Смерть Мартина Грея

 Пес никак не отреагировал на громкий кашель своего хозяина. Он уже много лет слышал его и привык к нему, как чему-то естественному, и давно не обращал на него внимание.
 Хозяина звали Мартин Грей, он сидел в кресле-качалке, курил сигарету и смотрел на север. Теплый ветер обдувал его старческую щетину. Мартин ждал, когда на севере вырастит шапка, но с каждым днем его надежды таяли. И с каждым годом все быстрее. Его сто шестилетняя задница закрепила свое согласие громким пуком. Старик почесал затылок и глубоко вздохнул. Надежда, это огонь, который не нужно кормить.
 Мартин Грей жил посередине пустыни, окруженной скалистыми горами. Его дом раньше был придорожным кафе с заправкой. Сегодня это обветшалая рухлядь, никому, кроме Мартина, не нужная. В старых колонках уже давно не течет бензин, в запыленном зале уже давно не было посетителей, а старый проигрыватель заело. Плакат кока-колы из красного превратился в бледно-желтый.
 Здесь, запыленная песком и почти невидимая, раскинула свое тело дорога. Раньше здесь было обильное течение машин. Байкеры и дальнобойщики давили дорогу. Первые – весом своих пивных животов и милых самочек на заднем сидении, а вторые – весом своих грузовиков. В километре к югу отсюда построили широкую магистраль и теперь все ездят по ней. Старый Мартин никогда не видел этой трассы.
 Последние сорок лет он никуда не уезжал. Успев сделать какое никакое состояние на этом придорожном кафе, он купил своей дочери дом. И еще у него осталось немного денег. Каждые два-три дня к нему приезжает миссис Пиклз. Она готовила и забирала вещи в прачечную. Так же в ее обязанности входило оплата счетов за электричество и налогов на землю.
 Последние несколько лет Мартин просто сидел и смотрел на север. Телевизор он смотрел редко, да и тот показывал всего два канала. Он подолгу сидит в кресле, погрузившись в себя, не замечая, как мимо него небрежно прокатывается клубок перекати-поле.
 Он смотрит в пустыню, в которой торчит одинокий кактус, где солнце раскаляет воздух, и он обретает формы. Мартин часто видит свою жену Миранду. По началу Мартин думал, что умрет, но скоро растянулось на десять лет. Миранда просто стоит, овеваемая жарким ветром, и смотрит на него. Иногда ему кажется, что она зовет его, но это всего лишь ветер играет с его воображением. Редко она танцует, как танцевала, когда готовила еду.
 Мартин с тоскою вспоминает то время. Время стирает вещи по краям, пока не доходит до середины. Когда ему кажется, что его память растеряла воспоминания, он идет в кафе. Там он проходит мимо стойки, ведя ладонью по пыльной поверхности, оставляя следы пальцев, и упирается в проигрыватель. Невольно его рука тянется, чтобы включить его, но с досадой он вспоминает, что тот не работает.
 Он с печалью смотрит на столы, за которыми ели посетители. Скатерти посерели и теперь рвутся словно паутина. На подоконнике полно мертвых мух, окна почти не пропускают свет. Он не заходит на кухню. Именно там его жена опрокинула на себя сковороду с кипящим маслом. Ее сразу увезли в больницу, но гангрена съела обе ноги. Затем началась агония. Он не заходит на кухню, но вспоминает, в каких муках умерла его жена. У выхода он останавливается, чтобы посмотреть на черно-белую фотографию. На ней Мартин в обнимку с Мирандой стоят счастливые в день открытия кафе. Кафе названо именем жены, вывеска осталась только на фотографии. Под ногами у Мартина куча песка, он ногой выметает его, но все равно бесполезно.
 После смерти жены все пошло как-то не так. Посетителей стало меньше, да и отношение людей изменилось. А потом построили широкую дорогу, и все накрылось медным тазом. Хотя Мартин и не жалеет об этом, он хотел присоединиться к своей жене. Кафе изжило себя, и пришло его время умирать. Оно дало Мартину много хороших и плохих воспоминаний, дало ему средства на существование. Плохие воспоминания почти все забылись. Кроме смерти жены, и его дочери. Когда он купил ей дом, чтобы она могла жить отдельно, она ни разу не навестила его. Она обвиняла Мартина в смерти матери, будто он заставлял ее пахать, как проклятую лошадь. Мартин знает, что она вышла замуж и родила дочку. Мартин ни разу не видел мужа дочери и ни разу не видел внучку. Но о них он вспоминал крайне редко.
 И когда он так надолго уплывал в свои океаны воспоминаний, а солнце поднималось высоко в небо, старый и лохматый пес грузно поднимался и рыкал. Тогда его хозяин вспоминал, что уже пора поспать. Сном легче пережить жару. И тогда он отправлялся в дом, скрипя суставами. Мартин шаркал тапками, а Барт капал на пол слюнями.
