Мерзкая крыса

Скоро, скоро уж буду я дома
Грызть сухари
Мама мне будет ставить заплаты
И надувать каблуки
Папа же с дедом лежат на печи
Сосут калачи
А бабушка милая роет могилу
Себе и мене-э-э…
 (Н.К.)



Я о том сначала, как много разных веселых типов со всякими погонялами у нас водилось. Кем был я, канешна нескажу, но вот, например, одного моего соседа звали Мрачный Зигмунд, потому что он учился на психологическом, был весь в прыщах, и такой взгляд у него еще был, тяжелый исподлобья. И когда с ним остаешься в комнате один на один, то спускается с небес ТАКОЕ космическое бессознательное, и на голову ТАК давит — ну, хочь вой на луну, и мне порой казалось, что это именно он изгадил полированную дверцу шкафа, которую так никто и не решился помыть за все время.

А самую мою любимую однокурсницу окрестили Чикатилой, потому что она слегка (т.е. куда попало) покоцала ножичком на дискотеке троих парней — мстила за сестру, а в ментовке сказала — а ани ка мне приставаали… А еще был тип — Мать Агафья, которого не хотели воспринимать всерьез, и поэтому он целыми днями лежал с продвинутым лицом на кровати и метал нож в дверцу шкафа (кстати, это он Чикатиле оружие подогнал). А с ним в комнате жил Злобный Буратино, который был сильно похож на того мальчика-актера из фильма, только потом его вообще посадили в тюрьму, потому что он был чеченец и сильно вымогал у кого-то бабки и кого-то даже убил.

А напротив девушка жила по кличке Долото. Хотя внешне она была нормальная, даже красивая, только дюже романтичная, да и фамилия у нее была то ли Доломанова, то ли еще как, она еще постоянно занимала мое любимое место в коридоре на подоконнике и гнусно завывала грустные песни под гитару. Да, она в натуре была как долото — так могла часами долбить по мозгам, особенно стихами и песнями собственного производства, что аж жить иногда не хотелось больше.

А еще были у нас Гоблины. Хотя Гоблины, наверно, водятся везде, но наши Гоблины были самые крутые из всех гоблинов (правда, по-моему, то скорее были даже тролли). Они жили в комнате вдвоем, такие громадные-нескладные детины, притом один из них был горбатый, а второй вообще больной на голову, какой-то человек дождя прям. В гости эти типы никого не пускали и ни с кем особо не разговаривали, особенно больной, но ходили всякие слухи об их мрачной комнате, и что Гоблины не моют посуду, а едят всегда из грязной. И что у них нет постельного белья, и спят они в одежде, и чуть ли там не ходят под себя, а когда открывают двери проветрить, то в коридоре стоит ну просто ужасная вонь, и во все стороны разбегаются тараканы…

А я два раза видел, как тот из Гоблинов, что больной, чистил на кухне над забитой остатками борща раковиной зубы, — это было в шесть утра. Одной рукой он опирался о стену, типа как натурщик на академических рисунках, а другой — маниакально водил зубной щеткой, туда-сюда, пуская изо рта кучу пены. И при этом он так сильно подкатывал глаза, в каком-то безумном наслаждении, ну, как будто зомби онанирует — такой вот взгляд. Кошмар, короче.

А еще, а еще, а еще — жил у нас Кошмар Кошмарыч, аспирант из Дагестана, но про него я лучше вообще рассказывать не буду, а то подумаете, что я не в общаге, а конкретно в психушке жил. Особенно про то я не буду, как он однажды сидел на корточках посреди коридора, и такие глаза у него тогда были, что меня аж до сих пор холодный пот пробирает…

 Но Мерзкая крыса, к счастию, не жила с нами, а просто училась с моей любимой Муней в одной группе и была у них по роковому стечению обстоятельств даже старостой. А назвал ее так первым мунин Жорик, это именно он периодически докладал мне про нее и жаловался, да и жало у крысы то еще было — носик, зубки, глазки, зализанный хвостик, а голос — так просто капут — настолько тонкий и противный, что мой музыкальный слух просто не выдерживал, особенно по телефону когда.

