От трагедии до комедии один шаг

Это был жаркий июльский день. К четырем часам столбик термометра перевалил отметку в 40 градусов. Правда, термометр висел на солнечной стороне, и весь день кипятился под палящими солнечными лучами. Но, все равно, в тени было не намного прохладней. Вот такой он, сибирский климат. Зимой морозы под сорок, а летом жара невыносимая. В шесть часов, Евгений тщательно упаковал в рюкзак свои спиннинги, бутылку минералки «Хан-Куль» и булку хлеба. Он уже натягивал на ноги кроссовки, когда в кармане форменной куртки противно запищал пейджер. Женька чертыхнулся и неторопливым движением извлек пейджер из кармана. Быстро прочитал сообщение и сильно огорчился. В кои веки собрался вместе с сыном выбраться на берег Енисея, порыбачить, так в срочном порядке вызывают в Красноярск. Всех спасателей регионального спасательного отряда экстренно собирали на базе. Видимо случилось что-то серьезное. Обычно такие вызовы заканчивались длительными служебными командировками по ликвидации последствий природных или техногенных катастроф. По этому Евгений быстро, но аккуратно упаковал в рюкзак необходимые вещи, написал коротенькую записку жене, дал ценные указания расстроенному сыну и поспешил на автовокзал. На автобусе из Дивногорска в Красноярск можно добраться примерно за час, на маршрутке – минут на десять-пятнадцать быстрее. Маршрутка отъехала от здания автостанции как раз в тот момент, когда Евгений быстрым шагом вырулил на привокзальную площадь. Женька отметил это обстоятельство грустными мыслями:
«Вот черт, маршрутка только что отошла. Придется ехать на автобусе. А они, в такую жару плетутся, как смертник на эшафот. Хотя, до девяти часов еще далеко, успею в любом случае».
Отстояв небольшую очередь, Евгений купил билет на автобус и вышел из душного помещения автовокзала на воздух. На длинной скамейке под навесом в ожидании автобуса бабушки-пенсионерки оживленно обсуждали последние городские сплетни. Мимо них, под неусыпными взглядами заботливых матерей, игриво бегали малолетние ребятишки. И только немного в стороне, в тени деревьев, четверо уже нетрезвых мужиков без меры поглощали холодное пиво. Автобус пришел быстро – Женька даже кроссворды не успел купить. Это был старенький, порядком потрепанный и покрытый толстым слоем дорожной пыли «ЛАЗ». Из диспетчерской вышла толстая тетка-контролер и, встав перед открытой передней дверью, проверила проездные билеты у входивших в автобус пассажиров. На этот раз посадка в автобус прошла без заминок и скандалов. Если не принимать во внимание короткую перепалку контролерши с квартетом любителей пива, которые чуть не опоздали на посадку, запасаясь в дорогу еще двумя полутора литровыми бутылками хмельного напитка. Мужики шумно проследовали через весь салон и заняли заднее сиденье. То самое, которое находится над двигателем, и позади которого расположен радиатор охлаждения. Пыли в салоне было не меньше, чем на корпусе автобуса, все окна и фрамуги распахнуты настежь. И все равно в салоне было очень душно. Пока водитель – крепкий коренастый мужик в засаленных штанах и темно-синей застиранной футболке - обливаясь потом, разбирался с путевыми листами, Евгений не торопясь, занял свое место в самой середине салона. Плюхнувшись на ближнее к проходу сиденье, он аккуратно уложил пухлый рюкзак себе на колени, и устало положил на него голову. Рядом с ним, уставившись в окно, сидел щуплый, но очень уверенный в себе паренек лет семнадцати, со стильной бейсболкой на голове и сотовым телефоном на шее. Через трубочку пацан не отрываясь тянул из бутылки «ФАНТУ». Женька окинул его взглядом, закрыл глаза и погрузился в свои мысли. С утра у него были нехорошие предчувствия, что эти выходные будут безнадежно испорчены. Предчувствия не обманули – кто его знает, куда они сегодня полетят и в каком дерьме будут копаться? А главное, как долго это продлится? В любом случае, если собирают весь отряд, то будет куча изувеченных трупов и груды искореженных обломков. Что поделаешь – издержки профессии. Приятного мало, но, собственно в этом и заключается его благородная, но неблагодарная работа.