 Просыпался он вечером, кормил Барта и включал телевизор. По нему он смотрел пару передач, а затем снова выходил на веранду, садился в кресло-качалку и курил сигареты. Кресло скрипело песком, приходящим с ветром. Мартин давным-давно перестал удивляться способности песка проникать куда угодно. Миранда находила его и выметала в самых невообразимых местах. Он не сомневался. Что песок испортил проигрыватель.
 Ночью Мартин спал плохо. Ему казалось, что он слышит каждый шорох, каждый шорох даже самой маленькой ящерицы. В такой тишине его слух обострялся, и Мартин сетовал, что не оглох под старость лет. Барт храпел, но он привык к его храпу. Иногда под сводом крыши что-то скрипело. Мартин всегда представлял гвозди, выворачивающиеся наружу, которым надоело десятки лет торчать в одном месте. Он спал без снов, но шорох ветра навевал видения, от которых Мартину было не по себе. К утру у него начинали болеть ноги из-за сильного перепада температуры. А под утро он согревался и просыпался мокрый. Но от этого явления он не чувствовал себя трехлетним описавшимся мальчиком, а никчемной обоссавшейся развалиной. Тогда он снимал одежду, клал ее в корзину для грязного белья и шел в ванную.
 Миссис Пиклз увозила грязную одежду и привозила чистую. По началу даже выглаженной, но Мартин попросил ее, что она не гладила одежду, все равно ее хватить максимум на два дня. Также она привозила еду и готовила на кухне. Мартину становилось спокойнее, что хоть кто-то о нем заботится, пускай даже за деньги.

 Однажды вечером Мартину пришла в голову идея. Сходить посмотреть на шоссе. Но здравый ум говорил, что километр туда и обратно да еще по пустыни, гиблое дело. Но Мартин хотел ее увидеть, он чувствовал ее спиной, будто она звала его, чтобы он глянул не нее хотя бы одним глазком. Он хотел увидеть ее, посмотреть на эту сволочь, что заставила его сидеть здесь в одиночестве много лет. Кинув докуренную до фильтра сигарету в сгущающиеся сумерки, он тяжко встал с кресла. От долго сидения затекало все тело, и вставать было трудно. Кресло оставалось на своем месте, тихонько шурша песком. Барт тоже поднимался и топал в дом.
 Ночью он услышал голос Миранды, он звала его. Мартин встал и выглянул в окно. Она стояла в переднике, забрызганном маслом и еще чем-то. Сейчас этого было не видно, но именно так она являлась. Она указала на юг и покачала головой.
 - Нет, Миранда, я схожу. Я должен ее увидеть.
 Его жена растаяла, теперь на него глядели только звезды. Когда он засыпал, под сводом крыши опять стали выворачиваться гвозди.
 Он проснулся рано утром. Ноги крутило, но Мартин заставил себя подняться. Он сделал кофе и съел холодное пюре. Затем налил в бутылочку воды и положил в карман. Пес удивленно поднял глаза, почему его хозяин встал так рано.
 Мартин вышел на веранду и сел в кресло. Прикурил и закашлялся. Ночь таяла, и становилось тепло. Он просидел полчаса и поднялся. Ветер снова принес голос жены, она тихо звала его по имени. Она не хотела, чтобы он шел туда. Но Мартин вслух сказал, что пойдет.
 Он обогнул дом и посмотрел на юг. Чахлая поросль и одинокие кактусы росли на бархатном полотне песка. Мартин сделал пару шагов и почувствовал песок в сандалиях. Но, одержимый мыслью, он не замечал его, он шел на юг. Путь его шел вверх, что приносило немало трудностей при ходьбе по песку. Сердце Мартина бешено забилось и ему пришлось остановиться, чтобы отдохнуть, вдыхая уже нагревающийся воздух. Он достал бутылочку и сделал маленький глоток. Надо оставить воды на обратную дорогу.
 Он останавливался еще три раза. Когда он остановился в последний раз, то услышал гул. Он понял, что уже близок к цели, и нетерпение подгоняло его. Он пошел быстрее, увязая в песке, будто тот не хотел его никуда пускать. Вскоре шум стал нарастать, и Мартин стал идти еще быстрее, не жалея своего сердца.
 И вдруг песок стал резко уходить вниз, Мартин чуть не потерял равновесие, но все же устоял. Взору его предстала восьмиполосная трасса. Бесконечный поток машин шел в обоих направлениях. Мартин отметил, что машины сильно изменились и стали быстрее. Он сел на песок и достал сигарету. Подумал, что после такого путешествия курить не следовало, но он хотел приятно полюбоваться увиденным. Без сомнения эта дорога лучше, чем та, что проходила около его дома. Эта была в четыре раза шире. Вот и ты, курва, подумал Мартин и чиркнул спичкой.