И даже фамилия у Мерзкой крысы была Зубова, а звали ее…э-э, в общем, не важно. Я один раз забыл, как ее там по имени, весь день ходил-мучался и все зря, так и не вспомнил, — а потому что по имени ее никто и не звал. Вот. Я когда девицу сию впервые увидал, то аж не поверил, что это та самая Мерзкая крыса, которая сделала столько страшного зла, настолько она неприметной и даже милой тогда показалась, — а ее образ по-другому мне представлялся, с того прямо самого дня, когда впервые врезалось мне в память это слово — ЗУБОВА.

А день был тот солнечный и весенний, наверное, начало апреля, мы с Муней шли по площади, проходили мимо палатки с фруктами, и тут Муня выдала, что некая ЗУБОВА, их староста, говорит, что киви нужно есть с кожурой, что там самое все полезное и что во всем мире именно так его и едят. Эта идея была настолько неожиданной, что я тут же предложил купить по киви и съесть с кожурой. Так и сделали, и, честно вам скажу, не очень-то нам удалось, и настроение у меня тогда упало надолго.

Но вообще
это была присказка,
а дальше будет типа сказка…

Короче, началось все это с дружбы Зубовой и Муни, когда Муня со своим Жориком переехали в коммуналку рядом с институтом. И первый раз Мерзкая крыса зашла к ним в гости по какому-то пустяку, вроде позвонить. Они мило попили чай, послушали музыку, поболтали, Зубова сказала — какой классный у вас музыкальный центр. Жора сказал — да, фирмА, вот уже четыре года — и ни разу не ломался. Круто — сказала Мерзкая крыса. На следующий день центр сломался. Притом, как сказали в мастерской, насовсем, форэва…

Да, с этого все и началось.

Потом Зубова стала приходить к Муне в гости все чаще, после занятий. И о чем бы она ни сказала «круто», или «везет», или «ни фига себе, какая у вас…» — назавтра это все ломалось, разрывалось, скисало или впадало в бешенство. Например, телефон сам собой закодировался, и пришлось покупать новый. Похваленная крысой рубашка к вечеру уже валялась в мусорном ведре с насквозь выдранным карманом. В новой кожаной куртке Жорик так лихо зацепился за гвоздь, что чуть ли не пополам эту куртку разодрал… а однажды даже оторвал своему шефу ручку на машине, когда увидел Зубову на улице, захотел опустить стекло и крикнуть «Здорова, Мерзкая крыса!».

Очередной раз у них в гостях крыса выглянула в окно и сказала «прикольный запорожец». Жоре этот «запор» уже снился в страшных снах, особенно под утро, когда сосед его пытался два часа завести. На следующий день на этом самом месте стоял новенький «москвич», а «запорожец» пропал. И по словам Жорика, це было единственное доброе дело Мерзкой крысы, хотя лучше бы она им что-нибудь плохое так похвалила.

Потом крыса зашла опять однажды позвонить, а Жора как раз крутил мясо на котлеты. Ой, глянь какой у тебя муш! — сказала она Муне, — такой хозяйственный, везет! И как только она так сказала, сверху на него обрушилась полка со всякими муниными холстами, подрамниками, картонами и прочим барахлом. Тут Жора вскипел, разобрал, матерясь, мясорубку, зашвырнул по частям ее, грязную, за шкаф и ушел. Ну, и дверью хлопнул, конечно. Ой, чего это он? — удивилась тогда Зубова.

Но мне больше всего нравится стори, как Жора однажды случайно встретил Зубову на вокзале, и та пожелала ему щастливого пути. И что вы думаете? Всю дорогу Жорик поносил Мерзкую крысу всякими словами, потому что впервые в жизни ему попался такой вонючий автобус, да еще угарное место сзади, да еще и с поломанной спинкой в придачу, и не на что даже было откинуться, а ехать пять часов. Только под конец ему удалось пересесть на освободившееся нормальное место и начать даже засыпать, но тут на Жору опять все посыпалось, какие-то сумки, пакеты, грязные тряпки, и он вконец чуть с ума не сошел и поклялся Мерзкую крысу по приезду убить.

