Осторожно, Город закрывается

I
Когда начали передавать экстренный выпуск новостей, Людмила Васильевна, или попросту Люся, и ее школьная подруга Тамара, приехавшая на несколько дней погостить, да потрепать языком, сидели на кухне и пили кофе. Женщины вспоминали учебу, старых знакомых, которых уже много лет не видели, и со школьной скамьи не созванивались, да обсуждали сплетни, которые все же доходили до женщин, посредством общих друзей или местного телевизионного канала. День был выходной, по телевизору показывали очередное реалити-шоу. «Сорок восемь часов глупости» - новая рейтинговая игра, в которой пять добровольцев помещались в желтый дом, к настоящим больным, причем никто из игроков не знал точно, кто пациент, а кто такой же участник шоу, как и он сам. Задача участников была за двое суток выявить остальных игроков, что обычно мало кому удавалось. Зрители имели возможность посылать смс-ки с вопросами и предположениями, и получать подсказки. Камеры непрерывно показывали, что делают участники шоу, а точнее, чем заняты все пациенты одного из отделений закрытого психоневрологического интерната, так что зрители могли наблюдать, как игроки общаются с пациентами, или пациенты общаются друг с другом. И большинство из них, такие как Людмила Васильевна, ее подруга, или замученные проблемами домохозяйки, с интересом наблюдали за жизнью, которая ранее была недоступна, высказывая предположения, кто все же не является пациентом, и с неким любопытством наблюдая за распорядком жизни закрытого до недавнего времени заведения.
Людмила точно решила для себя, что высокий блондин, называющий себя Торнадо, с длинными курчавыми волосами – и есть игрок. Тамара же выделила анемичную черноволосую девушку, которая проводила время в одиночестве, пугаясь любого общения:
- Точно игрок, не знала куда шла, вот и шугается теперь. Еще бы, быть запертой в компании ненормальных. Естественно, всех дичиться начнешь… - оправдывала она свое решение.
Шоу «Сорок восемь часов глупости» канал «Реалити» транслировал каждые выходные, прерываясь лишь на новости и рекламу. Поэтому, когда передача внезапно прервалась, подруги не сразу сообразили, что начался экстренный выпуск новостей:
«Город закрывается для посторонних, и покинуть его все желающие могут в течение восьми часов, последний автобус отходит от остановки тридцать девятого маршрута на углу Курской и Варшавской в двадцать два часа. Решившие остаться могут бесплатно сделать звонки родным и друзьям, написать прощальные письма, которые могут быть переданы из Города с последним автобусом. Те же, кто уже все сказал и попрощался с близкими, могут посмотреть развлекательное реалити-шоу «Сорок восемь часов глупости» с Игорем Даровским – оставайтесь с нами. И удачи вам. Мы будем помнить вас …» - закончила выпуск улыбающаяся диктор с совершенно непроницаемым лицом. Когда на канале началась реклама, женщины посмотрели друг на друга.
- Ну вот, - растерянно сообщила Людмила. Она знала о вероятном закрытии Города, но до-последнего отказывалась поверить в реальность происходящего. В последние годы по телевидению много обсуждалось происходящее: действительно, повсеместно города закрываются, навсегда исчезают с лица Земли. Как будто их не существовало. Все началось пару десятилетий назад, первый Город пропал совершенно неожиданно для всех. Никто не покинул Город, никто не имел возможности выбирать. Это событие даже попытались скрыть, и какое-то время даже удавалось сдерживать информацию, прежде чем пресса раструбила эту новость, как сенсацию и потребовала ответа от правительства. Специальные расследования, поиски людей, опросы глав иных держав – ни к чему не привели. Наверное, на этом бы сенсация постепенно сошла на нет и история постепенно забылась, но… исчез второй Город. В этот раз было отмечено, что до своего полного исчезновения город бы окружен мерцающей стеной, и даже некоторые граждане, озадаченные странным свечением и решившие подстраховаться, успели покинуть его пределы, и наблюдали за исчезновением своих домов, находясь на достаточном удалении, вне периметра. Предотвратить исчезновения люди оказались не в силе, но предсказывать научились. В течении пяти-десяти часов граждане могли покинуть города и получить временное жилище и небольшое пособие от государства. Отныне каждый год один город навсегда пропадал с лица земли.
Что становилось потом с жителями никто не знал. Строились разные предположения, высказывались догадки. Но никто еще никогда не вернулся из закрытого Города, и никто никогда не связывался с остальным миром. Высказывались предположения, что Города просто переходят в иное измерение, вполне возможно жители пропавших городов могут общаться друг с другом, или попадают в другое время.
К этому привыкли, и со временем, желающих получить помощь и иное жилье становилось все меньше. Люди отказывались покидать свои дома и предпочитали неизвестность нищему существованию.