 После того как он покурил, он просидел еще полчаса. Затем он попил воды и повернулся на север. Там, далеко, за грядой гор, был город. Он ждал, когда там вырастит шапка, которая убьет его, но время шло. И Мартин пошел домой, Барт, наверное, извелся от одиночества и от беспокойства за хозяина.
 Теперь путь шел вниз, и Мартин, разогнавшись, потерял равновесие и чуть не упал лицом в пучок засохшей травы. Он выплюнул песок и промыл рот. Все время он думал о дороге. Какая же она большая.
 Он прошел уже довольно таки много, но дома все равно не было видно. Мартин начал беспокоиться, воды в бутылочке не осталось. Он начал себя ругать, что зря не послушался жену. Но он услышал ее голос чуть левее и пошел на него. Миранда подсказывала куда идти. И вскоре Мартин увидел дом. Барт громко гавкнул, с его пасти слетели сгустки слюней, и он приветливо замахал хвостом, похожим на метлу.
 Мартин покормил его и извинился, за то, что забыл сделать это утром. Затем он лег и уснул. Его разбудила миссис Пиклз. Она приехала на своей дребезжащей машине, от моторного рева которой Мартин и проснулся. Она привезла чистую одежду, упаковала грязную и положила в багажник. Из него же она вынула пакеты с провизией и отправилась на кухню.
 Мартин зашел в зал для посетителей и сел за столик так, чтобы видеть фотографию около входа. Миссис Пиклз что-то напевала, а когда увидела его, громко поздоровалась. Мартин подпрыгнул на месте и тоже поздоровался. Она спросила как его здоровье, он ответил, что нормально. Тогда она начала стрекотать о школе своих детей, что учительница биологии оказалась наркоманкой. Но Мартин ее не слушал, он опять уплывал в воспоминания.
 Она сварила ему суп и поставила ему тарелку. Он поел в зале, хотя не очень это любил. Его взгляд часто натыкался на дырку от пули. Давным-давно в кафе зашел молодой парень, похоже, он был под кайфом. Он заказал блинчиков с мясом, а когда съел их, то встал и выстрелил в официантку. Она принесла ему счет и ждала расплаты, но вместо нее получила пулю в печень. Вторая пуля попала в стену. Парень выскочил на улицу, но Мартин всадил ему разряд из двустволки. Парень и официантка скончались в больнице. Миранда некоторое время прибывала в шоке. После этого случая, оказалось трудно найти замену, пришлось взять местную проститутку. Но она только привлекала посетителей своими прелестями.
 Мартин доел суп, и миссис Пиклз унесла тарелку. Кастрюлю она поставила в холодильник в комнате Мартина. Там же она немного прибралась и вымела кучу песка. О том, что он ходил смотреть дорогу, он не сказал. Миссис Пиклз начала бы волноваться, а он не хотел ее волновать. У нее и без него было много хлопот. Она уехала, тарахча мотором своей древней машины и вздымая пылевой туман. За ее машиной покатился клубок перекати-поле, будто хотел ее догнать.
 Мартин снова сел в кресло-качалку и погрузился в мысли. Ночью около его дома пронеслась машина. Мартин проснулся в ужасе, ему показалось, что он уснул около большой дороги. Но это было не так. Но сердце все равно встрепенулось, кому понадобилась почти невидимая дорога? Под крышей снова зазвучали гвозди, и Мартин не смог уснуть до утра.
 Всю неделю ему снились какие-то непонятные сны. Мартин был удивлен обилием снов, в последнее время они почти не снились ему. А тут каждую ночь, хотя они были неприятными. Ему снилась дорога, будто она поворачивает на него, и огромный поток машин устремляется на него. Он просыпается, крепко сжимая кулаки, и лежит до утра, не смыкая глаз. Днем он перестал спать. Он ложился в постель и не мог заснуть, ворочается с боку на бок. Жена перестала появляться, Мартин начал волноваться.
 Однажды воспоминания снова поистерлись, и Мартин зашел в зал. Снова провел рукой по стойке и наткнулся взглядом на дырку от пули. Он посмотрел в окно и увидел Миранду. Она стояла в голубом платье, в том, в котором изображена на фотографии. Она помахала рукой. Мартин вышел на улицу и не поверил своим глазам. За спиной его жены, за грядой гор на севере величественно поднималась шапка ядерного взрыва.
 Мартин прошел на веранду и сел в кресло-качалку. Жена все так же стояла и улыбалась. Она ждет его в самом ближайшем времени. Затем она пропала.
 Грибок ядерного взрыва поднимался все выше и выше. Мартин знал, что однажды ядерная электростанция взорвется. Однажды растянулось в десять. По лицу Мартина прокатилась слеза, и он снова закашлялся. Барт не обратил на него никакого внимания. Кресло-качалка скрипело песком, и Мартин ждал, когда радиация доберется сюда.