«Та-ак. В первый раз, в таком авральном режиме, нас отправляли в Нефтегорск, в девяносто пятом, разгребать завалы после землетрясения. Второй раз в девяносто седьмом – когда на Иркутск упал самолет «Руслан». В третий раз в две тысячи первом, когда, опять же под Иркутском разбился пассажирский ТУ-154. Ну, а в последний раз в марте прошлого года, когда в авиакатастрофе погиб губернатор Края Александр Лебедь. Значит опять что-то серьезное. Вот же зараза, все выходные испоганены».
Увлекшись своими рассуждениями, Женька не заметил, ни того, как автобус тронулся с места, ни того, как выехали из города на оживленную трассу Красноярск - Абакан. Через десять минут автобус миновал мост через реку Ману, затем поселок Усть-Манский и, сбросив скорость, медленно потянулся вверх по крутому извилистому подъему. Благо подъем не был затяжным и вскоре автобус забрался на гору. Дальше был плавный с почти ровный спуск. Сквозняк из открытых окон приятно обдувал лицо, но, все равно, в салоне было очень душно. Женька открыл глаза, быстро смахнул с висков капельки пота и снова погрузился в свои мысли. Как и у любого бывалого спасателя, в отряде у него было свое прозвище. Кто-то звал его Большим Джоном (за высокий рост и худощавое телосложение), кто-то просто Джоном. Женька охотно отзывался на любое из этих прозвищ. Вот и сейчас, он вспоминал кромешный ад Нефтегорска и своих коллег из Хабаровска. Вспомнилось, как здоровенный детина из дальневосточного отряда после напряженного дня скабрезно шутил у ночного костра:
- Слышь, Джонище! У вас, в Красноярске, такую фишку уже слышали: - Забил заряд я в тушку Пуго? Нет? Ну, вы совсем темные. В самом центре России живете, а от современной культуры отстали, как африканские племена от европейской цивилизации.
Джон непроизвольно улыбнулся:
«Да, веселые мужики на Дальнем Востоке! Хотя? … Наши тоже не лыком шиты. Один Фрося чего стоит».
Автобус миновал Слизнево и с разворота резво пошел в гору. Подъем был затяжным и очень крутым. Пожалуй, это самый аварийно опасный отрезок на участке Дивногорск – Красноярск. Кое-как преодолев подъем, автобус проехал еще метров двести, прижался к обочине и остановился. Большинство пассажиров, занятых своими делами и досужими разговорами даже не заметили, что водитель смачно выругался и, еще раз взглянув на приборы, расторопно покинул кабину. Во время последнего подъема лопнул ремень вентилятора, радиатор закипел, и двигатель стал перегреваться. Водитель, чтобы потом проще было заводить мотор, специально проехал лишние метры и поставил автобус с небольшим уклоном на спуск. Нацепив на руки верхонки, он вытащил из под своего сиденья монтировку, новый ремень вентилятора и большую пластиковую бутылку с водой – долить в радиатор. Прижимаясь к корпусу, обошел автобус и легко поднял капот двигателя. Отработанными движениями, водитель поставил ремень на место и, осторожно отвинтив крышку с радиатора, выпустил из него пар. Залив в радиатор воду, и опустив капот, водитель смахнул со лба капли пота, снял верхонки и спрыгнул с обочины в глубокую придорожную канаву, справить малую нужду. В это время дня движение по трассе интенсивное и смущать проезжавших мимо женщин столь ему не хотелось.
То, что произошло дальше можно отнести к разряду очевидного, но невероятного. Непонятно почему, но автобус поехал. Видимо, сорвался ручной тормоз. Автобус успел проехать метров десять-двенадцать, прежде чем водитель это заметил. Он проворно выскочил из канавы, подхватил с раскаленного асфальта монтировку и помчался за автобусом. Шоферам встречных машин было на что посмотреть: постепенно набирая скорость и выруливая на встречную полосу с горки, сам по себе катится большой автобус, а следом за ним, обливаясь потом, несется здоровенный мужик с расстегнутой ширинкой и монтировкой в руках. Цирк, да и только! Зрелище впечатляющее, тем более что с каждой секундой скорость движения обоих увеличивалась. Из последних сил водитель догнал автобус и, уже выдыхаясь, поравнялся с задним окном. В этот момент один из мужиков, беззаботно поглощавших пиво, выглянул в окно. Не понимая, что происходит, он поприветствовал бегуна:
- Привет физкультурник!
 Водитель бросил на него острый взгляд и припустил еще быстрее. Любитель пива не спеша отхлебнул из бутылки и снова обратился к легкоатлету:
- Слышь, мужик? Я обоссусь, если ты догонишь этот автобус.
