Хризантемы новеллы

                Хризантемы


                (- Отцвели, уж давно хризантемы в саду…)
                слова старинного романса

Рано утром на только что купленной даче, академик Иван Степанович, едва  пробудившись ото сна,  кружился в радости на лужайке, нежно держал цветок хризантему и от счастья под нос напевал: - «Отцвели, уж давно хризантемы в саду, а любовь всё живёт в моём сердце шальном…». Да! Изнутри его просто распирало от счастья, и в этом распирании было такое величие, такое блаженство, такое желание дальше жить… и  любить до святой бесконечности, что остаётся только завидовать!

День с утра обещал быть хорошим, ясным, безоблачным, солнечным и красивым. На траве ещё блестела утренняя роса, что пахла утренней свежестью, пели птички, среди которых особенно выделялась трель соловья, жужжали пчёлки и стрекотали кузнечики, в общем, на даче были полная идиллия и гармония.
- «Отцвели уж давно…» - продолжал кружиться и пританцовывать академик, как бы сливаясь с природой и восторгаясь поворотом своей жизни, ведь он так давно мечтал о собственной даче. Иван Степанович был передовой человек, подающий в науке большие надежды,  он это хорошо понимал, от чего на душе его было только теплее, светлее и  радостнее.
Ещё чуть-чуть побродив по саду, академик нарвал целый букет хризантем и пошел будить свою дорогую жену Машу, по-прежнему продолжая мурлыкать под нос: - «Отцвели, уж давно…».

Но супруга уже не спала, она, охая и ахая, лежала в постели  и держалась обеими руками за голову.
- Просыпасеньки моя любимая женушка, вставасеньки кошечка, а то солнышко уже поднялось и скоро хорошенько начнёт пригревать - сизым голубем ворковал академик, подходя к своей половине. Но, тут поняв, что жена приболела, остановился и сочувственно стал  спрашивать:
- Машенька, а чего ты в платочке лежишь, дорогая? -  удивился вдруг академик.
- Да чего…? Ночью пошла на улицу в туалет, а там потолок  низкий, я про него позабыла, стала вставать и в темноте со всего маху головой о шифер кэ-эк…, аж искры их глаз полетели, как пожар не случился, до сих пор не пойму, а то было бы "радости". Голову всю разбила, еле до кровати добралась. Сделал бы крышу повыше, а то неровён час, убьётся там кто-нибудь насмерть - жалостно простонала супруга. - Вчера, пока тебя не было, твой шеф приезжал на смотрины, дачей вот любовался, всё удивлялся и за нас с тобой радовался, а как сходил в тайное заведение, так радости поубавилось, как рукой радость сняло. Домой что-то быстро засобирался, представляешь, даже тебя не дождался, речь у него стала какая-то сбивчивая, за голову руками схватился, тоже разбился, наверное...
- Ну что ты, что ты моя дорогая, сейчас позавтракаем и позовем рабочих, они там всё сделают, как положено, что ты по таким мелочам вечно расстраиваешься? -  целуя, успокаивал жену академик. - Лучше скажи,  какая у нас теперь дача? А? Ты ведь давно об этом мечтала?  Насосовы от черной зависти теперь просто умрут, они до одури обзавидуются! Но, куда им…? - гордо заключил научный работник, показывая всем своим видом победу над завистливыми друзьями Насосовыми, а потом снял платок у жены и чуть не упал от увиденного. На голове у жены была такая ааагромная шиха, что у академика даже дух захватило! - Фу, фу, фу, фу… - подул академик на шишку. 
- Машенька, это ты головой в туалете шифер пробила…? - от сознания бытия вдруг присел академик, - то-то в шифере дырка теперь… - развёл руками супруг.

Умывшись, свежей прохладной и бодрящей водой из рукомойника прямо на улице, и, фыркая от удовольствия, Иван Степанович перед завтраком, от счастья весь, светясь и сияя,  тихонько и неглубоко дыша, украдкой потрусил в ватерклозет. Закрыв за собой дверь на крючок, он надолго о чем-то там думал, возможно, о чем-то серьёзном, научном и академическом. Во всяком случае, хочется верить, что в этот момент он был на пороге какого-нибудь большого открытия, которое могло повернуть ход истории нашей цивилизации в лучшую сторону. Он был уже на пороге открытия супер аккумулятора, (эх, прощай бензиновые автомобили, гидро и атомные электростанции и прочие там провода!!! без которых мы с Вами могли счастливо жить).

