Жук колорадский

 Жук колорадский
Только что прошел дождь.
Не люблю я осень. И не потому, что она наступает сразу же после теплых дней лета. Нет. Скорее всего виноват в этом картофель.
Убирать его надо.
Но вот странно. Весной, когда идет его посадка, я не могу сказать, что эти дни я не люблю.
Наоборот.
Как-то мать лежала в больнице.
"Посадите, — говорит, — сами, столько-то ведер картошки". "Хорошо", — отвечаем мы с братом.
Начали сажать.
Садим вдвоем и садим. День садим, второй.
В деревнях тогда много земли у каждого было. Много было и у нас. Земля хорошая, чернозем. Все, что ни закопай, вырастет.
— Очень хорошо работаем, — говорит брат, поднимая мне или себе настроение.
— Да, подтверждаю я.
Но чувствую, что-то здесь не то.
— Сколько хлопот, однако, — и на него — зырк!
— Ну, промычал он, теперь уже без особого энтузиазма.
— Погода к вечеру стала лучше, — продолжаю я.
Брат ничего не ответил, только облизал пересохшие губы.
— И если по грядке судить, — говорю снова, — посадили много. — Но в ведрах еще осталось не меньше. И на него — зырк! Тут он и сдал.
— Собственно, чего мы ее будем по одной, по две, по три? Посадим по-новому способу.
Брат взял, выкопал одну большую яму.
— Высыпай! — скомандовал.
И я высыпал в нее всю оставшуюся картошку. На этом мы свою работу закончили.
Прошло лет десять.
Мой брат стал коммунистом. Но картофель сажать по-прежнему не любил. Ко всему еще жук колорадский появился.
И давай брательник меня спрашивать, когда мы снова рылись в огороде:
— Ты хоть знаешь, откуда они, эти колорадские жуки, появились?
— От соседа, — отвечаю я. — Когда мы своих травили, у него тогда запой был.
— Ну нет, — возражает брат, — это частный случай — откуда они вообще взялись у нас в стране? Ты же помнишь, раньше их не было.
— Помню, — говорю, — те годы особенно помню. Когда мы с тобой супер-способом сажали.
Но он сделал вид, что вроде ничего не понял, брат мой.
— Так как по-твоему, — настаивал он, бросая картофель в ямки. — Где он взялся, жук этот, откуда?
Теперь я копаю, он бросает. Прогресс за десять лет налицо.
— Говорят, из Америки завезли, — несмело отвечаю я. Неохота слыть дураком перед старшим братом.
— А чем ты это докажешь? — настаивает он. Вот надоел, думаю, а сам отвечаю:
— По истории учили. Картошку, табак и водку привезли нам из Америки.
— Нет, брат, врешь! — возмутился он. — Водку? Чего-чего а водку мы сами вырастили.
К этому моменту у него уже было пристрастие к ней. Я говорю ему:
— Значит, раньше завозили, завозят и сейчас... И вместе с картошкой...
— Нет, нет, не так! — перебил он.
Я тогда прямо в лоб: — Был заброшен идеологический диверсант. С заданием — сожрать всю нашу картошку.
Тут брат склонился над ямкой, забрал ненужную картофелину, перебросил лишку, и продолжил разговор. Обстоятельно так, как коммунисты умеют.
— Неурожайный год был у нас как-то...
— А как — то? — хотелось бы выяснить точнее.
— Ну, не важно, — заверил он. — И естественно...
— Естественно, — согласился я. Но брат продолжал:
— Попросили мы у них за золото картошки. Картошку они нам продали,| но с жуками. А была она из штата Колорадо. С тех пор и говорим: "В Америке сделано" — "Жук колорадский"!
И тут меня уже окончательно патриотическая злость взяла:
— Что это ему, гаду, действительно, наша по душе, что ли? Травим, травим, а он размножается. Опять травим, а он опять размножается.
— Да, брат, он жук американский — а мы его советскими химикатами травим. Вот и не берет.
Не люблю я осень и колорадских жуков. А тут еще СПИД.