Я просто хотела, чтобы так было...

На столе лежала коробка конфет.
В этой комнате явно было неспокойно – тихо поскрипывали двери, страницы открытой книги изредка шелестели от ветерка, то и дело залетавшего через приоткрытую форточку, а по полу комнаты были разбросаны лепестки от нескольких больших бордовых роз. На небольшом диванчике, среди нелепо сбившегося пледа и подушек, лежала девушка в длинном белом платье, сжимавшая в объятиях плюшевого зайца, с растрепанными волосами и еле видными дорожками слез на щеках.
Ресницы ее дрожали. Она часто всхлипывала во сне, и лицо ее принимало выражение обиженного, но сердитого ребенка.
Ей снились сны.
Наверное, про этот вечер – она так готовилась, так старалась…

…сначала она вообще решила не одеваться и не убирать в комнате – так и выйти к гостю в старом отцовском свитере и длинных чулках, а фантики от конфет только придавали, по ее мнению, праздничное настроение комнате.
А потом… за полчаса до его прихода она спешно достала из шкафа белое платье, уложила волосы, повыкидывала все фантики, а туфли надевала, прыгая на одной ноге к двери, и немного дрожащим голосом отзываясь на дребезжанье звонка привычным «Сейчас, сейчас…»
Свечей не было. Нет, свечей не было – только ваза, в которую она поставила цветы, темно-бордовые розы с каймой.
Шампанское? Вино?
Чай… чай из чашек с отбитыми ручками.
Она любила пить чай из таких чашек.
Особенно с ним.
Улыбки, смешки, шутки. Разговоры ни о чем.
А потом – тишина. У нее сердце замерло, только и могла, что неотрывно смотреть в его глаза, позволяя теплу проникнуть в сердце, не отдергивая руку, которую он накрыл своей ладонью.
А когда, услышав простое «я люблю тебя», она побледнела, вскочила и тихо попросила оставить ее одну, он совершил ошибку. «Ты ведь тоже любишь меня!..» - дрогнул голос, и замер… затерялся в холоде. В глазах – две колючих льдинки.
«Не люблю, не люблю, не люблю…» - как заведенная, шептала она, меряя шагами кухню, когда он ушел наконец, пронзенный ее холодом до самого сердца.
- Не люблю!! – зазвенело под потолком, и полетели на пол темные розы, которые она нещадно рвала и бросала, рвала и бросала, рвала и…

…За окном падал снег. Фонарь, светивший прямо в лицо девушке, подмигнул кому-то, вздохнул, зажмурился, моргнул и потух. В комнате стало темно.
Она проснулась почти сразу. Фонарь согревал ее долгие годы, она уже привыкла к его мягкому свету, и теперь, когда свет пропал, ощутила это.
Встала, оправила платье. Босыми ногами шагнула по розам, закрыла форточку. Подобрала с пола ручку, в последнем приступе обиды и злости развернулась, хотела кинуть ее о стену, и…
- Не надо!
- Господи! – ахнула она, выпустив ручку из пальцев от неожиданности.
- Пока еще нет, - заметил посетитель, вставая и раскрывая объятия, - ну что, не хочешь меня обнять?
Девушка покачнулась, готовая, видимо, упасть прямо на пол, но он легко скользнул к ней и взял за руку. Она чуть вздрогнула от странного прикосновения, теплого, и в то же время такого… вы когда-нибудь гуляли под руку с призраками? Это было именно такое прикосновение. Теплое, мокрое, как будто трогаешь дым, пар – только капелек воды на руках не остается.
- Живой?! – выдохнула она.
Он отрицательно покачал головой.
- Но… как это возможно?..
- А ты не хочешь все-таки сначала меня обнять? – немного обиженно спросил он.
Она вспыхнула и шагнула в его объятия.

…Запах тепла, дома и уюта ударил ей в голову. Она прижалась к его чисто выглаженной рубашке и зарыдала, от какого-то странного счастья, от того, что ее вера в чудеса, кажется, оказалась ненапрасной, оттого, что…

Привычный запах тепла, дома и уюта ударил ей в голову. На глаза опять навернулись слезы, но она не позволила упасть ни капли, как в тот день, когда он сказал, что любит ее. Только чуть выше подняла голову и улыбнулась.
Он взял ее за подбородок.
- А ты стала мудрее… - задумчиво произнес гость.
- Я стала сильнее, - отрезала она и с вызовом посмотрела в его глаза.
Он отступил на шаг и с наигранным удивлением оглядел комнату.
- И это – твоя сила?..
- Я была сильной… была! – она отвернулась, - пока…
- Пока он не произнес три заветных слова, - докончил за нее гость.
Она не оборачивалась. Он подошел к ней сзади и осторожно обнял за плечи.
- Послушай… если бы тогда… помнишь, в парке? Если бы тогда ты знала, как все закончится, ты бы ответила мне – нет?
Она скинула его руки со своих плеч, повернула гневное лицо.
- Я бы ответила – уходи!! – зло крикнула она.
- А Гретхен?.. – он говорил совсем тихо.
Она побелела.
Гретхен. Дочка.
Они мечтали о ней… они придумали ей имя. Они любили ее.
- Ненавижу… ненавижу всех, - прошептала девушка. И заплакала.
- Не надо… не надо, - он тихо утешал ее, пока она плакала, прижавшись к нему.
А потом, когда она успокоилась и только изредка шмыгала носом, он поднял ее и отнес на диван. Она сразу обняла своего зайца и уткнулась в него, пряча глаза.
- Послушай, - он заставил ее посмотреть на него, - ты любишь его?
В глазах мелькнули отблески прежней злобы, и он нахмурился, спросив настойчивей:
- Ты любишь его?
- Да… - тихо сказала она.
Он набрал номер и протянул ей трубку телефона. Долгие гудки.
- Алло?
- Послушай, - она старалась говорить быстро, чтобы не было заметно слез в голосе, - я… я такой глупой была, давай завтра встретимся?
- А может, сегодня?
- Сегодня?.. – она не успела удивиться, в дверь позвонили.
- Ты… - она стояла, растерянно оглядывая растрепанную фигуру на пороге, - ты ждал у двери?..
- Внизу, - поправил он, улыбаясь, - но ведь это не важно, да?
Она не успела ничего сказать, он уже обнял ее и поцеловал…