Хочешь попробовать мою кровь?

Пусть будет сначала самолёт, на котором мы летим в Америку. Я и моя жена, которая, собственно, и уговорила меня на это путешествие. Она целует меня, я её тоже, мы нежно ласкаем друг друга. На нас недовольно смотрят с соседних кресел, но потом отворачиваются. Я говорю ей, что у меня творческий застой, и Америка вряд ли поможет из него выбраться. Вот Средняя Азия, Самарканд или горы Памира, ну, или даже Алтай – природа всегда стимулирует творчество, особенно резкая и мощная. Она отвечает, что в следующий раз будет по-моему. Я держу её руку, и женщина засыпает…
В США ничего особенно интересного я представить не могу. Тем более, мы где-нибудь в Филадельфии, в семье её подруги. Я днём выхожу погулять по городу, глазею на беззаботных американцев, на усталые от издевательств лица их детей. Ко мне обращаются «мистер», а меня так и подмывает ответить «фак ёселф», хотя я неплохо знаю английский (как же иначе, если моя Алина владеет им в совершенстве). Зато когда мы были в Германии, я полностью управлял нашими экскурсиями. Помню, под вечер мы катались по озеру на лодке, и был небольшой туман. Я грёб без устали, а жена мне рассказывала, не помню уже что, но мне было всё равно, лишь бы она говорила. Так классно, думал я, когда мужчина работает и молчит, а женщина говорит. Когда я устал и остановился, она тоже замолчала. Наша лодка стояла на воде, слегка покачиваясь. Был полный штиль. Туман медленно выползал из парка. Вечерело. Когда наступает молчание, мне всегда хочется прервать его чем-нибудь жёстким и неожиданным. Дурацкое желание, потом думаю я. И в тот раз я сказал:
- Дорогая, представь, что мы оказались в лодке посреди океана… в тумане и полном штиле, без еды. Что мы будем делать? Или нет… Лучше так: до земли можно добраться, но не хватает сил, и помощи ждать неоткуда…
- Ну, ты и скажешь… - Её глаза грустнеют. – Не знаю.
Я смотрю на её тело, как бы подсказывая.
- Ты хочешь спросить: кого бы мы съели? – говорит Алина.
Мне уже неприятно за своё предложение. Но оно ведь так заманчиво и страшно той силой, которая отвергает обыденную скуку: продлить себе жизнь, выпив кровь любимого человека. И после этого мы идём в гостиницу, и мои глаза смотрят на женщину по-новому, да и она ошарашена. Это хорошо, думаю я, ведь мы так досконально знаем друг друга, понимаем безусловно все желания, что поневоле соскучишься. Изменять? Тоже пройдённый этап. А вот такая жёсткая правда жизни…
Мы сидим и ужинаем. Удовольствие – смотреть, как твой любимый человек после секса с тобой поглощает пищу, восстанавливая потерянные силы; у неё становится теплее кровь… Кровь… Она смотрит на меня, наверное, с теми же мыслями. Она глотает пищу. Это естественно. Я беру её тёплую руку, глажу тонкие пальцы, они уже насыщены живительным теплом. Это существо даёт жизнь, думаю я.
- Хочешь попробовать мою кровь? – спрашивает она.
Я молчу, понимая, что она не шутит.
- А? Мы найдём какую-нибудь мелкую артерию, порежемся и попробуем кровь друг друга. Как тебе? – настойчиво спрашивает Алина.
Я чувствую, что не в силах сопротивляться этому.
- Хорошо, - говорю я, - чем будем резаться?
Она приносит лезвие и, обнажённая, даёт мне его с самым невинным лицом.
- А я не знаю, где артерии, - в растерянности бормочу я и глажу лёгкими прикосновениями её гладкую кожу.
- Ищи, - предлагает моя любимая.
Я губами исследую её тело на предмет выступающих тонких сосудиков. И ужасно возбуждаюсь.
- Ну, хорошо, - не выдерживает женщина. – Всё равно. Порежь плечо, только неглубоко…
Ну, ещё бы, думаю я, чтобы ты истекла кровью, малышка?
Я делаю ей больно (она слегка вздыхает) и припадаю губами к порезу, жадно глотаю кровь. Потом отлепляюсь и внимательно наблюдаю, как алая струйка медленно бежит по коже.
- Ну, как? – спрашивает Алина ангельским голосом.
- Офигеть можно, - отвечаю я.
На столе неубрано. Я ищу чистый стакан, и тут она ловко режет моё плечо и впивается даже – о, сладкий ужас! – зубками в кожу.
- Ты не боишься стать вампиршей? – слегка дрожа, спрашиваю я, думая о том, что из меня выходит жизненная сила.
- Нашёл стакан? – грубовато осведомляется она.
Потом, видимо, здравый смысл всё же побеждает, и мы ватой, смоченной в спирту, кое-как останавливаем кровотечения. На дне стаканов стоит густая красная жидкость, моя – чуть темнее, её – чуть светлее. Мы пробуем кровь друг друга, потом свою.
- Твоя теплее и вяжет во рту, - высказываюсь я.
- А твоя совсем сладкая. Ещё хочу! – заявляет Алина.
- Ага, щас прям, - строго останавливаю я её стремление. И беру прямо мою жену прямо тут, прислонив к столу, жадно и властно. У женщины снова открывается кровотечение, и я слизываю кровь. После этого мы, как пьяные, ходим по кухне, молчим и деловито убираем посуду. Какая разносторонняя семейная жизнь, думаю я.