Большинство склонялось к тому, что жизнь продолжается и после закрытия. Таким образом, всеобщая эвакуация не проводилась и города покидали только по собственному желанию. Закрылось уже несколько десятков городов, но чтобы закрылся ее город - небольшой, всего восемь тысяч жителей?! Шанс был минимален, по крайней мере, в ближайшие годы. Сколько таких городов? Тысячи, десятки тысяч? Насколько ничтожен был шанс, что закроется именно богом забытый городишко, где родилась и живет Людмила? Наверное, поэтому она и не думала, как поступит. И теперь, чувствуя, как колотится сердце, судорожно размышляла, что ей делать. Родители умерли, из родных была одна тетка, с которой она уже много лет не встречалась, и вряд ли та обрадуется незваной бедной родственнице, беженке. А в Городе у нее квартира, работа – своя небольшая книжная лавочка. Решение необходимо было принять в течение восьми часов. Никогда больше не покидать Город, или не иметь возможности вернуться домой? Как бы то ни было, она считала его своим домом. Она привыкла жить здесь.
- Ты едешь? – Тамара уже собрала свои вещи, уложив все в большую спортивную сумку и поставив ее у выхода. Теперь, когда она приготовилась к отъезду, она немного расслабилась и решила, что спокойно можно допить чай, благо, время еще есть. Перспектива быть навсегда запертой в этом богом забытом городишке ее не прельщала, тем более что в Вышневолочке ее ждал муж и шестилетний сын.
- Я… я не знаю, – Люся явно колебалась.
- Решай скорее, желающих уехать может быть много, не пришлось бы стоя ехать. Может, выйти пораньше? Как думаешь?
Людмила медлила. Сейчас она могла собрать необходимые вещи, покидать в пакет и уйти, оставив все, что нажила к своим тридцати пяти годам. Или остаться в Городе, но больше никогда не иметь возможности выйти за его пределы, распроститься с мечтами о путешествиях, знакомствах, друзьях, оставшихся за периметром. Люся оглянулась по сторонам, и задумалась о своей жизни. По большому счету, она и так редко покидала Город. За периметром жили только немногочисленные подруги, да и те все реже и реже вспоминали о ней: обзавелись семьями, были поглощены своими проблемами.
Здесь, в своей квартире, Людмила недавно закончила ремонт, годами потихоньку создавала свое гнездышко, свой маленький мир. Милый сердцу уголок, куда было приятно возвращаться. Так имеет ли смысл бежать отсюда? Бежать туда, где она никому не нужна, и где ее никто не ждет?
 Страшила неизвестность, поскольку никто и никогда не покидал закрытые Города. С чем она столкнется? Может ли быть такое, что жители закрытых Городов используются в качестве подопытных кроликов для чудовищных экспериментов? Или вообще люди в закрытых Городах погибают? Или переносятся на другую планету?
Что толку гадать. Скоро она сама все узнает.
- Я остаюсь, но провожу тебя к автобусу.
 Подруга удивленно посмотрела на нее:
- С ума сошла?
- Я решила.
- Ну что ж.
Люда достала из серванта бутылку коньяка, которую она хранила уже три года и все ожидала, что откроет ее, когда придет время, на особо торжественный случай.
Куда уж более торжественный? Последний раз видит свою подругу. Может быть, больше вообще не будет никаких событий…
Она открыла бутылку, разлила по рюмкам:
- За нас, - и залпом осушила свою.
- За тебя, - поправила подруга. Они снова принялись вспоминать прошлое, но теперь Люся больше слушала, пыталась запомнить все детали, как можно больше услышать, она навсегда прощалась с прошлым.
- Ну все, время – Тамара кинула взгляд на часы. Пора было прощаться.
Женщины вышли из дома и направились к остановке, к которой уже стекались люди…