 Видимо, водителю эта шутка совсем не понравилась. Он уже осознал, что автобуса ему не догнать и сильно нервничал. Разгоняясь все больше и больше, автобус уже выехал на встречную полосу, и столкновение со встречным транспортом стало делом времени. Встречному просто некуда деваться. Резко обернувшись к пьяному тупице, сбиваясь в дыхании, водитель со злостью выпалил:
- А если не догоню … ты обсерешься. … Я – водитель.
 Джон слышал весь этот разговор, от первого слова до последнего, но только последняя фраза привела его в чувство. Он машинально глянул в сторону водительской кабины и все понял. В передней части салона сидели только пенсионеры, женщины и дети - остановить автобус было некому. Пьяный еще глупо улыбался, а Джон уже мчался по салону к месту водителя. Ловко запрыгнув в кресло водителя, Женька с силой нажал на тормоза. И вовремя, на встречу карабкался «КАМАЗ» груженый трубами. Между машинами оставалось не более семи-восьми метров. За доли секунды Джон успел разглядеть ужас в глазах камазиста, хотя сам испугаться еще не успел. Автобус резко остановился и двое мужиков с заднего сиденья, обливая друг друга пивом, грохнулись в проход. По инерции. Заверещали бабки-пенсионерки, захныкали перепуганные дети, с задней площадки послышались отборные маты. Джон перевел дух и в этот момент, запыхавшийся, водитель открыл дверь. Они с облегчением посмотрели друг на друга, и Джон поспешил освободить кресло хозяину. Взмыленный, как скаковая лошадь, водитель плюхнулся на свое место, перехватил Женькину руку и, заикаясь, выдавил:
- Я твой должник, мужик! Ты меня от тюрьмы спас.
Женька улыбнулся в ответ и непринужденно ответил:
- Да ладно, работа у меня такая, людей спасать.
Только усевшись на свое место, Джон заметил, что у него трясутся руки. Половина пассажиров так и не поняла, что сегодня им чудом удалось избежать больших неприятностей. Не трудно представить, чем бы все кончилось, если бы Женька замешкался хотя бы на пару секунд.
Джон пришел в себя только когда оказался в отряде. Он не стал рассказывать сослуживцам про свои злоключения – отряд собирали для отправки в Бийск, разгребать завалы после взрыва бытового газа в старой пятиэтажке. После долгих споров, Джона и других спасателей-альпинистов в эту командировку не взяли. В два часа ночи отряд улетел на Алтай, а все, кто живут в самом Красноярске, разъехались по домам. Женька остался ночевать в отряде - добираться ночью до Дивногорска просто не на чем. В дежурке они остались вдвоем: Джон и Матвей, матерый спасатель из бывших советских альпинистов. Они оба были здесь ветеранами – работали в отряде с момента его основания. Матвей был старше Джона на десять лет, а значит мудрей и опытней. Женька рассказал старому товарищу про свою поездку, особо остановившись на занятном диалоге между водителем и остряком-выпивохой. Матвей смеялся от души, снова и снова повторяя эти короткие, но сочные фразы. Внезапно, и непонятно почему, Джон озадачился очередной глупостью начальства:
- Слушай, Матвей! Нас-то какого хрена вызывали? Они что, не знали куда летим и чем будем заниматься? Они бы еще водолазов вызвали. Сдернули человека с места, испортили ему выходной, загубили рыбалку. Я бы сейчас сидел на кухне, пил водочку и смаковал ушицу. Вот уродцы, сперва делов наделают, а потом думать начинают.
Матвей, не спеша, заварил в большой дюралевой кружке крепкий чай – что-то среднее, между ядреным купеческим и чифиром – и, глядя Джону в глаза, философски заметил:
- А ты взгляни на это иначе. Вот смотри, Джон. Что наши мужики сейчас делают? Летят в Бийск, ликвидировать последствия катастрофы. А ты сегодня предотвратил большую аварию, и, наверняка, кому-то жизнь спас. Ты, мимоходом, выполнил свою работу, хотя первоначально и не собирался этого делать. Ведь так? Так! Не важно, по чьей воле ты оказался именно в этом автобусе. Главное, что оказался. Значит, так было нужно. А на рыбалку нынче сходишь, погоду хорошую обещают, не хуже вчерашней.
Уже под утро, засыпая на стареньком продавленном диване, Женька заново переживал моменты этого дня, раз за разом воспроизводя в памяти лаконичный диалог водителя с пьяным пассажиром. Вся эта гонка с преследованием продолжалась секунд двадцать, не больше. Но помнить о ней Джон будет всю свою жизнь.
 
 
 


Рецензии