаются цветного шарика. Она сделала усилие и сорвала его. Ветка треснула, и не успев долететь до земли, она надкусила сочный плод, брызнувший в ее рот струями пряной жидкости.

* * *
Она открыла глаза…