II
Последний автобус уезжал из Города вечером. Уже стемнело, и в сумраке особенно неестественно и мрачно мерцала стена, за день окружившая город. Стена, навсегда отрезающая жителей от остального мира.
Несколько провожающих молча стояли на остановке, наблюдая, как немногочисленные пассажиры заходят в полупустой салон. Водитель курил у входа и временами посматривал на часы, он собирался уехать ровно в десять, ни минутой позже. Мало ли что произойдет, закроют город раньше назначенного времени. Нет, задерживаться здесь он не намерен.
Уехать решили единицы. Большой комфортабельный автобус был заполнен едва ли наполовину. Чуть в стороне рыдала пожилая женщина, сын которой наотрез отказался остаться в закрытом городе.
- Как же ты будешь там, один? – спрашивала она сына, уже не смея надеяться увидеть его когда-либо еще.
- Мать! Как я здесь буду, ты не подумала? Что мне делать в этом захолустье? Ничего! А я только жить начинаю.
- А где же ты жить будешь, сынок? – в который раз начинала женщина.
- Остановлюсь у Володьки, он обещал приютить на первое время. А там видно будет, – парень нетерпеливо ждал, когда она отпустит его, тем более что компания подростков в автобусе уже давно делала ему знаки, и торопила присоединиться к ним. Остальные поступили мудрее и распростились с предками еще дома, а его мать вот, увязалась за ним.
Женщина вновь принималась рыдать, обнимая сына, тот брезгливо морщился:
- Ну ладно, ма. Прекрати. Все будет нормально. Не маленький. Не могу я тут остаться, я в институт собирался, я жить хочу, слышишь? - Он отстранился, неловко поцеловал ее в щеку и побежал к автобусу.
- Пиши хоть, звони, – снова говорила женщина, и тут же сама осознавала свою ошибку, не сможет он позвонить в закрытый Город, при всем желании не сможет. Женщина оставалась в городе одна, уезжать ей было некуда, она пыталась представить свое дальнейшее существование без сына и не могла.
Запыхавшись, к автобусу прибежала целая семья: мать, отец, их дочь школьница, прижимающая к груди плюшевого медведя. Девочка улыбалась, поскольку ей редко удавалось поехать куда-то с родителями, а теперь краем уха она слышала, что она уезжает из Города навсегда. Это было интересно и захватывающе. Настоящее приключение.
Одним из последних прибыл мужчина, поддерживающий под руки старую женщину. Предприниматель Симончик Валерий Григорьевич, жил далеко за пределами Города, но приехал сегодня с утра, отправившись в путь сразу после выпуска новостей, чтобы забрать свою мать. Он не часто навещал ее, но старался звонить ей не реже двух раз в неделю, и теперь, совершенно не собирался бросать ее одну. Пока поселит ее в гостинице, а там подумает о приобретении небольшой квартиры недалеко от своего дома. Тогда ничего не изменится в его жизни, он так же сможет регулярно звонить ей, и иногда заезжать. Валерий Григорьевич терпеть не мог перемен.


