О картинах

Путешествуя, а точнее сказать, блуждая, по окраинам моего сознания, я наткнулся на показавшуюся мне интересной мысль, о которой я и решил поведать.

Мысль, эта не претендует на особую оригинальность, тем более ее можно отнести к разряду бессмысленных размышлений о сути и тщете нашего бытия, что в принципе одно и то же.

Как и любая мысль, сия, не являлась из ниоткуда возникшей точкой сознания. Она имела предков, и вполне возможно, будет иметь потомков. К ней вели более ранние удивления, факты и иные информационные потоки, осевшие где-то на просторах моего я. Но интересность этой мысли не зависит от длины предисловия, поэтому поспешу рассказать о ней.

Начну, как, впрочем, принято в мире, издалека.

Перефразируя второй закон термодинамики можно утверждать следующее: в мире нет невозможных событий - есть маловероятные.

Однажды я услышал, что если посадить обезьяну перед клавиатурой и включить любой текстовой редактор, то существует вероятность, что примат, бессмысленно нажимая кнопки, наберет "Войну и мир" Толстого точь-в-точь, как она написана самим графом. Мысль - не лишенная оригинальности, особенно если учесть, что можно взять не одну обезьяну, а несколько тысяч, а то и миллионов. К тому же, этот процесс можно растянуть во времени, ведя эксперимент в течение десятка, сотни или тысячи лет. И если какая-нибудь многострадальная обезьяна оказалась неудачным вариантом, то ее, уже престарелую, выбросят, а на место посадят новую, молодую. Конечно, большинство из них просто изувечат клавиатуру, и, набранный волосатыми лапами, текст будет лишь бессмысленным набором букв. Но: этих самых "но" несколько. Первое "но" - так как вероятность существует, - а это я думаю понятно каждому здравомыслящему человеку, если даже не понятно, то предположительно на инстинктивном уровне, - то в конце концов мы получим настоящее творение Льва Николаевича, что в сотый раз докажет верность не только второго закона, но и саму победу человеческой мысли над природой. Второе "но" еще более притягательно. Вполне возможно, что одна из обезьян, участвующая в опыте, стуча по клавишам, наберет текст, который не будет ни "Войной и миром", ни любым написанным ранее произведением. Он будет тем, что мы еще не читали и не видели. Тем, что поразит нас и станет величайшим творением литературной мысли. Конечно, ни о какой литературной мысли здесь не может идти речи, но факт замнется, произведение кому-нибудь припишется, обезьяны выброшены или уничтожены за ненадобностью, а опыт будет запакован в папочку с грифом сов. сек. и поставлен на полочку в многочисленных архивах нашей родины.

Пока остается надежда на подобный исход, в головах еще будет существовать эта мысль. Пусть существует.

Размышляя о жизни, я долго пытался совместить два полюсных понятия реальности - судьба и свобода выбора. Опять же инстинктивно понимаешь, что оттого что ты, идя по улице, остановишься завязать шнурки, жизнь твоя может кардинально измениться. За примером ходить далеко не надо. Шел - остановился завязать шнурки - опоздал на автобус - сел на следующий - познакомился с человеком, которого полюбил. Не остановился бы, с ним бы не познакомился.

Но, в то же время, с раннего детства ты слышишь о судьбе, о том, что предначертано тебе выше, о дороге, которую тебе надо пройти. И в голове возникает парадокс, как же так. Все так случайно и одновременно предначертано?

Однажды, мне удалось совместить в голове случайность и судьбу. Если взять ручку и лист бумаги, провести какую угодно линию, изгибая ее так, как повернется рука, то мы получим подобие жизненного пути. Он один, так же как и линия одна. Другого не будет, ибо история не терпит сослагательных наклонений, а время обратности. Ни одному из нас не суждено увидеть другого развития событий, чем тот, который будет или был.

Но в то же время, когда рука ведет ручку по бумаге, то в каждый конкретный момент, который и будет настоящим, она вольна дернуться, повернуть, сгладить линию так, как хочется ей. И как раз в этом и заключается вся волшебность судьбы. Да она одна. Да другой у человека уже не будет. Но мы вольны в момент рисования ее.

Получив в голове подобный сплав, я ответил на многие вопросы самому себе.

Через довольно большой промежуток времени, я, готовясь к разговору со своей подругой, проговорил приведенную выше позицию о судьбе. И, пока она (позиция) еще не ушла далеко, я вспомнил об обезьянах. И тогда родилось то, что и заставило меня написать это эссе.

В "Пикнике на обочине" братьев Стругацких мельком пробегает следующая мысль:

Ближе к концу книги рассказывается про то, как моряки, уходя в дальнее плаванье, брали с собой на корабль свинью и кабана. А потом, вставая на якорь рядом с ненаселенным островом, оставляли их на берегу. Когда моряки через несколько лет проплывали мимо, то они могли полакомиться свежей свининой. Свиньи очень быстро плодились. После такого короткого факта (именно такие особо любимы эрудитами), авторы намекают нам, что Адам и Ева тоже были парой. Да и Земля была не населена. Да и в масштабах тысячелетий мы довольно быстро размножаемся.

После прочтения у читателя - меня эта участь не избежала - возникает ступор, в котором понимаешь, что подобное развитии сюжета вполне возможно и приятного в нем крайне мало. Но защитные механизмы сознания привычно срабатывают, и мы отвергаем этот вариант, как лишенный высшего смысла, а после забываем о нем.

Размышляя о судьбе, я подумал, что раз я могу сравнить ее с линией на листе бумаги, не является ли она линией на каком-нибудь более глобальном полотне. Может быть наша душа, освобождаясь от бренного тела, в зависимости от пройденного пути, пролетает по небосводу и оставляет невидимый человеку след, словно кисть. А может и просто жизнь наша вкладывается в какую-нибудь картину, как кусочки мозаики. А может, и сама она является картиной, которую пишут, начиная с детства. Может, факты нашей жизни выстраиваются в стройный ряд, легко читаемый слева направо, или справа налево. Физическое обоснование процесса не столь важно.

В жизни нашей меня всегда восхищало многообразие переживаемых эмоций и чувств. Восхищал весь жизненный путь человека. Детство, взросление, друзья, подруги, первый поцелуй, первая любовь и первое разочарование, брак и дети, которые продолжение твое. Зрелость. Ссоры с детьми, которые вдруг повзрослели. Старость, которая и вправду далеко нерадостна. Смерть. Восхищало то что, несмотря на столько большую разность между судьбами отдельных людей, каждый путь уникален и прекрасен хотя бы тем, что существует.

Интересно вдруг подумать про то, что, проживая свою жизнь, ты лишь стучишь по клавишам перед включенным монитором, а любопытные исследователи с надеждой ждут, что на этом самом мониторе появиться никому неведанное, но восхитительное произведение искусства.