Я тоже как-то раз встретил Зубову в городе, и она вдруг предложила пойти в музей посмотреть живопись. Я радостно согласился, но тот музей, в который нам больше всего хотелось, оказался почему-то на ремонте. В другом менялась экспозиция, в третьем мы посмотрели выставку ракушек, и лично я так вымотался, будто весь город вокруг облазил и еле-еле дополз до кафе до пива. И там Зубова, чтобы меня повеселить, рассказала душераздирающую историю про то, как она с какими-то отмороженными типами ездила летом на пленер, на чью-то дачу, и там они так обкурились (это было с ней первый и последний раз), что целый день проползали по огромному капустному полю и никак не могли из него выбраться. А к вечеру, когда более ли менее очухались, увидели, что «поле» это 10X10 метров, и там после них такие жуткие борозды…

Второй раз с Зубовой мы тоже встретились в центре, и она уболтала пойти на типа бесплатную лекцию какой-то школы здоровья, а то у меня, видите ли, здоровье ни к черту, а она тоже очень любит всякие такие штуки, особенно бесплатные и про правильное питание когда. Правда, за час до начала она позвонила и так сожалела, что прийти не может, и чтобы я шел сам и потом бы все ей рассказал. Ну, я и пошел. Там нужно было купить одну из их брошюрок, чтобы пустили на эту лекцию, так что и не совсем получилось бесплатно.

А происходящее внутри сильно смахивало на картины про партийные собрания народных комиссаров. Во всяком случае, освещение и атмосфера были такими же угрюмо таинственными. Еще на сцене стоял длинный стол, покрытый вроде кумачом, а за столом сидели куча народа с такими мрачными рожами, как будто в натуре они все были коммунистами. А одна жирная тетечка носилась по сцене, вопила на предмет, что низзя же так запускать свое здоровье, питаться всяким дерьмом и пренебрегать своей группой крови, сотрясая для наглядности в воздухе трехлитровой банкой с разными глистами.

Короче, все сводилось к тому, что всего за две штуки в ихней школе специалисты (это которые сидели за столом) всем желающим сделают диагностику и скажут, что делать дальше. Народ, естественно, начал возмущаться и орать (а на 90% там были всякие кому бы поорать), со сцены жирная тетечка визжала в ответ, мол, а как вы хотели. Короче, я не дождался, чем все это собрание закончится, тем более в зале и дышать было нечем. Ах, да — они еще предлагали прямо в вестибюле! (хорошо, что не на улице) за 50 р. сдать крофф и через пять минут узнать, какая у тебя группа крови и даже получить по этому поводу штамп в паспорте. Вот.

Потом я на Мерзкую крысу хотел обидеться, но она притащила в знак примирения книгу Семеновой про здоровье и раздельное питание 1985 года — и где она ее выдрала? Хотя для человека, проповедующего поедание киви с кожурой, такие штуки стопудово не дефицит. Такой смешной книги я давно не читал. Особенно мне там понравилось три момента. Во-первых, кто-то у этой Семеновой робко так спрашивает — а можно ли пить алкоголь чуть-чуть, и типа многие говорят, что в малых количествах это полезно. А Семенова так высокомерно и внезапно из-за угла отвечает, что, мол, она рецептов самоубийства не дает.

Второе — тоже мудрости образчик— оказалось, что мадам, кроме всего прочего, занимается литотерапией, то есть камнями типа лечит. И нет, чтобы сказать, что вот есть такая легенда или там поверье, — так она заявляет научным таким тоном и тоже очень самоуверенно, что из драгоценных камней раньше состояла, видите ли, небесная твердь! а когда эта небесная твердь раскололась вдребезги пополам, то тогда на землю и попадали драгоценные камни. И что в один какой-то там день в году человек ОБЯЗАН снимать все свои камни, накрывать их тряпочкой, и оплакивать то ли камни, то ли устраивать траур по небесной тверди — что-то такое.