III

Марта сидела за партой, подперев голову руками и изо всех сил стараясь не заснуть. Последний урок тянулся бесконечно долго, она уже несколько раз посматривала на часы, но стрелка за все это время передвинулась только на пять делений.
Уроки физики она особенно не любила, потому что как ни старалась, не могла ничего понять. Все эти формулы, правила, ее не интересовали. То ли дело литература или даже биология.
Снова посмотрела на часы. Еще одно деление…
Неожиданно для всех ожил громкоговоритель, и взволнованным голосом заведующей школы объявил:«Уважаемые ученики школы № 876, дорогие учителя. Важное сообщение, наш Город закрывается через восемь часов. Повторяю, наш Город будет закрыт. На сегодня уроки закончены. Всем ученикам разойтись по домам. Тем из них, чьи родители решат покинуть Город, я желаю счастливого пути и прощаюсь с ними… - пауза, - навсегда! Всем учителям отпустить учеников и собраться в учительской через двадцать минут»
Какое-то время все молчали. Учитель сидел за учительским столом, делая вид, что смотрит оценки, но на самом деле он был очень взволнован и просто не мог говорить.
- У него квартира за Городом, – шепнула Марта соседу по парте – Олегу Зарубину, лопоухому светловолосому пареньку, с белесыми ресницами.
- Уедет, – решительно ответил Олег.
- Ты тоже? – Марта знала, что Олег живет с бабушкой, потому что родители умерли еще несколько лет назад, попав в аварию.
Олег отрицательно покачал головой.
Станислав Андреевич встал, молча обвел класс взглядом и тихо произнес:
- Все по домам. Поняли? Быстро по домам.
И пока дети собирали портфели, складывали учебники, так и стоял молча у доски. Наблюдал.


IV


Все повторяется. Однако плохое всегда неожиданно.
Маша была беременна, радовалась своему состоянию, ела витамины и прислушивалась к своим ощущениям. Хотелось капризничать и выбирать. Что бы такое съесть? Красное большое сочное яблоко или свежую грушу, только что с ветки, еще не успевшую остыть после полуденного солнца, налитую соком?
- Где же я ее тебе возьму? В январе? – недоумевал Николай.
Маша пожимала плечами:
- Хо-очется, – и капризно надувала губки. Все же, это замечательно, быть беременной.

Открывать глаза после операции не хотелось. Мария чувствовала, что по щекам бегут слезы, но даже предпринять попытку унять их не было сил.
Что ж, боли не было, и все осталось позади. Пустая оболочка. Никчемное тело, которое не способно дать приют собственным детям.
Она смотрела на потолок, который понемногу замедлял кружение. Наркоз отпускал. На животе был холод. Лед. Теплый маленький комочек, который мог стать близким и любимым человечком покинул утробу. Не смог жить внутри нее.
Девчонки из палаты заметили, что Маша пришла в себя, но не знали, о чем говорить, понимая, что слова не нужны и не смогут унять боль. Маша не винила их, и не завидовала, что именно она попала в процент неудачников. Небольшая горстка женщин, чьих детей не сохранили. Женщина, которая больше никогда не сможет стать матерью…
Изгой.
Когда приехал муж, они сидели в холле и разговаривали. Кто-то заговорил об отъезде родственников, спасающихся от изоляции. Николай спросил:
- А какой закрывают на этот раз?
- Наш и закрывают! Последний автобус только что покинул город… – она запнулась, и, словно сообразив что-то, обеспокоено спросила:
- Так вы… не знали?
Коля не нашел, что ответить. Вне Города у него была работа, квартира, пожилые родители.
- Катя! – прошептала Мария. На время, что находится в больнице, она оставила свою дочь от первого брака у матери, – Катенька, Катюша…
Маша зарыдала на плече у мужа, а Николай молча гладил ее волосы и старался не думать, что будет потом. Здесь, в Городе у них не было ни жилья, ни денег, ни знакомых…
По радио начали передавать трансляцию обращения президента к жителям города.

Город застыл на мгновение, все внимание жителей обратилось в слух. В каждом доме ожили приемники. Обращение передавали на улицах, в магазинах. В каждой квартире работал телевизор – по которому показывали последнюю передачу на сегодня… да и вообще последнюю – президент будет с ними до самого закрытия города. Пока не пропадет связь с внешним миром.
Кто-то плакал, кто-то крестился.
«Уважаемые жители Города. Через несколько минут ваш Город закроется. Вам всем пришлось сделать нелегкий выбор, и те, кто принял решение не покидать свои дома, и навсегда прервать отношения с внешним миром, все, кто остается в закрытом Городе – знайте, мы поддерживаем ваш выбор. Мы навсегда прощаемся с вами, и надеемся, что расстаемся не навсегда. Столько лет мы были одной семьей, но теперь вы остаетесь одни и отправляетесь в самостоятельный путь. Отныне, надеяться и рассчитывать вам придется только на свои силы. И помните, мы всегда …