                *     *     *

Если чуть оглянуться назад, то увидим одну отличительную черту академика. Он, всегда привык резко вставать! Эту привычку он приобрёл на разных собраниях, где проявить нужно было - решительность! Без этой решительности он бы не стал академиком и не купил эту красивую дачу.


И вот, наконец, Иван ибн Степанович стал резко вставать, и кэ-эк, головой,  прямо об шифер сортира…! Аж, опилки из глаз струёю посыпались! Удар был такой страшной силы, что солнце на небе сразу же вздрогнуло, а звук раздался такой, как от выстрела крупнокалиберного орудия, от чего рыбы в пруду с перепугу  заговорили! Хоть и крепкий был академик, но устоять на ногах, прямо скажем - не смог, он рухнул с помутнением в голове, в его сознании произошел перелом и смялись кое-какие извилины. Наверно, за важными думками он как о смерти забыл, о низком потолке в туалете, одна радость, крючок на двери успел скинуть, а то, о чем думал Иван Степанович, к сожалению, из его головы вылетело, как пуля из пистолета при выстреле.

Слышала супруга Ивана Степановича удар артиллеристского орудия, да значение этому что-то не придала, подумала, где-то учения начались. Звала академика к завтраку, звала, да так и не дозвалась, разволновалась и отправилась на его поиски, и ведь как сердцем  почувствовала: - Наверно, мужик в туалете разбился. Так оно всё и вышло…

- Ванечка, дорогой, да как же ты так, моё солнышко? Да как же тебя угораздило, как же тебя подсуропило? - всплеснув руками, со слезами причитала супруга.
- Как, как? Примерно вот так… - открыв глаза, вяло пытался надеть штаны академик. - Забыл я о нём, о потолке этом проклятом… родненькая  моя - лепетал  научный сотрудник. - Ой, Машенька, посмотри-ка, пожалуйста? Кажется, я свернул себе шейные позвонки - жалобно простонал научный работник, пытаясь натянуть на себя брюки. - Маш, давай продадим её к черту? А? Эту триклятую дачу? Да ну её к лешему… Всё это Насосовы,  они злобные нам купить её посоветовали - стонал он корчась от боли.
Маша в ужасе снова всплеснула руками и побежала к соседке вызывать «скорую помощь». (увы, в то время ещё не было сотовых телефонов).

Соседка пришла быстро и тоже запричитала, сетуя, если брать в двух словах, то бывший  хозяин дачи точно так же разбил себе голову в туалете и поэтому продал её вам. Он тоже хотел поднять крышу, да вот, не успел… - сочувственно разводила руками соседка.

Пришла «скорая». Ивана Степановича понесли на носилках,  рядом с ним семенили жена и соседка. Но перед тем, как великого академика положили в машину с красной полосой, жена с соседкой вдруг услышали из его уст: - «Отцвели, уж давно, хризантемы в саду»… 

Через два месяца Ивана Степановича выписали из больницы. Выписать-то его выписали, да вот вылечить до конца не смогли. Социально опасным стал академик, нервным,  как-то не до хризантем ему сделалось,  на людей стал рычать и серым волком кидаться. А дачу вскоре продали другому счастливому обладателю загородной недвижимости, который владел ей тоже недолго, до тех пор, пока не разбил свою буйную голову… в тайной комнате типа сортира.

А супер аккумулятор так и не изобрели, до сих пор так и ездят на машинах с бензиновым двигателем.

                *     *     *


Говорят, хризантемы – цветы крайности и тихой печали.
Вот так, дорогой мой читатель, какая-то маленькая деталька, совсем малюсенькая, как низкая крыша в «ватерклозете», а как повлияла на ход развития цивилизации, о чём Вы наверно задумываетесь на заправке, когда будете заправляете бензином, а не электроэнергией автомобиль. Что-что? Когда-то были паровые двигатели на автомобилях…? Но Вы об этом – за-бы-ли. Но будут и электрические, но в прогрессе с бааальшим опозданием, и всё из-за этих, маленьких мелочей, таких, как низкая крыша.



                Андрей Днепровский - Безбашенный.  (A.DNEPR)

                7 июня 2003г

(возможно, вполне и очень возможно, что тема этой новеллы и через сто лет не потеряет свою актуальность, но это всё трудный путь в развитии технической эволюции)