Третье и самое чудное — это как товарищ Семенова ни с того ни с сего заявляет, притом так гневно, что, мол, что же это на свете-то делается-творится! и какие мужики все козлы! и теряют со спермой столько белка и полезных витаминов! И чтобы восполнить эту потерю, они ЖРУТ мясо, потом опять теряют белок и опять жрут мясо! И когда же они опомнятся! (Прям в натуре сплошные мясные машины). И, в общем, если ты не из тех лохов, то должен свою сперму никому не давать, а сам потреблять. Тока как это конкретно делать, Семенова, естественно, малчит, потому что — то ли фантазия иссякла, то ли язык не поворачивается. А я сразу начал перебирать всех родственников и знакомых, представлять разные варианты, чтоб ни капли врагу не досталось, а тов. Семенову в образе родины-матери на стене, грозящей грозным пальцем. Милая, милая женщина…

А как-то раз Мерзкая крыса ни с того ни с сего пригласила всех в гости. Сказала —вэлкам! приходите, все наши соберутся, весело будет. Ни я, ни Муня не могли у нее допытаться (хотя пытали изрядно), по какому именно поводу все наши соберутся, Зубова отворачивалась и вроде улыбалась, и как-то не верилось в такое счастье, что будут все наши, и мы тихо-мирно посидим, чайку попьем. Или там еще чего-нибудь. Короче, от хитрой Мерзкой крысы можно было ожидать любой подлости.

Ну, и как только «все наши» собрались, тут в натуре оказалось, что это западня — поприходили какие-то дяденьки и тетеньки с кульками, ватманами и указками и с ходу начали разглагольствовать про новый суперклассный супербизнес, и как ходить в «свой собственный магазин», покупать товары и получать за это еще и деньги. И что раньше мы жили, как дураки, а теперь у каждого есть ВОЗМОЖНОСТЬ жить по-умному. И все это повторяли несколько раз, с разной интонацией, судорожно призывая как можно скорее вступить в их ряды, и что товарищ Зубова в их ряды вступила, и какая она молодец и теперь умная.

 Мунек вообще пришла с работы никакая, голодная, с пакетом сосисок, в надежде их сварить у Зубовой и с ними чай попить, и я искоса за нею наблюдал, и мне тоже становилось все хуже и хуже, и тоже смертельно хотелось сосисок, хотя бы одну. У Жорика начал дергаться глаз, две совершенно незнакомые мне красотки-подруги Зубовой, казалось, были на грани обморока. Все ждали, когда же эти бешенные типы уйдут, и мы, наконец, попьем чаю. Но не тут-то было, потому что потом эти психи стали показывать всякие опыты и фокусы с продукцией фирмы, доказывая, что их товары — просто ваще, а остальное все — фуфло собачье, и вместе со вступительной речью это заняло часа три или даже больше, хотя запросто можно было уложиться минут в пятнадцать.

Когда опыты близились к концу, одна из незнакомых девиц все же не выдержала и попросила скорее сказать, сколько это все стоит, потому что уже поздно и пора домой спать. Странная тетечка начала читать по прайс-листу, сколько каждый товар стоит и сколько можно сэкономить, и какую неземную скидку ты получишь, вступив в их ряды, и так же долго, монотонно — ну, прям какая-то комната пыток. Потом, ни к селу ни к городу, стал выступать дядечка. Он в который раз повторил то, что давно все уже поняли, и народ, наконец, стал одеваться и уходить. Остались самые стойкие — только в знак уважения к злобной Мерзкой крысе, хотя такой дурости даже от нее никто не ожидал.
 
