Белое солнце тундры

БЕЛОЕ СОЛНЦЕ ТУНДРЫ
Сценка

 На сцену строевым шагом выходит Федор Иванович Сухов, следом за ним семенит существо в парандже.

 СУХОВ. Ать! Ать! Ать-два-три, левое плечо вперед! Песню запевай: Учкуду-ук, три колодца…
 
 Существо молчит.

 СУХОВ (не оборачиваясь). Стой, раз-два! Плохо поем, барышни! С таким вокалом вас только на «Фабрику звезд» и возьмут – фанеру портить. Зульфия!

 Существо молчит.

 СУХОВ. Зухра! Лейла!

 Существо молчит. Сухов оборачивается, Существо принимает стойку «смирно».

 СУХОВ. Ё-ё-ханый бабай! Ты кто?
 СУЩЕСТВО (высоким голосом). Однако Гюльчатай, господин.
 СУХОВ. Сколько тебя учить: не называй меня господином! (Важно). Зови меня «босс».
 СУЩЕСТВО. Однако Гюльчатай, босс.
 СУХОВ. А эти где? Ну, типа твои… как их… сожительницы, что ли? Сомужницы… Ну остальные жены!
 ГЮЛЬЧАТАЙ. Медведь задрал.
 СУХОВ. Какой медведь?
 ГЮЛЬЧАТАЙ. Однако белый… босс.
 СУХОВ. Что ты мне „однакаешь”, как чукча? (Озирается). А где это мы?
 ГЮЛЬЧАТАЙ. Однако на Чукотке, босс.
 СУХОВ. В натуре? То-то я смотрю, меня колбасит, как от электропроводки. А это от холода! И песок какой-то подозрительно белый.
 ГЮЛЬЧАТАЙ. Это снег, босс.
 СУХОВ (раздраженно). Сам вижу! М-да-а... Похоже, Гюльчатай, мы с тобой указатель на Ашхабад прое… ну, прозевали, короче. Жаль, лыжами не запаслись.
 ГЮЛЬЧАТАЙ. А что такое лыжи, босс?
 СУХОВ. Лыжи, Гюльчатай, - это российский джип. Вот у вас в Туркмении «хаммеры» есть?
 ГЮЛЬЧАТАЙ. Есть. У одного человека.
 СУХОВ. А эти... «ленд круизеры», «лендроверы»?
 ГЮЛЬЧАТАЙ. Тоже есть. У него же. У него все есть. Он - первый в мире, кто построил коммунизм… для отдельно взятого человека.
 СУХОВ. А у нас джип есть у каждого. В смысле, лыжи. Натянул – в смысле, опять же лыжи – и ты сам себе «хаммер», особенно с горы. Это и есть демократия. Березовский - и тот стал на лыжи.
 ГЮЛЬЧАТАЙ. А Путин?
 СУХОВ. Само собой! Он ведь такой же гражданин России, как и все. Только у него лыжи с мигалкой и впереди охрана на бронированном «Мерседесе».
 ГЮЛЬЧАТАЙ. Однако холодно, босс.
 СУХОВ. Чаво?
 ГЮЛЬЧАТАЙ. Я говорю, стоять холодно.
 СУХОВ. Ты это… ты меня не искушай. Захотелось полежать – ищи Петруху! А я человек женатый. О! Надо Катерине Матвеевне СМС-ку скинуть.

 Сухов достает мобилку и отправляет сообщение, которое сам же и озвучивает.

 СУХОВ. Любезная моя Катерина Матвеевна, снова просторы нашей необъятной родины лишают меня Вашей аудиенции. Это ж сколько мы не виделись? Почитай с девятьсот четырнадцатого года. Как там наши детки? Небось уже в школу пошли? Вот приеду, привезу им в подарок чупа-чупсов буржуйских, что таскаю в рюкзаке десять лет – уже слиплись все. Как Вы, не захворали ли, а то последние годочков сорок ни ответа, ни привета? На том заканчиваю – нужно по заданию правительства сопроводить куда-нибудь подальше группу товарищей, беженцев из Центральной Азии. Восемьдесят лет прошло, а оттуда все бегут. Во у них рождаемость, нам бы так! С приветом, боец невидимого фронта, всегда Ваш Федор Сухов.

 Сухов прячет мобилку, слюнит указательный палец, поднимает руку с этим торчащим пальцем.

 СУХОВ. Ща определим наше местонахождение. Ориентир один – тундра. Ориентир два – ты, Гюльчатай. Ветер… Хрен его знает, какой тут у них ветер!
 ГЮЛЬЧАТАЙ. Сильный, босс. Тут нельзя ходить против ветра. Поэтому вы и мокрый.
 СУХОВ (принимая позу футболиста в «стенке», стыдливо). Это чайки.
 ГЮЛЬЧАТАЙ. Ага, у вас всегда так – сами наделаете, а виноваты то чайки, то басмачи, то евреи.
 СУХОВ. Кстати о евреях. Раз уж мы здесь, зайдем к главному чукче… ну, к Абрамовичу… обсушиться, там, футбол посмотреть – у них тут футбольная команда классная. И что интересно, играют свои, простые чукотские парни с простыми чукотскими фамилиями – Лэмпард, Дафф, Дрогба. Бьются за честь родного края, не щадя себя. Вот это патриотизм! Не то что мы. Вот я за время службы – ну, за сто лет без малого – уже четыре раза присягу принимал. А разве бывает четыре родины?
 ГЮЛЬЧАТАЙ. А кому присяги-то?
 СУХОВ. Первая – царю-батюшке, потом – Советской России, потом – Советскому Союзу, потом, при Ельцине, - несоветской России. Скоро пятую принимать.
 ГЮЛЬЧАТАЙ. А эту еще кому?
 СУХОВ. Ну как кому? Опять царю-батюшке. История повторяется… в виде сериала. Следующая серия: «Владимир – Красно Солнышко. Крещение Киевской Руси… газовым ключом».
 ГЮЛЬЧАТАЙ. А Киевская Русь этого хочет?
 СУХОВ. Русь – хочет, Киевская – нет.
 ГЮЛЬЧАТАЙ. А разве это не одно и то же?
 СУХОВ. Одно. Но они думают, что не одно. То-то и странно, Гюльчатай: сейчас Чукотка гораздо ближе к Лондону, чем Русь – к Киеву.
 ГЮЛЬЧАТАЙ. А Лондон к Киеву?
 СУХОВ. Запомни, Гюльчатай: Лондон всегда будет на одном расстоянии что от Москвы, что от Киева. И это расстояние всегда будет очень большим. И не нужно сокращать его искусственно, потому что Англия – это остров, и на лыжах до нее не дойдешь. А нам всем еще долго идти на лыжах.
 ГЮЛЬЧАТАЙ. Даже главному чукче?
 СУХОВ. Даже ему. Потому что к английской королеве не пустят на лыжах. Даже с мешком бабла. Кстати, мы же все-таки в гостях у чукчей, давай подарим им старинную чукотскую песню.
 ГЮЛЬЧАТАЙ. Yes, it is.
 СУХОВ (напевает, характерно пританцовывая). Ха-ва нагила, ха-ва нагила…
 
 Гюльчатай подхватывает, и они с этой песней покидают сцену.