Роман с Мавзолеем

РОМАН С МАВЗОЛЕЕМ
Сценка

 На сцене друг за другом стоят в очереди дама и мужичок, оба не первой свежести. Мужик еще и нетрезв. Переминаются, дама нервничает.

 ДАМА. Не, ну шо ото можна там дывыться? Ну якбы воно ще живэ було… Лучче б на базар пишла, на дохлу рыбу подывылась без усякой очереди.

 Мужик достает из карманов бутылку водки, пластиковый стаканчик, оглядывается.

 МУЖИК (вертится, суетится). Не, ну никакого комфорту! Як ото у Райкина: «В греческом зале! В греческом зале!». (Злобно смотрит на Даму). Мышь белая! Сорок лет пройшло, а простому человеку выпить по-прежнему негде! Шо, опять коммунисты виноваты?
 ДАМА (не оборачиваясь, визгливо). Мужчина! Ну шо вы штовхаетесь, мужчина? Прямо не мужчина, а какой-то бульдозер!
 МУЖИК. Ни фига себе! Слышь, коза, а ты вгадала: я у самом деле бульдозерист. Твоя хвамилия не Нострадамус?
 ДАМА. Я не коза, я женщина. Пойняв, крот?
 МУЖИК. Ну я ж не казав «козёл». Коза – это тоже женщина… з рогамы, гы-гы-гы! Ты это… пыть будешь? Бо мэни одному нельзя… уже – кажуть, чревато алкоголизмом.
 ДАМА (кокетливо). Я з дуракамы не пью.
 МУЖИК. Значить, мене з тобой и выпыть нельзя? (Морщит лоб). Погоди, а шо это у тэбэ за акцент?
 ДАМА. Якый-такый акцент?
 МУЖИК. Ну… такый, нехарактерный… для Москвы.
 ДАМА. Якраз для Москвы очень даже характерный. И нема у мэнэ ниякого акцента! Бо я москвичка! Коренная!
 МУЖИК. Ага! Коренная! Як я!
 ДАМА. Да, коренная! З рэестрацией! А не то шо усяка лимита. Понаехало тут… вже у Мавзолей без очереди не сходить! От зачем ты сюды прыпэрся? Думаешь, Ленин за тобой соскучился?
 МУЖИК. Не, это я за ним соскучился. Мне, понимаешь, компания нужна… (всплакнув) на чужбине. Ну шо, трэтей будэш?
 ДАМА. А хто второй?
 МУЖИК. Второй – я. А первый – он, Ильич. Живее усех живых.
 ДАМА. Так вин же ж нэ пье.
 МУЖИК. А ты ему шо, предлагала?
 ДАМА. Не-е.
 МУЖИК. Так а шо пи… пиаришь тут… по-черному. От зайдём к нему в это… в гости и побачим, пье вин чи нэ пье. Если шо, выпьем вместо него… по доверенности. Ну давай, повертайся та начнём, а то зараз вся очередь збижиться… на запах. Знаю я вас, москвичей.

 Дама поворачивается лицом к нему.