Мне было так плохо, плюс ко всему я съел немного этой зубной пасты, потому что мадам сказала, что она суперполезная и лечебная, и что ее можно даже есть, и теперь у меня болел живот. Я еле-еле дослушал противного дядечку и воображал, как я буду доползать до двери, потом ее открою и как выпрыгну на улицу и как вдохну воздуха, но тут внезапно вскочила САМА Зубова и таким омерзительным голосом начала пищать, как будто вконец обезумела, что мы не должны упускать свой шанс! Что раньше она не знала, что может «ходить в свой собственный магазин»! И что за это ей еще и бабки будут платить! Ни за что просто так! И что это РЕАЛЬНАЯ возможность заработать! А если ты станешь алмазным-бриллиантовым, то это ВАЩЕ, это дальше ехать некуда! Это НА ВСЮ ЖИСЬ! А-А-А!
Что там было дальше, я помню смутно, только потом Муня на Зубову сильно обиделась и вообще перестала с ней разговаривать. А Мерзкая крыса мне по телефону тогда сказала, что подумаешь, и что она по жизни совершала и бОльшие гадости.

А последний раз Зубова, опять же совершенно внезапно, приходила меня навестить в конце сентября, когда я болел. Как всегда, она сначала щемилась в чужую квартиру на два этажа ниже, после чего позвонила по телефону, мол, где я лазию. Потом она канючила и пыталась вытянуть меня погулять, но мне было так не по теме и вообще плющило ужасно. Но Мерзкая Крыса начала меня тормошить и таким замогильным голосом вещать, что сегодня — последний теплый и классный день, и что завтра НАСТАНЕТ ОСЕНЬ, и что ударят морозы и все листья попадают за одну ночь, так и не успев пожелтеть и покраснеть, и в целом наступит ужасная хрень. И что я вообще всю жись пропущу и просплю. И много еще всяких мрачных вещей обещала в будущем, а мне жутко хотелось встать и просто придушить ее, навсегда, но как-то так получилось, что я все же встал и поперся с Зубовой гулять.

В общем, дурацкая хорошая погода и это солнце меня совсем не порадовали, и стало даже хуже. Зато я послушал разные истории из мерзкокрысиного сопливого детства, когда у нее ноги были тонкие, как спички, и с них все гольфы спадали, и еще рассказ о ее последнем бойфренде (до этого я слышал только об одном ее женихе, который исписал подъезд кровью признаниями Зубовой в любви, а той было стыдно потом перед соседями). А этот новый тип — вообще тип тот еще, потому что однажды он умудрился заварить пакетик чая в фильтре для воды, а потом еще очень удивлялся, почему чай такой безвкусный — просто ему показалось, что это такой большой заварник. Еще у него все время какая-то навязчивая идея пожарить котлеты, и он выпытывает у Зубовой РЕЦЕПТ (а мама дома не разрешает ему этого делать, потому что боится, что сынуля спалит дом); и если вдруг видит форточку, то у него возникает маниакальное желание туда всегда харкнуть. И как Зубова с этим типом шатались все лето на каком-то теплоходе, и один раз они покупали дыни во время стоянки на последние деньги у чокнутой бабки, а этот теплоход начал отплывать, и те за ним погнались, и прямо с берега запрыгнули, сначала дыни, конечно, забросив.

И вообще, эта Мерзкая крыса опять накаркала — никаких холодов так и не наступило, и такой теплой осени на моей памяти еще не было, и листья благополучно пожелтели и покраснели, а только потом осыпались, но еще не все, кажись. И я вчера, 24 декабря, был просто в шоке, потому что еще на клумбах кое-какие цветы цветут, во всяком случае, у нас около дома цветут дубки, розы, а особенно ноготки — ну просто-таки прут, как будто, блин, и не зима.

Да, — а еще мне Зубова подарила на прошлый новый год такую длинную, китайскую ароматическую ручку, которая ко всему прочему еще и светится в темноте зеленым. Так вот — я иногда просыпаюсь среди ночи, вижу ручку — и так становится грустно, и долго потом не могу заснуть…