 МУЖИК. Шо-то мне и морда твоя знакомая.
 ДАМА (с угрозой). Шо?
 МУЖИК. Ну это… твой светлый образ. Ё-ё…п-р-с-т! Дуся! Це ты? (Лезет обниматься).
 ДАМА. Яка я тоби Дуся? Не, ну шо за мужчины! Тилькы пожалеешь якусь гамадрилу, тоби вже чуть не в лифчик лезут.
 МУЖИК. Так ты шо, не Дуся?
 ДАМА. Конешно не Дуся! Однозначно! Дульсинея Петривна я. Шо по-нашему, па-ма-асковски, означае Петровна.
 МУЖИК. Дуся, ну поглянь же ж на мэнэ! Я – Вася.
 ДАМА. Ну и шо, шо ты Вася? Чи не подвиг? Тэж мэни прынц Датський!
 МУЖИК. Я – Вася Голопупенко. Мы з тобой у школе в Ахтырке за одной партой лежали… ну, то есть не успели. Зато сидели тры года. Ты мэнэ ще всегда называла этим… тупым идиотом.
 ДАМА (приглядывается, расплывается в улыбке). Гы-ы, Вася… идиот. Не, ну точно идиот! Васенька. Це ты, мылый?
 МУЖИК. Це я, мыла.
 ДАМА. Це ты, мылый?
 МУЖИК. Це я, мыла.
 ДАМА. Це ты, мылый?
 МУЖИК. Дуся, тэбэ от счастья заело?
 ДАМА. Это ж сколько времени пройшло после школы?
 МУЖИК. Та лет, мабуть, двадцять пьять.
 ДАМА. Ты шо, Вася, совсем идиот? Или на войну ходил, шо год за тры считаешь? Десять лет пройшло.
 МУЖИК. Та я по твоему виду судил.
 ДАМА Ну я ж по твоему не сужу, шо мы при царе училыся.
 МУЖИК. Дусенька, та я ж у том смысле, шо ты выглядишь на усе двадцять пьять. Ну, с погрешностью…
 ДАМА (перебивает). Я тоби погрешу! У-у, шалунишка! Всегда був такой. Помнишь, як ты у пятом классе мне кнопку подложил?
 МУЖИК. Под жо…? ну, в смысле...
 ДАМА (cмущаясь). Ну да, туда.
 МУЖИК. Помню, Дуся. И ты помнишь?
 ДАМА. А як же ж мне не помнить, если мне цю кляту кнопку тильки в прошлом году выковырялы? Пластические хирурги.
 МУЖИК. У-у, яка ты теперь модна дама. С московской пропиской, с пластическими операциями. Як кинозвезда! Як Сердючка!
 ДАМА. Круче! У Сердючки московской прописки нема, а вместо пластических операций – надувные шарики. И отут, и отут (показывает на себе). И вообще она на самом деле мужик, в Интернете доказательства показували, колы вона в душе мылась. Очень убедительно! Це вас там, у провинции, можна надуть, як ти шарики, а нас, москвичей, не проведешь. От я, например, живу Пугачеву бачила.
 МУЖИК. Та ты шо? Ну и як?
 ДАМА. Та як? Женщина як женщина. Голова, рукы, ногы. Кажется, две. А може й ни. Далэко було, и машина у нее з затемненными стекламы. Може то и не вона була, а Аллегрова чи эта… ну, роза чайная з губамы, як Сердючкины шарики. Ну, Маша, шо спивае с Филей, с этим… простоФилей. Ух, як вона моему мужу нравыться! Тильки вин каже, шо ей плётки не хватае.
 МУЖИК. Ага, и седла. А хто у тэбэ муж? Як зваты?
 ДАМА. Ширак.
 МУЖИК (обалдевая). Та ты шо? Не брэшешь?
 ДАМА. Та шоб я рядом с Лениным легла, если брешу!
 МУЖИК. Не, Дуся, ну ты!... Ну супер! Оце так женщина! Прыкынь, як ото я приеду в Ахтырку та усем розскажу, шо Дуся, яку усе по всих подворотнях… ну, короче, вчера ще быкам хвосты крутыла, а сегодня вже наставляе рога самому Шираку. И с кем? Со мною!
 ДАМА. Вася, тоби голову катком не переезжалы?
 МУЖИК. Не, только бульдозером. А шо?
 ДАМА. А то, шо если бы мама з татом узналы про Ширака, то гналы бы мэнэ вожжамы, мабуть, аж до Парижу. Вин же ж, цей Ширак, и стар`ый, и страшн`ый, и нерусский. А ревнивый якый! Чуть шо – сразу крычить: «Зарэжу!». На своем языке, як його…
 МУЖИК. Понимаю, на французьком. Шо казать – южна кровь! А то шо не красавец - оно конешно. Особенно по сравнению со мной.
 ДАМА. А ты откуда знаешь?
 МУЖИК. Та я бачив.
 ДАМА. Кого?
 МУЖИК. Та кого? Ширака твого. Шо ж я, совсем уже тупой идиот? Телевизор не смотрю?
 ДАМА. Ширак в телевизоре? А-а, это, наверное, когда менты облаву на камеру знималы.
 МУЖИК. Ну да, ментов там було, як грязи. Така людына, президент Франции.
 ДАМА. Хто?
 МУЖИК. Та ну хто? Не я же! Ширак твий.
 ДАМА (в замешательстве). Мий Ширак – президент Франции? У ных там шо, своих не було? Погоди, Васенька, шось я… столько впечатлений за раз… А чего ж вин не позвоныв, не сказав?
 МУЖИК. Ну, наверное, зайнятый був.
 ДАМА. Наверное. Вин с утра машину ждав – з гранатамы.
 МУЖИК. Террористов, что ли?
 ДАМА. Хуже! Земляков. Ну може хоч теперь, когда вин президент, их перестанут закрывать в обезьянник?
 МУЖИК. Дуся, а як воно вообще – быть женой президента?
 ДАМА. Ой, Васю, я ще й не привыкла. З`араз. (Закрывает глаза, принимает мечтательный вид). А знаешь, Вася: круто! От ще ничого з того президентства не поимела, а вже колбасит не по-детски, як подумаю: «Я, Дуська Гепало – жена президента Франции!». А с утра ще була женой реализатора.
 МУЖИК. Шо? Так твий муж – не француз?
 ДАМА. Та далась тоби та Франция! От уже извращенец! Ну откуда французы на наших базарах? Да там бы ни один Наполеон не выжил – умер бы у первого же прилавка… от разорения. Мий муж – азербайджанський беженец. Бижав от бывшей жены и ее восемнадцати братьев.
 МУЖИК. Мабуть, страшно було?
 ДАМА. Ой, страшно, Васю! В чому був – в тому и бижав. Приехав сюда, як бомж – одни штаны… и танкер коньяку. Ну ото продав той коньяк – хоч на рубашку хватило та сандалики. Первое время и жили на тому танкере – пока пентхауз не купили.
 МУЖИК. А шо ж ты в Мавзолее делаешь?
 ДАМА. А тут планировка на нашу квартиру похожая. От я й прыйшла подывыться, як ремонт робыть. А он ззаду, за намы, ще бригада молдаван стоит, яка его делать будет. От Ильич бы, наверное, за нас порадувався. О! Наша очередь подошла. Ну шо, ты наливаешь или оставишь трезву девушку наедине з вечно живым трупом?
 
 Начинают двигаться в сторону кулис.

 МУЖИК (сам себе, недоумевая). Яки девушки после нашествия французьких беженцев на танкерах? И дэ вона их бачила?

 Скрываясь за кулисами:
 ДАМА. Ну здравствуй, дедушка Ильич!
 МУЖИК. Борода из ваты…

 Идет фонограмма припева песни: «И вновь продолжается бой…».